Подземная Москва – огромная загадка. Говорят, что это целый город, а диггеры насчитывают 12 его уровней. Исследователи утверждают, что недра столицы напоминают термитник или головку голландского сыра: к началу XIX века центр Москвы уже был изрыт во всех направлениях. А XX век прибавил к проложенным ходам новые, по которым прошли поезда метро и протянулись коммуникации. Ещё Иван Грозный велел вырыть подземные ходы от Кремля к Земляному валу и к лесной чащобе, на месте которой ныне расположены Красные Ворота и Мясницкая улица. Один из выходов этого лабиринта находится в подвале дома на углу Большой Никитской и Кудринской площади. В более поздние времена появились подземные ответвления – под башню Меншикова, «масонские дома», дом князя Пожарского, здание Тайной канцелярии. Тайные ходы были под всеми многочисленными монастырями старой Москвы и под её древними церквами, эти каменные строения с толстыми стенами легко превращались в крепости. Огромные комплексы таинственных сооружений до сих пор существуют на Таганке и в Хамовниках, от Лубянки есть прямой подземный ход до Кремля. Особенно много подземных коридоров внутри холмов, на которых стоит Москва: у Таганки, Китай-города, под Воробьёвыми горами. Однако до сих пор не обнаружены древние подземные ходы под Москвой-рекой, о которых упоминается в исторических документах.

– Только стекло и железо, никаких драгоценностей! – огорчённо доложил Пафнутий, вернувшись из «экспедиции» по алхимической лаборатории.

При виде компаньона-кладоискателя, а точнее – его длинного изумрудно-зелёного хвоста, глаза Брыся вспыхнули:

– Нам нужна верёвка!

Бесплотный хозяин апартаментов засуетился, пытаясь вспомнить, где у него что лежит.

Наконец, с помощью всё того же Мартина, из пыльного плена был извлечён внушительный моток пеньковой косички, дожидавшийся своего часа на крюке, вбитом в стену.

Яков Вилимович с восторгом понаблюдал, как ловко, с помощью одних только зубов, спеленали коты его латунное детище. Грызун переплёл верёвку в узел, а могучий пёс надёжно затянул концы и поволок телескоп к окну, откуда открывалась панорама покинутого жителями города.

Дубовый стол, который должен был послужить подпоркой для тяжёлого и длинного астрономического прибора, жалобно скрипел и грозил развалиться, пока на него водружали «зрительную трубу», для чего на запылившуюся поверхность сначала взгромоздился Мартин.

Генерал-фельдмаршал руководил процессом, корректируя слаженность действий, а «м.н.с» бесстрашно забрался в оконную нишу и через распахнутую створку всмотрелся в горизонт, выбирая подходящий для наблюдения объект. Однако взгляд рубиновых бусинок как магнитом тянуло вниз, к торговым рядам на площади перед Башней. Туда снова вернулись окрестные коты и собаки. С высоты они казались мелкими и безобидными, похожими на мышей, его дальних родственников.

Интересно, в трубу будет видно, что именно они едят? Пафнутий украдкой оглянулся на хлопотавших возле Мартина котов – целеустремлённое выражение на физиономиях приятелей свидетельствовало о том, что некий Бонапарт им гораздо важнее продуктов питания.

«М.н.с.» набрал побольше воздуха в лёгкие и страдальчески выдохнул, до предела втянув грудную клетку, но на ухищрения грызуна никто не обратил внимания. Воодушевлённые многообещающим: «Ну-с, посмотрим-посмотрим!» – путешественники во времени сгрудились вокруг бесплотного астронома. Тот прильнул одним глазом к телескопу, который Брысь и Рыжий тщательно протёрли хвостами с обоих концов.

«Ну и ладно! – обиделся Пафнутий. – Пойду ещё раз по лаборатории пройдусь. Не может быть, чтобы в таком старинном месте да без драгоценностей! Наверное, запылились сильно, вот их и незаметно».

Кладоискатель просеменил в потайную комнату, а его сиятельство наконец воскликнул:

– На горе Поклонной группа всадников! В трубы зрительные Москву изучают. Не иначе, Бонапарт среди них!

