А потом вдруг подмигнул его сиятельству:

– Не полетать ли нам на драконе твоём?

Драконе?! Пафнутий в панике выскочил из-под стеллажа и юркнул в железную голову. Пусть зубы обломает, если слопать его вздумает!

Граф Брюс направился в лабораторию, недовольно ворча, что не по возрасту забава, а Пафнутий, пересилив страх, снова выглянул – посмотреть, где гениальный инженер и механик держит «питомца». Однако тут же спрятался обратно: Яков Вилимович приблизился к стеллажу и… поднял с пола свой «метательный снаряд». Чтобы не вывалиться, пришелец из будущего вцепился в шестерёнки, которыми изобиловало новое убежище. Он так и не решил, лишаться ему чувств немедленно или сначала понаблюдать, как царь и его сиятельство летать будут.

– Голову драконью переделать хочу. Помощника себе мастерю, в пару служанке моей, – пояснил граф.

– Наслышан, наслышан о бабе твоей диковинной! В народе слух ползёт, будто живая она с лица.

– Пустое брешут! Кукла механическая, – возразил польщённый изобретатель и, взяв свечу, осветил один из углов комнаты.

Пафнутий еле сдержался, чтобы не пискнуть от изумления, – девушка, что там стояла, и впрямь выглядела как настоящая, из русской народной сказки, которые ему по телевизору показывали: обряженная в кокошник, усеянный мелкими блестящими камушками, красный сарафан с богатой вышивкой и белую блузу с пышными рукавами, с толстой русой косой до пят, румяными щеками, угольно-чёрными бровями и такого же цвета опущенными пушистыми ресницами! Лишь полная неподвижность выдавала в ней не человека, а существо искусственного происхождения.

Царь восторженно крякнул и, подойдя вплотную к красавице, подёргал её за косу (видимо, проверял, надежно ли волосы приклеены), а потом ещё и по щеке крашеной погладил.

– Хороша! Хоть сей же час на машкерад! Танцам обучена? – обернулся он к талантливому механику.

– Ни к чему ей сие умение! – ворчливо отозвался граф и потянул за рубиновую серёжку в левом ухе девушки.

Украшение оказалось подсоединённым к длинной цепочке. Яков Вилимович растянул её почти до нижнего края нарядного сарафана и отпустил. (У Вовкиной бабушки, которая скучала одна на даче, похожим образом часы с кукушкой заводились.) В то же мгновение кукла ожила: с лёгким мелодичным шуршанием приподнялись ресницы, открыв синие глаза, и графская служанка подалась вперёд, так что царю пришлось посторониться.

Двигалась она по дощатому полу легко и плавно, словно скользила, а не переступала. Царь заинтересовался секретом красавицы и не поленился опуститься на корточки, чтобы задрать ей сарафан. Ноги механической куклы, выкрашенные в белый цвет и обутые в красные, под цвет одежды, башмаки, крепились к пластине с четырьмя поворотными колёсиками, чем объяснялась гладкость «походки».

– Ох, на выдумки ты горазд! – похвалил государь, выпрямляясь во весь свой немалый рост и с восторгом наблюдая за отточенными действиями «диковинной бабы».

Пафнутий изнывал от любопытства, не смея пошевелиться, поскольку его сиятельство по-прежнему держал железную голову в руках. Обзор же сквозь «шейное» отверстие был ограничен и не позволял увидеть спектакль полностью. Хорошо хоть царь Пётр не скупился на восклицания, и «м.н.с.» старался представить по ним происходящее.

– И кубок наполнит, и трубку набьёт! Ай да девица-мастерица!

Как только рубиновая серёжка вернулась на место, развлечение закончилось: глаза куклы закрылись, а сама она замерла на месте.

Государь хлопнул в ладоши и с воодушевлением произнёс:

– Однако стемнело изрядно! Можно и полетать, горожан не смущая. Да и погода благоволит: тепло и штиль.

