— Я вас, сволочи, лишу посмертия! Я вас, уроды, отправлю за грань!

Шум в шатре мгновенно смолк. Все присутствующие выпучили глаза и уставились на Чука. Тот сам вытаращился на гостей и замотал головой, но помимо его воли рот сам открылся, а рука махнула.

— Это я не вам. Вам Худжгарх велел передать другое. Собирайтесь и переносите лагерь на плато, что справа от стоянки. Дорогу на плато перекройте кольями и повозками. Там встретите врагов. Вам надо продержаться два круга, и придет помощь. Для того, чтобы вы знали, что я говорю от имени духа мщения. Худжгарх пошлет вам орка с синими волосами. Слушайтесь его.

— С синими волосами? — послышались удивленные выкрики.

— Да, с синим волосами и длинным носом, — кивнул проповедник.

— С синими волосами и длинным носом?

— Да, и с большими ушами, — проговорил старый сотник.

— Вот это урод! Где мог родиться орк с синими волосами, большими ушами и длинным носом? И почему его не задавила мать при рождении?

Я слушал Рострума без гнева. Он тот еще сказочник. Но негодник добавил мне нос и уши. Сделал полным уродом, что называется. И, чтобы он не заговорил о более интимных вещах, я его остановил:

— Рострум, прекращай самодеятельность. Прокляну.

Орк в одежде шамана, такой же старый, как и Чук, ощерился, показав желтые, съеденные зубы.

— Мы знаем, Мызыр, что ты пророк и проповедник, но сейчас ты говоришь вещи, которые наши уши отказываются слышать. Не бывало никогда орков с синими волосами. И позор оркам сидеть за стенами. Мы должны выйти в поле и прославить Отца.

— Это лучшее, что мы можем сделать, — поддержал его один из старейшин по имени Бураз.

Женщина, стоявшая у входа, презрительно фыркнула.

Мызыр усмехнулся.

— Кто я, чтобы противиться воле Худжгарха. А у тебя, плешивый Керл, ума хватает лишь для того, чтобы совать свой нос не в свои дела. Ты сам-то когда ходил в бой? Не видел я этого. И пусть в знак твоей глупости у тебя вырастет нос, как у муравьеда.

Мызыр был так уверен в своих словах, что нос шамана стал длинным, как хобот слоненка, и повис над подбородком. Все в шатре ахнули. Шаман схватился за нос. Я почувствовал отток благодати, как будто свежий ветерок прошелся у меня внутри.

— А ты, Бураз, хочешь уши отрастить? — со смехом спросил пророк.

Старый щербатый орк ухватился за свои уши и принялся отрицательно качать головой.

Мызыр обвел присутствующих взглядом, остановил взор на старой жене Рындыне и мстительно прищурился. Она проела ему все мозги, он постоянно слушал ее бурчание: «Какой ты пророк, недотепа? Вон смотри, Грыз вождем стал, а ты? Недоумок. А он ведь был всего-то десятником, а ты — сотником».

— А тебе, старая, я приделаю яйца. Ты все время влезаешь в мужские дела. Хочешь?

Старуха вздрогнула и ухватилась за подол. Потом откинула шкуры на входе и заорала:

— А ну пошли, выкидыши лорха, исполнять волю Худжгарха!

Толпа вскочила и, толкаясь, поспешила на выход.

«Ну, здесь дело сладится», — подумал я и прыгнул в лагерь к Грызу. Он ехал на своем лорхе и покачивался в такт движения быка. Глаза его были полуприкрыты, и он напевал нудный невыразительный мотив из серии «что вижу, о том и пою».

Я пошел рядом, ухватив его за стремя. Грыз шире открыл глаза и обрадованно с удивлением воскликнул:

— Владыка, ты?

— Я, Грыз. Слезай, разговор есть. Не может же Худжгарх идти пешком, когда его последователь едет верхом.

Орк молниеносно соскочил с лорха.

— Что-то случилось? — Взгляд его стал тревожным.

— Слушай меня внимательно, Грыз. Пока ничего не произошло, но может случиться. Противник всеми силами намерен навалиться на лагерь в предгорьях. Он хочет разбить нас по частям, и он в двух переходах от лагеря моих последователей. Тебе нужно, не останавливаясь, двигаться на помощь. Вы в трех днях пути от лагеря.

— Я понимаю, — подумав, мрачно произнес Грыз, — но лорхи не выдержат такой скачки. И, кроме того, даже если мы успеем, они не будут способны нести всадников в бою.

