— Славься…

Им стал вторить с зажатыми ушами Рострум. Авангур от досады сплюнул и отпустил Рострума.

Сирена из бассейна трубно и до ужаса противно заголосила, возвещая о моем прибытии, и весь город стал петь осанну. Я же обреченно стал ждать конца торжественной встречи. А что поделать, эти духи уже никого не видели и не слышали. Допев песнь-приветствие, троица подбежала ко мне.

— Мастер, отдайте вещи и браслет нашему гостю, которые вы выиграли жульническим способом, — приказал я.

— Как — отдать? — возмутился Мастер. — Я не жульничал. Карточный долг — это святое… Как… Как наша гора.

— Не жульничал, значит, — поджал я губы. — А сыграй со мной.

— С вами?.. А на что?

— Если ты выиграешь, то можешь делать здесь все, что захочешь. Проиграешь ты, Авангур заберет свои вещи, и вы все трое будете строить мой город, а не играть в карты.

— Идет! — живо согласился Мастер.

Он думал, что меня так же просто провести, как Рохлю и Авангура. Брал для своих обманов мою благодать, и меня же хотел надурить. Простак!

— Кто будет раздавать? — спросил Мастер, суетливо тасуя колоду карт.

— Колода твоя, ты и раздавай.

Мастер быстро раздал по две карты, а я вышел в ускоренный режим и отрезал его от притока магической энергии. Поднял его карты. Ну конечно, там были туз и десятка. А что у меня? А у меня — две десятки. Подстраховался, негодник. Я поменял его туза на свою десятку и вышел в нормальный режим.

Довольный Мастер, глядя на меня свысока и широко ухмыляясь, спросил:

— Еще, владыка, брать будете?

— Нет. Себе бери.

— А смотреть? Вы даже не смотрели карты! — удивился Мастер.

За моей спиной стоял Рострум, и его змеи кружились над моими картами. Я накрыл их ладонью. Авангур скромно сидел в стороне: решался вопрос его служения. Мастер отложил колоду и поднял карты…

Это надо было видеть! Словами выражение лица жулика не описать. В нем была вся гамма чувств — от удивления до обиды и возмущения. Я наслаждался его реакцией. Сначала это было недоумение, потом — огромное удивление. Он положил карты и вновь поднял их. Побледнел, и руки его затряслись. Он что-то бормотал, перебирал карты, но две десятки не исчезали.

— Вскрываюсь, — произнес я и выложил туза с десяткой.

Мастер с воплем выронил карты.

— Мне подменили карты! — обратился он к Роструму и Мессиру. — Я точно помню, что сдал себе туза и десятку!..

Наконец осознав, что сам себя выдал, он сдулся, как воздушный шарик.

Авангур с радостным воплем вскочил со своего места и заплясал. Я понимал его радость. Что бы он делал без своего браслета? Ходил бы побирался, как казанская сирота, а потом бы развеялся в эфире. Какие азартные ребята эти хранители, однако. И тут я вспомнил про девушку, убитую Рабе, и приказал ей выйти из меня. Рядом появилась девушка, она удивленно заморгала, потом увидела меня и присела в книксене.

— Рада вам служить, владыка, — мелодичным, приятным голосом произнесла она.

— Тебя как зовут, красавица?

— Мата.

— Мата, будешь управляющей моего дворца. А, кстати, где мой дворец? — спросил я Рострума.

Тот отвел глаза и стал сосредоточенно ковыряться в носу.

— У вас нет дворца, владыка, — вылез вперед Мессир.

— Как нет? А чьи там купола? — показал я пальцем на сверкающие золотом купола высоких палат.

— Это дворец Рострума, владыка. — За спиной Мессира нарисовался Мастер. Рострум стал бочком отходить в сторону.

— Ясно, — усмехнулся я.

— Рострум сказал, — стал ябедничать Мессир, — что вы тут бываете редко, долго не задерживаетесь и вам дворец не нужен. Вот.

— Ясно, — повторил я. — Я забираю этот дворец себе. Мата, ты будешь управлять дворцом. Помнишь, как это делала Лия?

— Конечно, владыка. — Девушка, ухватив изящными пальчиками края платья, вновь сделала книксен, затем мгновенно преобразилась. — Вы, трое! — Она обратилась к моей троице. — Живо за мной, будем проводить ревизию дворца.

