— А где остальные?

Ганга скривилась и посмотрела на Гради-ила.

— Что? — переспросил я, заметив их переглядывания.

— Милорд, — взял на себя инициативу эльфар, — я хочу вам сообщить, что юноша, которого вы спасли, внук великого князя. Бывшего великого князя. Он отвергнутый, и за ним началась охота. Мы тут встретили боевую звезду одного из родов великого дома. Нам пришлось сражаться… Я решил, что будет лучше, если он отбудет инкогнито в империю и найдет отца. Тот тоже отвергнут, и за ним, скорее всего, тоже отправлены… хм… специалисты… Они уехали под охраной Фомы вместе с остальными бывшими рабами и с Сулеймой. Я подумал, что еще один член вашему роду не помешает. Тем более тогда вы сможете основать не только род, но и новый дом. А они перестанут быть бывшим членами рода князя и, как бы это сказать… Станут членами рода Тох Рангор.

— Ага, и позор тогда ляжет на мой род, — закончил я за него.

— Если вы заберете их из княжества и они будут жить среди людей, то они никому больше нужны не будут, — ответил Гради-ил.

— Только вот какая незадача, Гради-ил. Я должен совету княжеского дома показать этих эльфаров, и они должны при всех подтвердить, что со своего согласия, а не по принуждению или колдовству вступают в мой род. А до этого момента им еще надо дожить.

— Все так, милорд, но они въедут в княжество уже членами вашего рода, а не отверженными. Вы дадите им новые имена. Позор с рода будет снят. И до момента, когда вас примут в качестве нового дома, они будут в безопасности.

— А после? — спросил я.

— А после, милорд, вы что-нибудь придумаете.

— Да уж, — проворчал я. — Ты так в этом уверен!

Я ворчал в силу своего характера. Я и сам прекрасно понимал, что это единственный шанс получить таких родичей, и им нужно воспользоваться. И, конечно, надо найти отца Радзи-ила и помочь ему. Ох уж эти принципы и гордыня снежных эльфаров!

— Конечно, милорд, — очень уверенно заявил эльфар. — Вы всегда выкручиваетесь.

Ганга бросила на Гради-ила злой взгляд, но промолчала. Она держала марку орочьей жены. Мужчины решили, женщины молчат.

— Ладно, будем решать проблемы по порядку, — подумав и все взвесив, ответил я. Конечно, это сказано чисто фигурально. Я не столько думал, сколько получал готовые ответы от своего сознания, слоеного, как торт «Наполеон».

— А какие у нас проблемы? — сразу ухватил нить моих мыслей Гради-ил.

— Тут недалеко скоро будет битва свидетелей Худжгарха и ревнителей старой веры…

— А ты тут при чем? — это уже не выдержала Ганга.

— При том, — неохотно отозвался я. — Эту кашу заварил я.

— Какую кашу?

— Из-за меня начались эти события, — пояснил я. Иногда я забывал, что наших земных поговорок тут не знают.

— Ты-ы-ы? Каким образом?

— Рассказать все сейчас не могу, но как-нибудь обещаю поделиться. А пока просто расскажу о раскладе сил в степи и в мире. Кратко. Свидетели Худжгарха мешают лесным эльфарам подчинить степь.

— А как лесные эльфары могут это сделать? — недоверчиво фыркнула Ганга.

— В Снежном княжестве среди новых домов зреют настроения объединиться с лесными эльфарами. Создав этот союз, они подчинят степь с помощью союзников среди племен. Там давно ведется подрывная работа, и сторонники лесных эльфаров находятся среди ревнителей старой веры. Равновесие мира нарушится, наступит хаос и еще бог знает что. Этому мешают свидетели Худжгарха.

— Ну, это я более-менее поняла, — кивнула красивой головой Ганга. — А ты тут при чем?

— Так уж получилось, что легенду о духе мщения в жизнь воплотил я.

— Ты? Но как?

Я помолчал, обдумывая свой ответ. Поглядел в любопытные глаза Гради-ила, потом на ошарашенную Гангу и выдал сакраментальное:

— Такова была воля богов.

— Кого? — в два голоса спросили оба.

— Вы что, не слышали?

— Слышали, — ответила, прищурив свои большие глаза, Ганга. — Только непонятно, как ты узнал про эту волю?

— Ты была со мной на горе?

— Э-э-э… Была.

— Вот там мне и сказали, — нашелся я, честно глядя в ее глазки.

