— Ну… например, тобой, малыш. — Она вернула мне мою улыбку.

— Ну да, — кивнул я. — Это, конечно, стоит очень много. Я — это целая вселенная. А конкретно.

— А конкретно — могу предупредить тебя о опасности.

— Спасибо, — поклонился я. — Предупреждайте.

— Сначала расскажи, с кем ты разговаривал о лабиринте.

Я задумчиво посмотрел на чернокожую красавицу. Она уже не пыталась колдовством обольстить меня. Значит, признала за мной силу. Победа над Роком в мое отсутствие и то, что она отдала мне часть накопленной благодати, работали на мой авторитет.

— Давайте заключим договор, божественная Беота. Я рассказываю вам о том, кого видел, а вы меня предупреждаете о грозящей мне опасности.

Беота стрельнула глазами.

— А давай! — задорно, словно маленькая девчушка, произнесла она. — Только больше никаких Ирридаров. Только Худжгарх.

— Шиза, ты видишь здесь ловушку? — поинтересовался я.

— Нет, Виктор, я не понимаю, чего она хочет, но, может, она предупредит нас о том, что тревожит Гангу. Или о планах Рока.

— Я ей не верю, Шиза.

— Я тоже.

— Тогда составь договор, я ей отправлю почтой.

— Готово.

В моей руке возник свиток. Я поднял руку и дунул. Свиток полетел к Беоте, которая его ловко перехватила и, развернув, принялась читать.

— Ты не судьей работал ранее? — спросила она.

— Нет.

— Очень уж все дотошно описал. Ты чего-то боишься?

— Конечно, — не стал врать я. — Я вас боюсь, Беота.

— А где же несравненная и божественная? — усмехнулась чернокожая красавица. — Но, впрочем, не важно. Меня не бойся. Не буду же я вредить своему возможному будущему супругу.

У меня волосы зашевелились на голове. Вот это заявление! Видимо, удивление отразилось на моем лице. Богиня довольно засмеялась и порвала договор.

— В качестве жеста доброй воли я предупреждаю тебя, Худжгарх. Бойся огня.

— Бойся огня? И все? А конкретно?

Беота снисходительно на меня посмотрела.

— Боги не говорят прямо. Взрослей, мой мальчик. До встречи, — и окно схлопнулось, оставив меня в великом недоумении.

— Шиза, ты что-нибудь поняла?

— Нет, Виктор.

— Бойся огня… Надо же! — проворчал я. — Какого?

Я задумчиво постоял, размышляя над ее словами, затем просто махнул рукой. Раз Шиза не знает, а мое слоеное сознание молчит, то и я не буду забивать себе голову.

Как говорила моя бабушка: «Всему свое время, внучек. — Это она о готовности браги для самогона. — Время браге бродить, время делать самогон. Иди погуляй».

Вот я и пойду прогуляюсь. А огненная брага пусть бродит.

В лагере свидетелей царила суета. Передовые отряды ревнителей веры, около сотни всадников, виднелись вдали, не приближаясь. Я стоял на вершине крутого склона и смотрел на них. Подошел Мызыр и молча встал рядом. Я чувствовал, что он ждет указаний.

— Не посылай никого к ним, — повелел я, не поворачиваясь. — Посмотрим, на что они осмелятся.

Всадники рассыпались по степи и стали прочесывать местность.

— Засаду ищут, — проговорил Мызыр.

Ближе к обеду подошли передовые отряды, около тысячи. Несколько всадников отделилось и поскакало к нам. Они добрались до подъема на плато и остановились, затем один надел шлем на копье, и группа из восьми всадников медленно направилась к частоколу.

— Парламентеры, — усмехнулся я. — Сейчас будут пробовать брать нас на слабо. — У тебя, Мызыр, козопас есть?

— Есть, — удивленно ответил он.

— Прикажи, чтобы позвали его сюда.

Когда пришел и поклонился оборванный орк, я ему сказал:

— Видишь орков?

— Вижу.

— Вот иди и говори с ними.

— А что говорить?

— Что захочешь, то и говори, — засмеялся я.

Козопас шмыгнул носом, поправил сползающие портки и пошел к подъехавшим оркам.

В каждом народе есть такие неудачники. Ленивые, грязные, недалекие. Орки не были исключением. Коз пасли или рабы, или вот такие непригодные ни к чему орки.

Всадники приблизились к частоколу. Я видел, что ехал на переговоры сотник.

— Эй! Вы бабы или мужчины! — весело крикнул он. — Будете сидеть за стенами и повозками?