— Об этом не переживай. Я соединю тебя с благодатью, и ты будешь на глазах своих воинов всем лорхам давать силу. Это мое вам благословение. Знай, Грыз: если мы проиграем эту битву, степь вместе с орками достанется лесным эльфарам. Несогласных убьют. Остальные станут служить Вечному лесу. Но ни тебя, ни меня уже не будет.

— Я все сделаю! — Грыз ударил себя в грудь кулаком. — Мы не посрамим!

— Теперь выслушай вот еще что. На битву я собираю все лагеря моих последователей в одном месте. Для массовости мужчины приедут вместе с женщинами. Так мы покажем врагам, что нас много. Но женщины в битве участвовать не будут. Нужно, чтобы все три войска подошли одновременно. Перед последним днем пошли гонцов в разные стороны, пусть найдут те силы, что двинутся на выручку первому лагерю. Согласуйте с ними время выхода, чтобы вы появились с трех сторон одновременно.

— Я тебя понял. Владыка. Все сделаю, как ты сказал. А где будешь ты?

— Я не могу сражаться в облике Худжгарха, но помогу своей силой.

— Хорошо, — произнес орк, а я тут же исчез.

— Отец, ты с кем-то разговаривал? — К Грызу подъехал его сын.

— Да. Нас посетил Худжгарх и приказал спешно двигаться к предгорьям. Идем без дневных остановок — передай по отрядам. И пусть все соберутся здесь, и разведка — тоже. Двигаться будем единым кулаком.

Молодой орк молча кивнул, подстегнул лорха и умчался отдавать распоряжения.

Планета Сивилла. Предгорья Снежных гор

На пришлого смотрели с удивлением все орки, они слышали о нем от старейшин и собрались толпой поглазеть на это чудо. А чудо было с большими ушами, с большим носом, который, конечно, уступал по размерам носу шамана, но тоже знатно выделялся на грубом лице орка с синими волосами. Я знал, что выгляжу уродливо, но сам попросил Лиана сделать мне образ одного из кибуцеров. Выразительный такой орк с горбом на спине. Я тоже опирался на палку.

Не глядя по сторонам, прошел мимо собравшихся и направился к Мызыру.

— Хорошей войны! — использовал я приветствие воинов, идущих в бой. — Пусть Отцу понравятся твои дела, Мызыр Чук. Я вижу, ты уже начал претворять в жизнь приказ Худжгарха.

— Хорошей войны, незнакомец, — ответил мой пророк. — Как зовут тебя?

— Меня не зовут, я сам прихожу. Называй меня Посланником. — Я повернулся к стоявшим и глазеющим на меня оркам. — Ну, что встали? Работайте!

В голос ментально подпустил страха, и толпа подалась назад. Я еще усилил давление, и орки с шумом набегающей волны разбежались по своим местам. Я повернулся к Мызыру:

— Пойдем поговорим.

Уселся на бревне и отложил в сторону палку.

— Завтра к вечеру войско ревнителей старой веры будет здесь. Их пять с лишним тысяч бойцов. Они голодны и обозлены. Атаку, думаю, начнут с обстрела лагеря. Женщин и детей укройте в середине под повозками. Там же держите животных. На обстрел не отвечайте, прячьтесь за щитами и собирайте стрелы. У них малый запас стрел. После обстрела они пойдут в атаку. Прикажи сложить десять куч камней перед частоколом метрах в пятидесяти от него и выдели мне десять умных юношей, можно из учеников шаманов. Битвой будешь командовать ты, я буду говорить, что надо делать.

Я посмотрел на старого орка. Он внимательно слушал, не перебивая.

— Ты все понял? — спросил я.

— Это мне понятно, — ответил бывалый сотник. — А что дальше? Если выйдут пророки Отца, кто защитит нас от них.

— Как кто? — усмехнулся. — Ты и защитишь. Или вера твоя поколебалась?

Орк оторопело посмотрел на меня:

— Я? Но как?

— Не думай об этом, — спокойно ответил я. — Когда придет время, ты поймешь все сам. Иди командуй и прикажи подать мне гайрат.

Приготовление к сражению шло весь день и всю ночь. Я ходил по лагерю и показывал, что и где расположить. На душе у меня было тревожно. Но я ходил, словно сама невозмутимость, как каменная скала, не показывая тревоги. Орки же, как дети природы, совсем не ведали сомнений. Они видели посланца своего божества, и этого им было достаточно для уверенности в победе.