Наклонив металлический лист, в углубление опустились две руки в кружевных манжетах. Они вцепились в книгу и осторожно вытащили её из убежища. Снова послышались шаги – наверное, незнакомец понёс тяжёлый фолиант туда, где его удобнее читать. «М.н.с.» шустро выбрался на поверхность, пока железная пластина не встала на место и не загородила путь к свободе; удивился расставленным повсюду зажжённым свечам; огорчился, что выход из потайной комнаты-лаборатории закрыт, и юркнул под стеллаж с колбами и ретортами.

Любопытство, однако, быстро заглушило страх, и Пафнутий высунул мордочку, чтобы рассмотреть своего «освободителя». Кафтан, парик, длинный нос, высокий лоб, глаза выпуклые… Всё, как у привидения, если не считать, что обладатель вышеперечисленных признаков крепко стоял на ногах и передвигал предметы без посторонней помощи.

– Ваше сиятельство… – робко пискнул «м.н.с.», но граф Брюс, занятый странными манипуляциями с переливанием некой жидкости из склянки в склянку, разглядыванием её в колеблющемся сиянии множества свечей и записыванием полученных сведений в книгу, добытую из тайника, не расслышал тонкого голосочка пришельца из будущего.

– Яков Вилимович! – завопил осмелевший Пафнутий, но добился совершенно непредсказуемого результата: хозяин лаборатории недовольно крякнул, схватил со стола, на котором были разложены части механического человека, железную голову, почему-то больше похожую на птичью, и запустил в ту сторону, откуда раздался писк. «М.н.с.» едва увернулся и забился поглубже, потрясённый невежливым обращением.

Граф Брюс несколько мгновений прислушивался, не возобновится ли мешающий ему звук, и продолжил учёные занятия.

– Вот так-так! – пробормотал чудом уцелевший путешественник во времени. – Кажется, случилось непредвиденное – я попал в другую эпоху!

Больше всего Пафнутия расстроил тот факт, что друзьям придётся за него волноваться, а Савельич, чего доброго, опять окрестит его «никчёмным балластом»! И это после стольких усилий добиться расположения философа!

Приунывший «м.н.с.» снова боязливо выглянул – всё-таки он числился помощником химика, а его сиятельство явно проводил химические опыты, и пропускать увлекательное действо было бы непрофессионально с точки зрения обмена опытом!

Пафнутий с лёгкой завистью следил, как по изогнутым стеклянным трубкам из одной колбы в другую перетекает подкрашенная вода. Как она закипает, покрываясь пузырьками, и вновь охлаждается, приобретая новый цвет и запах, а граф либо скрипит в книге гусиным пером, либо замирает, покусывая его кончик и вглядываясь в движение жидкостей по прозрачным сосудам…

– Эх, нам бы такую лабораторию! – размечтался «м.н.с.», забыв, что и без всякой лаборатории его маленький научный руководитель умудрился состряпать эликсир, который в очередной раз забросил «сотрудника» в опасную ситуацию. Впрочем, последний зигзаг фортуна выписала, не прибегая к волшебному средству. Не врал, значит, Брысь про свои похождения до знакомства с Вовкиным изобретением…*

Краткие комментарии для любознательных

Исследователям Технологического института Грузии (ТИГ) удалось произвести опытным путём заряды электроэнергии посредством присоединения одного нанопровода из оксида цинка к сердцу крысы. Выработанная электроэнергия измеряется примерно в 30 пико-ампер (миллион миллионной одного ампера) тока на 3 мВ.

Царский сподвижник, генерал и учёный, которого теперь следовало упоминать без приставки «бывший», постоянно что-то бормотал, и Пафнутий навострил уши, надеясь извлечь важную для себя информацию.

– Ах, успеть бы, успеть! – тихо причитал Яков Вилимович, хватаясь то за склянку с мутной голубоватой жидкостью, то за другую – с красноватой, то за гусиное перо и книгу, чтобы зачёркивать написанное и выводить новые формулы.