Рострум хотел возмутиться:

— Ты кто такая?..

Но, увидев мгновенно очутившийся в руках девушки арбалет и поймав ее жесткий непреклонный взгляд, спрятался за спину Мастера.

— Объяснять надо? — сурово спросила Мата, и все трое отрицательно закачали головами. — Тогда вперед, и шевелим ногами.

Троица под конвоем новой управительницы пошла понуро прочь. Я уселся на краю фонтана и подождал, пока Авангур оденется и подойдет ко мне.

— Авангур, ты понимаешь, что остался мне должен? — Я сразу, можно сказать, взял быка за рога.

Хранитель молча кивнул и внимательно на меня посмотрел.

— Тебе что-то нужно! — утверждая, произнес он.

— Ну, наверное, ты уже понял, что я знаю не все, что знаете вы, хранители, созданные Творцом, — начал я издалека.

— Это сразу видно, — кивнул он. — Тебе нужна информация?

— Нужна, Авангур. Но чтобы ты расплатился со мной, одной информации будет мало.

— Понимаю. Чего ты хочешь?

— Ты знаешь расклад сил среди хранителей?

Авангур задумчиво почесал ухо.

— Главный здесь Рок, потом идет Беота, теперь появился ты, и вы делите планету. Ловкач Курама завладел Инферно… Не представляю, как ему это удалось. Но скоро его там потеснят. На нейтральный мир ушел Ридас, старый привратник. Сейчас братья начнут рвать вотчину Рока и Беоты на кусочки. Конечно, это дело не одного столетия, но у тебя в перспективе положение лучше, чем у них. У тебя есть союзники и нейтральные хранители… Но ты хотел спросить о другом… Ведь так?

— Все верно. У меня внизу, в графстве… есть отверженная дворфа. Она передана соплеменниками в рабство Року. И сейчас она ночами пытается убить близких мне людей.

— А в чем проблема? Убей ее, и все, — равнодушно отозвался Авангур. — Тут уже ничего нельзя изменить.

Я не стал говорить ему, что не могу так поступить и что отвечаю за нее перед самим собой, перед своей совестью. Что это неправильно — убивать ту, которую принял. Это предательство.

— Я не хочу ее убивать, — хмуро ответил я. — Хочу освободить от заклятия, связывающего ее с Роком.

— Это невозможно. — Мой визави пожал плечами. — Ты не знаешь механизма связи духа раба и господина, я так понимаю. Ну так я тебе расскажу. Тело разумного существа — это вместилище духа, который это тело оживляет. Дух живет в сердце и заставляет его биться, гоняя кровь по телу. В крови находится душа. Это память, чувства и так далее. Она собирает всю информацию, доступную для разумного, а переносит эту информацию кровь. Дух раба связан с господином неразрывной связью. Как только ты захочешь эту связь порвать, то раб тут же умрет. Так что, мой друг, прости, но твоя дворфа обречена. Она не может не выполнить приказ господина. Сожалею, но… — Авангур развел руками. — Все так и есть.

— И что, нет никакого выхода? — недоверчиво переспросил я.

— Ну я, по крайней мере, не знаю. И еще… Ты очень… Так скажем, человечный, что ли. Ты дела смертных принимаешь близко к сердцу. Хранители должны быть выше страстей и чувств смертных. Смертные рождаются, умирают, болеют, враждуют и убивают друг друга. Они несовершенны, и потому мы должны следить за равновесием в системе…

— Я это уже слышал, Авангур, — отмахнулся я. — Давай не обо мне. Может, есть какой способ обойти это заклятие? И девушка выживет, и Року нос утрем.

Авангур пристально посмотрел на меня, покачал головой и предложил:

— Если у тебя есть идеи, то предлагай, а я, если увижу, что идея абсурдна, скажу, что это глупость.

— Ну хорошо, давай попробуем, — с тяжелым сердцем согласился я и ляпнул первое, что пришло в голову: — А если подселить девушке другого духа и завязать заклятие на него? Это глупость?

Авангур заморгал и посмотрел на меня, как на чудо чудное.

— Нет, не скажу, что это глупость. Интересный ход, может сработать. Только надо найти духа, согласного уйти за грань после того, как откажется выполнять приказ господина. А подсадить духа мы сможем здесь. Только кто же согласится? Они тут вторую жизнь обрели…