— А ты кто? — подал свой голос козопас. Он был горд тем, что ему дали право говорить.

Сотник присмотрелся к нашему парламентеру.

— А ты кто? — недоуменно спросил он.

— Я Вашак. А ты кто?

— Я… настоящий орк, а не козопас. Пшел прочь!

— Сам сдохни. Чего хотел?

Сотник сплюнул и развернул лорха.

— Так ты чего приезжал-то? — в спину ему крикнул козопас. — Тебе козочка не нужна?

На повозках, превращенных в стены, во всю глотку заржали орки. Мызыр тоже усмехнулся:

— Оскорбили мы сотника, а он нас не смог. Хитер ты, Посланник, ишь как вывернул. Теперь они еще злее будут.

Сотник удалился, а от группы всадников, мелькавших вдалеке, отделился один. Он поскакал прямо к нам.

Подскакав, он закричал:

— Эй, крысы! Есть кто тут мужчина? Выходи на поединок!

Мызыр посмотрел на меня:

— Что делать будем, Посланник?

Я не ответил, а тяжелым шагом сгорбленного орка направился к козопасу. Мызыр пошел следом.

— Вашак, ты веришь в Худжгарха? — спросил я.

— Верю! — ответил замарашка.

— Тогда иди и сражайся с воином врага Отца нашего.

— А чем? — не смутился тот. — У меня нет ни топора, ни щита. Нет лорха.

— А чем ты отгоняешь падальщиков и волков от стада?

— Так этим… Копьем и луком.

— Вот с этим и иди. Худжгарх накладывает на тебя свое благословение.

Я вышел в ускоренный режим и стал изучать его ауру. В ней было столько паразитов, сколько не бывает блох у бродячих собак. Его аура была рваной и просто кишела астральными сущностями. Я собрал ее в одно целое, подпитывая энергией, и сделал то, что никогда не делал. Запустил свой аурный щуп в его ауру.

— Ребята, хотите поохотиться? — спросил я малышей, и те, не думая, нырнули в омут чужой ауры. Они как щуки против карасей ныряли и хватали паразитов. Те бились в стенки, пытались уворачиваться, но я действовал под ускорением, и паразиты были очень вялы. Вскоре аура орка была очищена. Смеющаяся Шиза показала мне добычу охотников. Малыши были одеты как орки и несли связки диких уток. Их восторг был неописуем.

— Ты придумал странную вещь — охотиться на паразитов с помощью малышей, — сказала Шиза. — Я даже вначале испугалась.

Вашак удивленно смотрел вокруг. Взгляд его прояснился. Он осматривал себя и морщился.

— Пошли, Вашак, я отведу тебя на бой, — сказал я ему. — После этого боя станешь телохранителем у Мызыра. Дайте ему лук и копье, — приказал я, и ближайший орк протянул бывшему козопасу оружие.

Мы спрыгнули с повозок и пошли к кольям. Вашак пролез между двумя бревнами и вышел на простор. За нашими спинами установилась тишина. Все смотрели на козопаса. А тот подтянул веревку на штанах, скинул рваную меховую душегрейку и весело заорал:

— Если ты такой смелый, слезай с лорха и иди сюда.

Противник видел, что к нему вышел не кто иной, как козопас. Их не спутаешь с воинами. Он замешкался, а потом, развернув лорха, поскакал к своим. На «стенах» раздались радостные вопли и крики. Это вопили от восторга «мои» орки. Козопас прогнал воина. Это было смешно и обидно для врагов. Но вражеский воин смирил свою гордость. Он не стал меряться силой с дурачком. Он понимал, что эта победа принесет ему лишь бесчестье. Потом не отмоешься. Кличка «Победитель козопасов» прилипнет навсегда. А с ней хоть утопись, хоть повесься.

Вашак вернулся довольный.

— Переоденьте его! — приказал я. — Если простой козопас прогнал воина, то что сможете сделать вы, настоящие воины? — спросил я.

И в ответ раздался мощный восторженный многоголосый крик:

— Худжгарх! Худжгарх!

— Мызыр, давай веди сюда десять парней, что я приказал тебе отобрать, тех, что посмышленее.

Старый орк отошел и вскоре вернулся с десятком молодых парней весен по четырнадцать. Еще не воины, но уже не дети. Через два года им идти в набег, доказывая свою лихость. Ребята смотрели на меня исподлобья, и в их взгляде я не видел радости или почтения. Я мысленно усмехнулся — не нравится им мой вид.