— Что за гора? — Гради-ил с великим удивлением уставился на нас.

— Гора, где обитают боги, — ответил я.

— Вы были в чертогах богов, милорд. — Гради-ил даже не думал сомневаться в моих словах.

— Я не знаю, чертоги это или нет, — ответил я. — И это не важно. Важно то, что у меня есть цель. И я ее должен достичь, иначе всем нам смерть.

Гради-ил, соглашаясь, кивнул.

— Понимаю, милорд. Вы вовлечены в противостояние богов. Если победит ваш бог, вы получите награду. Если он проиграет, вы погибнете. И вместе с вами — все, кто стоит рядом. Мы все погибнем. Чем мы можем помочь?

— Тем, что будете сидеть здесь и ждать меня.

— Ты опять уходишь?

— Ненадолго, дорогая…

— Я знаю, что ненадолго. — Глаза моей невесты полыхнули огнем. — Но вынуждена заметить моему жениху, что слишком часто. Так часто, что я его вижу не больше часа каждый раз при его прибытии и убытии.

— Сегодня я пробуду с вами до утра. — Я приобнял напрягшуюся Гангу за плечи. Та немного успокоилась, но затем резко повернулась ко мне.

— Я чувствую тревогу, — произнесла она. — Я не знаю, чем закончится твоя битва, но тревожусь. Я хочу перед твоим уходом… — Она прямо уставилась мне в глаза. — Я хочу стать твоей женщиной.

Я закашлялся, а Гради-ил «испарился».

Ночь быстро опускала темное покрывало со склонов гор в долину. Затухающий костер потрескивал угольками. Проснулись ночные птицы, совы заухали, перекрикиваясь в темноте. А я наслаждался пылкими ласками своей невесты. Она стала моей женщиной… И не раз за эту ночь. Утром, усталая и довольная, она уснула на моей груди.

— Она понесла, — услышал я голос Шизы, в котором прорезались нотки ревности.

— Ну, стало быть, так суждено, — ответил я. — Вернусь из Снежного княжества, сыграем свадьбу.

— У Ганги предчувствия.

— Какие? — Мне было лень размышлять.

У женщин всегда тревоги. Они ждут и думают о нас, мужчинах. Как мы? С кем мы? Тревожатся. Это вполне нормальное состояние.

— Я не знаю, Виктор, но я тоже почувствовала тревогу после ее слов. Мы где-то что-то упустили… может быть, важное…

Я задумался. Но, сколько ни морщил лоб, ничего не придумал.

— Если мы не можем это сейчас видеть, — ответил я, — то и не будем ломать голову. Значит, это выше нашего понимания или это судьба, Шиза.

Я осторожно убрал голову Ганги со своей груди и, не прощаясь, отправился на гору. Крула увидела меня голого и хотела заорать. Но я показал ей кулак. Русалка нырнула в воду бассейна и исчезла. Я быстро оделся. Проверил связи моих посланцев с горой и, убедившись, что все нормально, а три отряда движутся в правильном направлении, хотел было уже убыть в лагерь орков на плато. Но не тут-то было. Напротив меня открылось окно, и я увидел смеющуюся Беоту. Я тоже бледно улыбнулся и подумал, что ее прибытие ко мне явно не к добру.

— Хорош! — смеясь, произнесла она. — Настоящий самец.

Я вздернул брови.

— Я ждала тебя, самозванец, поэтому видела твое появление во всей красе.

— Самозванец? — Я почесал затылок. — Почему самозванец?

— А ты проходил лабиринт? — в ответ спросила она.

— Лабиринт, — повторил я. — Это тот лабиринт, где находится говорящая статуя?

Беота приоткрыла ротик, показывая мне свое удивление.

— Не может быть, — очень уверенно произнесла она. — Ты не мог его пройти.

— А я и не говорил, что проходил лабиринт, — ответил я, пытаясь понять, что ей от меня нужно. Ведь не зря эта красивая ведьма сюда пожаловала.

— Тогда откуда знаешь про статую?

— Рассказывали, — туманно ответил я.

Беота усмехнулась:

— Я так и поняла. Скажешь, кто?

— Я бы поделился, но имени его не знаю.

— А как он выглядит? Может, я узнаю.

— Несравненная Беота, — едко улыбаясь, ответил я. Мне надоели эти хождения вокруг да около. — Любая информация чего-то стоит. Чем вы готовы пожертвовать?