— Знаете, почему у меня большие уши и нос? — спросил я.

Ребята подняли головы и молча на меня уставились.

— А знаете, что есть самое важное для орка? — задал я новый вопрос.

Все скривились. «Еще бы! — говорили их взгляды. — Каждый орк знает, что для орка самое важное — это показать свою удаль и доблесть».

— Сейчас я расскажу вам одну давнюю историю, — продолжил я. — Когда я был молод, примерно как вы, я судил орков по их внешнему виду. Однажды я насмехался над горбатым орком. И Отец призвал меня. Я встал перед его сыном Худжгархом, и тот спросил меня: «Что более всего ценится в орке?» Я ответил три раза неправильно. В первый раз я получил синие волосы, во второй — длинный нос, в третий — вот такие уши. Тогда он сказал: «Спрошу тебя последний раз». И вновь я ответил неправильно. Так я стал горбатым и его посланником. Хотите ответить три раза на мой вопрос?

Глаза молодых орков стали большими, как блюдца из фарфорового сервиза Маргариты Павловны.

— Ну вы же знаете, что самое главное для орка, — рассмеялся я. — Не бойтесь. Всего-то станете горбатыми и с большими ушами.

Ребята попятились. Они с испугом смотрели на меня и готовы были дать деру, но Мызыр звучно прикрикнул:

— Стоять, лорхово племя!

— Ну, если не знаете, — я нахмурил брови, — то не судите орка по внешнему виду. Идемте за мной.

Я отвел их в сторону, раздал браслеты с «торнадо», амулеты защиты и ввел всех в транс. Что толку говорить им, что делать, и объяснять до ночи, когда все можно вложить в подкорку головного мозга. Сейчас нельзя было разбрасываться временем. Я не знал, что приготовил мне Рок, но после слов Беоты заволновался еще больше. Мой противник перед походом хорошо подготовился, я же действовал экспромтом. И мой шанс был в неожиданном ходе. Юноши замерли на пару часов, усевшись на землю, а я стал продумывать план, как заставить эту тысячу нас атаковать.

Вы когда-нибудь видели муки рождения идеи? Это пострашнее родов ребенка. Там что? Лег и натужился. Раз, раз. Хоп, хоп, и он вышел. С идеей так не получалось. Я тужился, приказывал себе думать, уговаривал, спрашивал совета у Шизы и даже у Лиана, но все было тщетно. Я ходил по краю плато туда-сюда и мучительно рожал идею. И самое удивительное вот что: всегда идеи были, пусть даже, на первый взгляд, самые бредовые, а сейчас не было. Вот не было, и все! Может, виной тому беспокойство, что одолевало меня.

Мызыр маячил в стороне, и следом за ним тенью бродил его новый телохранитель. Когда я поворачивался лицом к стойбищу, они периодически попадались мне на глаза… Я видел, что мой пророк тоже думает. И тут я решил: «А что если идеи нет у меня, но она есть у Мызыра?»

Ему, в отличие от меня, перепадает благодать с горы. Конечно, я чувствовал себя глупо, очень глупо. Впервые я поставил перед собой задачу и не знал, как ее решить. Но внутри меня горело сильное желание начать битву до подхода основных сил. Оно жгло меня и толкало думать и думать.

— Мызыр! — крикнул я, и старый орк поспешил на мой зов. — Мызыр! — обратился я к нему, когда он подошел. — У тебя есть идея, как заставить передовой отряд врага, не дожидаясь подхода основных сил, атаковать нас?

Старый опытный сотник кинул взгляд на противника, что оборудовал лагерь лигах в трех от нас.

— Сюда они не сунутся, — произнес он. — Понимают, что только понесут потери. Среди них нет, видимо, шаманов и нет лжепророков. А без магического прикрытия они начинать штурм не станут.

Я опустил голову к земле, рассматривая носки своих сапог. Ничего нового он мне не сообщил, это я понимал и без него. Нужен неожиданный ход с нашей стороны, и решение необходимо принимать быстро.

— Можно пару сотен воинов выдвинуть за колья, — неожиданно предложил бывший козопас.

— Зачем? — к нему обернулся Мызыр. — Ну, допустим, бросятся воины в атаку, а что мы сможем им противопоставить? Стрелы? Они просто перебьют две сотни, и все.

— А если мы сделаем так… — пришло ко мне озарение. — Начнем разбирать частокол и часть стены из повозок и покажем, что выходим на бой. Они должны будут клюнуть на это. Смять две сотни и ворваться в лагерь.

Орк молча смотрел на меня, не понимая, что это нам даст. Как пять сотен орков сдержат тысячу врагов? Их просто перебьют, и все. Все это читалось на широком клыкастом лице Мызыра.

— Мы выстроим повозки узким коридором, так, чтобы они смогли пройти двадцать вряд, и встретим их силою Худжгарха. Отряд, что выйдет, трусливо повернет назад, увлекая за собой противника. Мы заманим их в ловушку.