Великовозрастные мальчишки, как окрестил их «младший научный сотрудник серьёзной химической лаборатории», бодро подошли к узкому окну и распахнули створку. К ужасу заключённого в ловушке маленького пленника, они полезли друг за другом сначала в оконную нишу, а затем, кряхтя и проклиная нажитый лишний вес, перебрались на железную лестницу, что крепилась снаружи к кирпичной стене. Лестница вела мимо башенных часов с одной единственной стрелкой, вокруг которой медленно вращался огромный циферблат, под самый шатёр, увенчанный шпилем с двуглавым орлом.

Оказалось, что между крышей верхнего этажа и макушкой Башни имеется площадка, а на ней… Пафнутий обмер – огромная птица металлическая, с расправленными крыльями, хвостом и телом с привязанными к нему ремнями. Наверное, чтобы удерживать безумца, пожелавшего совершить полёт. Не хватало только самой важной для любого существа детали, и гениальный механик исправил недочёт, насадив принесённую им железную голову на штырь – шею «дракона».

Лишившись самого большого отверстия для обзора, Пафнутий перебрался к одной из пустующих глазниц. Мысленно поблагодарив изобретателя за любовь к деталям, «м.н.с» устроился поудобнее и приготовился обозревать окрестности с высоты птичьего полёта. Главное, чтобы по окончании забавы граф не оставил дракону голову своего недоделанного помощника, а с ней – и пришельца из будущего. Поскольку даже необычные способности не смогут заменить продуктов питания, а умирать от истощения Пафнутию совершенно не хотелось…

Краткие комментарии для любознательных

Московские обыватели судачили об умении графа Брюса превращать свинец в золото, его опытах по созданию искусственного человека и знании рецепта «живой» воды. Поговаривали, что колдун летает над Москвой на механической птице (существует легенда, что её чертежи позволили создать в начале XX века первые русские аэропланы).

Пришельцы из будущего кинулись следом за призраком, спеша укрыться от ядовитого запаха гари и обжигающего жара и отложив переживания о сгинувшем маленьком приятеле до того момента, как окажутся в безопасности.

Граф Брюс сопровождал «гостей» до самого подземелья, однако исчез сразу, едва путешественники нырнули в сырость и мрак.

– Кто-нибудь видит этого старого хитреца? – сердито спросил Брысь, пытаясь пронзить взглядом густую темноту. – Никогда не прощу ему смерти Пафнутия!

– Думаю, именно поэтому он нас тут и бросил! Боится упрёков! – горько вздохнул сердобольный Рыжий. (Лохматая шерсть под жёлто-зелёными «блюдцами» намокла от беспрерывно скатывающихся слезинок. Хотя питомца Сашиного друга уже неоднократно приходилось считать безвременно почившим, в этот раз грызуна было особенно жалко, ведь он отправился в прошлое с единственной целью – спасти их, своих знакомых котов!)

Благородный Мартин, несколько конфузясь, встал на защиту его сиятельства:

– Мы не можем обвинять теперешнего Якова Вилимовича. Не он просил нас добыть Книгу, и не он отвечает за возникший ураган и пожар. То, что произошло с Пафнутием, трагическая случайность.

Однако Брысь остался непреклонен:

– Если бы он сразу отдал Книгу, то мы бы находились тут все вместе – прятали его сокровище в другой тайник!

– Скорблю о зверьке диковинном и готов во искупление выход из лабиринта подземного за пределы Москвы указать! – раздался вдруг голос привидения, и, всмотревшись, друзья различили смутные очертания парика и кафтана.

Не давая пришельцам себя перебить, граф торопливо продолжал:

– Ещё при Иоанне Четвёртом, коего прозвищем Грозный наделили, туннели под столицей прокопаны были: от Кремля за окраины ведут в самых разных направлениях. И сие подземелье потайным ходом с ними соединяется.

Савельич оживился:

– Не в них ли знаменитая библиотека спрятана?

Бывший учёный ответил уклончиво:

– Сие возможно, однако места того никто не ведает. Мы с царём Питером превелико времени потратили на поиски либерии той! Да и государыни-императрицы Елизавета Петровна и Екатерина Вторая Великая экспедиции за ней снаряжали. Приходилось мне наблюдать, как рыскали посланники их. Успеха, однако, не имели, да и вернулись не все – многие заплутали и сгинули в граде подземном!