Потрясение «м.н.с.» оказалось более сильным и продолжительным, так что Мартину опять пришлось нести бесчувственного кладоискателя в зубах.

По мере того как друзья приближались к особняку, становилось очевидным, что горит вовсе не он, а что-то позади него. В воздухе, помимо запаха гари, появилось ещё нечто странное, и обладатели уникального нюха озадаченно переглянулись.

– Химическое что-то, – вяло пискнул очнувшийся наконец помощник юного изобретателя эликсиров.

Бывший учёный подтвердил:

– Кислота серная! В сочетании с железными опилками газ выделяет, водород, которым господин Леппих оболочку аэростата своего наполнял.

– Неужели наш воздушный шар жгут?! – всполошился Пафнутий, тут же забыв, что перспектива полёта его совершенно не прельщала.

Друзья кинулись за дом и замерли, ошеломлённые увиденным: посреди двора полыхала невероятных размеров раззолоченная гондола. Нос её уже обуглился и догорал, и пламя с хрустом и треском поглощало среднюю часть, одновременно протягивая свои длинные ненасытные щупальца к корме. Вдоль стен окружающих двор зданий высились штабеля ящиков с весьма опасным содержимым, определённым бывшим генерал-фельдмаршалом как «пороховые ракеты» (вероятно, именно их должны были сбрасывать на захватчиков с летательного аппарата).

Обнаружился источник острого химического запаха – шеренги железных бочек, не менее семи десятков, и более сотни бутылей с купоросом. Повсюду валялся строительный хлам: обрезки досок, листы железа, ящики с гвоздями, гайками и винтами, использованные малярные кисти, молотки, пилы, обрывки ткани, которую любознательный Савельич не преминул проверить на прочность и вынести вердикт:

– Тафта. Лаком пропитанная.

– А где же аэростат? – в нетерпении крутил головой Брысь. Размеры гондолы предполагали шар невиданного объёма, в сотни раз превышающего те, что привиделись ему во сне! Такой не мог бесследно исчезнуть!

Мартин с Альмой приникли к земле и бок о бок принялись обследовать территорию.

– Я так думаю, на подводах всё ценное вывезли! – понаблюдав за действиями «сыщиков», изрёк котёнок. – А еростат, он ведь очень ценный!

– Да, – подтвердили вернувшиеся следопыты, – не меньше сотни подвод было!

– Это вы по количеству вот этого определили? – брезгливо указал Пафнутий на подсохшие лепёшки – следы лошадиной жизнедеятельности, тут и там «украшающие» обширный двор.

– Не только! – обиделась Альма. Впрочем, как объяснить непосвящённым, какими средствами пользуется настоящий сыщик в своей нелёгкой работе!

– Значит, ещё транспорт будет. Не могут же Люди бросить столько нужного для борьбы с врагом имущества, – заявил «руководитель миссии», и, словно подтверждая его уверенность, послышалось цоканье копыт и человеческие голоса…

Почти одновременно раздалось восклицание Рыжего:

– Смотрите!

Все повернули головы туда, куда указывал зоркий приятель, глаза которого опять увеличились до размеров чайных блюдец. Остальным тоже было отчего вытаращиться: незамеченный сразу на фоне объятой пламенем величественной гондолы, чуть в стороне от скопления бочек и бутылей, в воздухе парил самый что ни на есть настоящий воздушный шар! Жёлтый в чёрную полоску, он напоминал огромную толстую осу. Её лапки-верёвки цепко держали квадратную плетёную корзину, увешанную тяжёлыми на вид мешками, скорее всего с песком. Казалось, что хищное насекомое поймало добычу и теперь, не желая с ней расставаться, изо всех сил старается взлететь вместе с неподъёмным грузом.

– Что, если Люди за ним возвращаются?! – заволновался Брысь. Искателю приключений вдруг страшно захотелось ещё раз, уже в действительности, испытать тот восторг от полёта, который он пережил во сне. К тому же воздушное путешествие можно было бы использовать для борьбы с иноземными захватчиками: вон сколько всякого добра вокруг валяется, что можно на головы наполеоновским солдатам скидывать! Жаль, что корзина совсем небольшая, едва ли превосходит в длину Мартина. Много снарядов в неё не влезет, особенно если и сам Мартин будет внутри. А ведь у них теперь ещё и Альма…

– Вот и хорошо! Пусть забирают! – категорично потребовал Пафнутий, снова вспомнив, что изначально он был настроен против подобной авантюры. Но… голосок-то у него тонкий, а потому Брысь его не услышал или намеренно проигнорировал возражения потомка отважных мореплавателей.