Мызыр погладил безбородый подбородок рукой.

— Ну, если встретим силою Худжгарха… — с сомнением проговорил он, — то можно попробовать. Они нападут, если будут знать, что нас здесь всего пять сотен воинов… Стариков. Остальные — женщины и дети. Но кто им об этом расскажет?

— Кто? — переспросил я. — Я об этом позабочусь. Начинайте переоборудовать вход и снимать частокол. Готовь, Мызыр, две сотни. Их задача — заманить врага в лагерь и напасть с тыла. Сумеешь?

Орк оскалился. Еще бы он не сумел.

К тысячнику Рынгу пригнали молодого орка. Руки у него были связаны за спиной, на лице разлился большой синяк. Губы были в крови и разбиты. Пленника толкнули, он, сделав два неловких шага, упал на колени. Телохранитель ударил юношу сапогом в спину, и тот распластался у ног гаржика.

— Вот, гаржик, — сообщил воин, приведший пленника. — Перебежчик. Говорит, не хочет быть с еретиками старыми. Те, мол, из ума выжили, только молятся Худжгарху и хотят умереть достойно.

Рынг с интересом посмотрел на молодого орка.

— Я бы тоже не захотел быть с выжившими из ума стариками, — произнес он. — Поднимите его. Тебя как зовут? — спросил он пленника.

— Тыхдыр, — сипло проговорил юноша. Он сплюнул кровь и, подняв голову, гордо посмотрел в лицо тысячника. — Сын бывшего сотника Мызыра.

— Из гаржиков, — усмехнулся вновь Рынг. — Жить хочешь?

— Я хочу сражаться и быть свободным, — подняв голову, отозвался юноша.

— Сражаться? Это хорошо. Развяжите ему руки. Посмотрим, что он умеет.

Юношу развязали.

— Дайте ему топор, — с интересом разглядывая пленного, приказал Рынг. — Сразись с моим телохранителем и продержись сто ударов сердца. Если выживешь, я дам тебе лорха и оружие.

Юноша взял топор, покрутил его в руках, посмотрел на ухмыляющегося телохранителя. Тот мечом плашмя хлопал по ладони.

— Пусть вернут мое копье, — проговорил юный орк. — Им буду сражаться.

Рынг любил такие представления. Удобнее усевшись на снятое с лорха седло, он разрешил:

— Пусть будет так. Верните ему его оружие.

К ногам молодого орка кинули копье, щит и дротики. Затем упала его кожаная броня. Юноша поднял копье, остальное перешагнул.

— Я могу его убить? — спросил он тысячника, и толпа орков, окруживших место схватки, разразилась громким раскатистым смехом. Смеялся вместе со всеми Рынг. Хохотал телохранитель.

Рынг смеялся до слез. Наконец он смог успокоиться и, вытирая слезы, кивнул головой:

— Можешь. Если убьешь, займешь его место. Но если погибнешь, то из твоей шкуры мы сделаем барабан, и когда будем бить тревогу, то станем вспоминать такого шутника.

И снова толпа взревела от смеха.

Юноша вышел на середину. Встал напротив воина.

— Твои доспехи достанутся мне, — нагло заявил он.

Телохранитель молча сплюнул под ноги и размахнулся мечом. Он сделал обманное движение, желая напугать противника, но юноша остался стоять на месте. Орки одобрительно загудели.

Телохранитель Рынга, проверяя реакцию молодого выскочки, ткнул мечом перед собой. Он был немолод и опытен. То, что юноша очень ловок и выдержан не по годам, он заметил сразу.

Удар меча легко был отбит лезвием копья, а само копье устремилось в голову орка. Тот вынужден был сделать шаг назад. Орки вновь одобрительно зашумели. Затем телохранитель стремительно пошел в атаку, крутя мечом, словно веером. Клинок мелькал в воздухе, и казалось, от него нет спасения, но юноша ушел в сторону, прогнулся назад, пропуская лезвие клинка над собой, и ткнул копьем в пах наступающему противнику. Выпад был очень опасен, и бывалый воин вновь вынужден был прервать атаку и отступить. Затем телохранитель Рынга попытался ударом сверху на возврате перерубить древко, но юноша тоже не дремал. Он видел продолжение атаки орка и сам отошел на шаг. Меч просвистел в воздухе, и молодой орк, пригнувшись и сделав длинный шаг с выпадом вперед, попытался нанести колющий удар в голову снизу. Телохранитель еле успел отскочить и пошел по кругу в обход ловкого орка. Толпа одобрительно шумела. Молодой пленник оказался знатным копейщиком. Воин посмотрел лениво в сторону и вдруг, словно разжатая пружина, неожиданно прыгнул вправо и перекинул меч в левую руку. Он уже готовился нанести удар по ногам противника, как в воздухе раздался дробный звук тревожного барабана. Бойцы отступили друг от друга на два шага.