При этом он хмурил высокий лоб (не такой морщинистый, как у знакомого Пафнутию призрака, но уже с глубокой вертикальной складкой посередине от неустанных размышлений и пожилого возраста), теребил концы парика, щекотал в носу оперением «письменной принадлежности» и громко чихал (мозги прочищал, наверное), а потом снова и снова всматривался в колбы, где были заключены результаты долгих опытов.

– Ужасно вы сейчас на Вовку поведением похожи! – не удержался от восклицания «м.н.с.» и тут же прикусил язык, вспомнив, как граф чуть не зашиб его тяжёлой железякой.

К счастью пришельца из будущего, его писк был заглушён решительным стуком в секретную дверь, снаружи являющую собой часть кирпичной стены. А значит, тому, кто рвался внутрь, было известно про лабораторию.

Стук сопровождался весёлым и громогласным:

– Отпирай, затворник!

Его сиятельство аккуратно прикрыл склянки куском старой ткани, а книгу не менее осторожно опустил обратно в тайник и лишь после этого нажал на кирпич сбоку от входа.

Деревянный щит отъехал в сторону, и в потайную комнату заглянул человек в похожем на графский тёмно-зеленом кафтане. Роста он был богатырского, а потому ему пришлось сильно нагнуться.

– Выходи гостя встречать, а то я в твоих апартаментах аки слон в лавке посудной!

Яков Вилимович удовольствия от визита не выказал. Во всяком случае, на лице у него сохранилось озабоченное выражение.

– Пошто кислый такой? Аль от дел отвлёк? – балагурил вельможа, развалясь в кресле и не дожидаясь ответов «хозяина». – Ну буде, буде смурному ходить! Плесни-ка лучше зелья какого, а то в горле пересохло!

Выпив жадными глотками поданное графом питьё, гость уже серьёзнее заглянул ему в печальные глаза:

– Нешто неудачу опять претерпел?

– Опробовать бы надо! – подал наконец голос алхимик. (А может, естествоиспытатель. Пафнутий пока не определился, кем считать его сиятельство после увиденных экспериментов. Впрочем, он вообще не знал, чем один от другого отличается.)

– Вот отдам концы и поступлю в полное твоё распоряжение! – беззаботно молвил гость, а граф замахал руками:

– Не шути так, Питер!

Пришелец из будущего вытаращил глаза – не сам ли Царь, чьей дружбой хвастался призрак?! Пафнутий впился рубиновыми бусинками в прославленного российского самодержца: возраста примерно такого же, что и граф Брюс, лет пятидесяти с хвостиком (как и бабушка Вовкина, на дачу к которой он не поехал), лицо круглое, щёки пухлые, над маленьким (по человеческим меркам) ртом усы топорщатся, волосы тёмные кудрявые, почти до плеч спускаются, глаза чёрные навыкате, а взгляд дерзкий и будто всё замечающий. В последнем «м.н.с.» тут же убедился.

– А что там… не крысу ли прячешь? – со смешком произнёс царь, уставившись через незакрытый проход в лабораторию прямо на то место, где скрывался Пафнутий. – Чем для опытов негожа? Али так страшна, что отбиваться пришлось? – опять хохотнул он, намекая, видимо, на железную голову, валяющуюся недалеко от временного убежища кладоискателя.

«М.н.с.» задрожал, лихорадочно соображая, в чём может заключаться использование его в экспериментах и не пора ли терять сознание.

– Изловлю потом, – кивнул его сиятельство, отсрочив Пафнутию обморок. – А тебе не мешало бы серьёзнее к пророчеству моему отнестись. Сам знаешь, не ошибался я доселе ни разу!

– М-да, пророчество, – царь Пётр побарабанил пальцами по дубовому столу рядом с креслом. – Воды опасаться, поелику от неё смерть приму… Как мыслишь сие для корабельщика?

Он метнул на астролога озорной взгляд:

– Да и не страшусь я погибели с таким учёным другом! Ведь оживишь? Не дашь сгинуть раньше времени?

Яков Вилимович опять вздохнул:

– Всё шутки тебе! День роковой между тем приближается, а эликсир не готов!

Царь опять приложился к кубку с «зельем» и успокоительно произнёс:

– Пустое! Чему быть, того не миновать!