Однако и другие члены команды не спешили разделить боевой настрой «главнокомандующего» и смущённо переглядывались. Альма свою задачу по розыску пропавших выполнила и без помощи летательного аппарата и главную миссию видела отныне в заботе об их благополучии, чтобы было кого предъявить хозяину и мальчикам. Рыжий привык во всём полагаться на Брыся, но его грызли сомнения: слишком необычной выглядела затея. Савельич, как философ, вообще отвергал скоропалительные решения. Мартин… Благородный пёс готов был ради друзей рисковать своей жизнью и на земле, и в воздухе, но вот выдержит ли корзина его немалый вес, к которому добавятся совокупные килограммы Альмы и трёх котов? Да и Пафнутия не стоило сбрасывать со счетов, даже с учётом того, что все они давно не ели. Хорошо хоть его сиятельство – бесплотный дух, а то ведь ещё нужно прихватить с собой парочку «пороховых ракет», иначе как воевать с наполеоновскими захватчиками? Единственный, кто излучал нетерпение и радость, был Васька. Как любой подросток – хоть человеческий, хоть кошачий – он рвался к подвигам. К тому же разве не ему принадлежала идея отправиться за воздушным шаром?!

Брысь без труда прочитал мысли друзей. Для этого даже не нужно было иметь телепатические способности: их физиономии оказались красноречивее всяких слов.

– Поскольку места на всех не хватит, то летим только мы с Мартином, а вы поможете загрузить в корзину побольше всякой метательной всячины и будете охранять усадьбу от мародёров! – командным тоном распорядился он, дипломатично учтя опасения и страхи каждого. – Тебя тоже касается, – суровым взглядом осадил Брысь подпрыгнувшего от возмущения котёнка.

– Ну уж нет, – хором воскликнули те, кого отстранили от боевой операции, и опять смущённо переглянулись: оставаться без силы и отваги могучего Мартина, а главное – без руководства опытного искателя приключений никто не желал. Высказаться до конца им помешал запыхавшийся голос Якова Вилимовича, который наконец использовал свои возможности мгновенно перемещаться в пространстве и посмотрел, кто пожаловал в имение:

– Французы!

– Не подводы? – на секунду растерялся Брысь и, чтобы собраться с мыслями, лизнул подушечку правой передней лапы. Если бы времени хватило на более тщательное вылизывание, то, возможно, идея пришла бы получше, а так пришлось довольствоваться той, что осенила в первую очередь:

– Прячьтесь в корзину!

Первым отреагировал Пафнутий, быстрее всех вскарабкавшись по плетёному боку корзины на самый верх. На дне он, впрочем, всё равно оказался последним, так как приятелям потребовался лишь один опорный прыжок.

– Вы меня раздавите! – тут же возмутился «м.н.с.», лавируя между лапами, чтобы ближе подобраться к «старшему компаньону», который нёс за него персональную ответственность перед юным химиком Вовкой Менделеевым (во всяком случае, Пафнутий на это надеялся).

– Тиш-ше! – сердито прошипел Брысь и прильнул к щёлке между ивовыми прутьями. Остальные последовали его примеру. Только «м.н.с.» остался не у дел, поскольку низ корзины был сплетён особенно плотно. «Может, прогрызть небольшую дырочку?» – задумался Пафнутий и тут же заработал порицание от друга-телепата: «Я тебе прогрызу!»

Неприятель явился в усадьбу в составе целого конного отряда во главе с генералом. Вездесущему призраку удалось выяснить, что это не кто иной, как верховный судья наполеоновской армии граф Лауер, и что прибыли французы сюда не случайно, а чтобы проверить сведения относительно аэростата (враги называли его «адской машиной») и наличия в имении зажигательных снарядов. Сначала, так же как и совсем недавно пришельцы из будущего, они ошеломлённо замерли перед догорающей гондолой, потрясённые её размерами. Затем часть гусаров отправилась на поиски ополченцев, которые, по мнению генерала, непременно должны были скрываться где-то в округе. Другая часть занялась осмотром особняка и хозяйственных построек, скрупулёзно подсчитывая количество ящиков с ракетами, бочек с кислотой, бутылей с купоросом и прочих предметов, имеющих военную ценность и брошенных в спешке противником.