Граф Брюс подвинулся, уступая место перед окуляром своим «гостям».

– Ван Дейк, давай ты! – предложил Рыжий, по справедливости поставив многоопытного друга в самое начало «очереди».

Однако Брысь, как ему ни хотелось поскорее заглянуть в таинственный зрачок телескопа, рассудил, что первенство в этом деле должно принадлежать книгочею.

– Он Наполеона на картинках видел, так что непременно его узнает! – объяснил искатель приключений своё решение.

Савельич, слегка взволнованный от навалившейся на него ответственности, уставился в старинный прибор (впрочем, ему и в современные смотреть не доводилось).

– Ой, они прямо на меня глядят! – завопил ошарашенный философ и отпрянул в сторону.

Яков Вилимович зашёлся добродушным смехом:

– Сие вряд ли возможно, поелику труба наша зрительная стократ мощнее будет! У них-то маленькие, походные… Хотя Башню они видят, несомненно. Она, после колокольни Ивана Великого, самое высокое здание в Москве, к тому же на холме расположена.

Пристыженный книгочей снова приник к окуляру и наконец сообщил:

– Точно Наполеон! Тот, который ниже остальных ростом, по самому центру. Эх, послушать бы, о чём французы говорят.

– Да и так ясно, о чём. Удивляются, почему ключи от города никто им не выносит, – уверенно изрёк генерал-фельдмаршал. – Бонапарт ведь, супостат этакий, привык к покорности, а в матушке России всё не так, как в Европе.

– Если они ждут, то кто же стрелял? – напомнил Мартин.

Бывший военный растолковал:

– Наверняка отряд передовой для разведывания обстановки отправили, а из горожан оставшихся нашлись храбрецы, кто сопротивление врагу оказал!

При последних словах его сиятельства раздался звон разбитого оконного стекла: створка с силой ударилась о торчащий край телескопа. От неожиданности все вздрогнули.

– Ветер поднялся! – воскликнул Рыжий, которому налетевшим порывом вздыбило длинную шерсть.

– И вправду, – растерянно молвил граф, – ничто не предвещало… По прогнозам, мною лично составленным, перемен в погоде не предвиделось.

Словно в доказательство, что предсказания ошибочны, безмятежно-голубое небо стремительно потемнело, а ветер превратился в настоящий ураган…

Краткие комментарии для любознательных

Колокольня Ивана Великого, расположенная на границе между Соборной и Ивановской площадями, является композиционным центром Кремля. Он создавался на протяжении трёх с лишним веков – с 1505 по 1815 год – и состоит из трёх разновременных объектов: столпа колокольни Ивана Великого, Успенской звонницы и Филаретовой пристройки. Колокольня была возведена в 1505—1508 годах и в те времена являлась самым высотным зданием в Москве. Через столетие она получила ещё один ярус звона и её высота достигла 81 метра. В 1812 году отступавшие из Москвы войска Наполеона взорвали ансамбль колокольни, однако столп Ивана Великого устоял. Звонница и Филаретова пристройка были разрушены до основания, но в 1814—1815 годах их восстановили в прежних объёмах. Сегодня на колокольне и звоннице находятся 24 колокола XVI – XVII веков.

Пребывание Наполеона на Поклонной горе было вызвано не простым желанием обозревать Москву из подзорной трубы. Командующий «Великой армией» ждал здесь ключи от Москвы, а также «хлеб-соль», по русскому обычаю. Более двух часов потерял французский император на Поклонной горе, так и не поняв, почему же русские не принесли ему ключей от своего города?

Альма пребывала в растерянности – она могла бы поклясться, что пахучий след закончился в этом таинственном помещении!

«Поверь мне, я не ошиблась!» – умоляла она глазами, устремлёнными на Сергея Анатольевича, потому что её пасть он обхватил рукой, опасаясь, как бы малоопытная «напарница» не заскулила от огорчения и не выдала их присутствие.

– Сумасшедший, что ли? Сам с собой разговаривает… – вопросительно прошептал Костя.