– Вдруг она рухнет? Что, если рухнет? – вопрошал Рыжий на бегу, дёргая пушистыми ушами и сконфуженно взглядывая на друзей.

Запыхавшийся Савельич нашёл в себе силы успокоить приятеля:

– В истории такой факт не отразился, а значит – Башня устоит.

Гул колоколов стих, но тишины не наступило: вместо неё со стороны Кремля донеслись ружейные выстрелы и крики, в которых русская речь смешалась с французской. Грохнули пушки. Пальба напугала птиц – они взмыли ввысь чёрными, истошно вопящими стаями и принялись метаться по небу, словно грозовые тучи, гонимые ураганным ветром.

– Ах, что деется! Мыслимо ли град древний, великий, славный супостату на растерзание отдать?! Царь Питер никогда бы сие не допустил! – всхлипнул вдруг старческий голос.

Коты резко остановились, пытаясь унять колотящиеся сердца и отдышаться после стремительного подъёма.

Возле узкого прямоугольного окна небольшой комнаты спиной к пришельцам зависло привидение. Из знакомых деталей внешнего облика на нём имелся только пышный седой парик. А вот одет призрак был весьма странно: сверху до низу закован в блестящие железные латы, будто рыцарь перед смертельным поединком.

– Это воинская хитрость фельдмаршала Кутузова! – наконец решился философ привлечь внимание бесплотного духа.

Тот вздрогнул и… растворился в воздухе.

– Кто-нибудь успел его разглядеть? – обратился озадаченный Брысь к приятелям.

– По парику вроде бы наш граф, а по остальному вроде не он, – растерянно пробормотал Рыжий.

Призрак вернул себе «видимость» и в удивлении уставился на непрошеных гостей, а друзья облегчённо перевели дух: из-под кудрявых накладных волос на них таращился Яков Вилимович Брюс собственной персоной.

– Что сие означает – «ваш граф»? – с любопытством спросило привидение.

– Вы нас не узнаёте? – опешил искатель приключений.

– А должен? – искренне изумился старик.

– Мы вас тоже не сразу узнали, – пришёл на выручку приятелю Рыжий. – На вас ведь кафтан зелёный был, а ещё кружева и пуговицы золотые!

Призрак неуловимым образом сменил облачение, приняв знакомый котам облик, но на его памяти это никак не отразилось – он по-прежнему взирал на своих посланцев в полном недоумении.

– Я всё понял! – воскликнул Савельич. – Вы не тот граф, который нас в прошлое за Книгой отправил. В том смысле, что вы до того ещё не дожили.

И, обернувшись к друзьям, философ пояснил:

– Он хоть и бесплотный дух, а во времени не перемещается.

– А вам сие, значит, подвластно? – съехидничало привидение и тут же потребовало: – Тогда скажите немедля, что с Москвой-матушкой станет?

– Пожар ей большой грозит, – мрачно вздохнул Брысь.

Призрак ахнул и горестно запричитал:

– А Ростопчин-то, генерал-губернатор московский, всю пожарную команду из города вывел, вместе с обозами и всей амуницией! Как тушить будут?! И кто?! Жителей почти не осталось…

Добросердечный Рыжий хотел было утешить старика заверением, что город отстроят, но снаружи снова грохнул пушечный выстрел и бывший дворцовый мышелов оцепенел от страха…

Краткие комментарии для любознательных

Граф Ростопчин Фёдор Васильевич (1763 – 1826) – генерал-адъютант (с 1796). В мае 1812 г. был назначен главнокомандующим (генерал-губернатором) Москвы. В августе 1812 г. в соответствии с указом Александра I организовал своевременный вывоз из Москвы государственного имущества, сокровищ Оружейной палаты, Патриаршей ризницы, Троицкого и Воскресенского монастырей. В намеченные сроки из столицы были эвакуированы Сенат, военная коллегия, архив Министерства иностранных дел. По поводу эвакуации пожарных труб (96) и команды (2100 человек) граф заявлял, что не хотел, чтобы ими воспользовался Наполеон. 19 сентября 1812 г. Ростопчин велел поджёчь своё подмосковное имение Вороново и так писал об этом: «Я сжёг Вороново, потому что это моя собственность. Я не хотел, чтобы моё мирное любимое жилище было осквернено присутствием французов». Во время оккупации Москвы, живя во Владимире, он своими посланиями поднимал крестьян против захватчиков. После оставления французами Москвы Ростопчин много сделал для её восстановления и обустройства жителей. К началу января 1814 г. было вновь построено и отремонтировано после пожара 4806 каменных и деревянных домов, что составило более половины существовавших на 1 июня 1812 г.

Сергей Анатольевич посмотрел в умоляющие глаза своей питомицы, рвущейся показать навыки, приобретённые в собачьей школе, и вспомнил ещё более умоляющие глаза малолетних владельцев пропавших животных. Что ни говори, а история закрутилась лихо. Взрослый пёс, да ещё в компании с грызуном без веской причины хозяев бы не бросили. Не подлежало сомнению, что они отправились по следам похищенных приятелей.

– А вдруг ниточка до самой Москвы тянется? – с укоризной обратился капитан Петров к овчарке. – Семьсот километров не шутка, даже если мы поедем на машине!

Альма виновато склонила голову набок и призывно тявкнула.

– Намекаешь, что завтра выходной?

Собака радостно завиляла хвостом.

– Всё ясно! Покататься хочешь! – поддел «напарницу» Сергей Анатольевич.

Впрочем, желание размотать таинственный клубок охватило и самого следователя, а потому он позвонил начальству и уведомил о новых обстоятельствах в «Деле №74», которые вынуждают его, капитана Петрова, совершить многокилометровый вояж. Вполне вероятно, до самой столицы. И хотя он готов пожертвовать собственным выходным, одного дня может не хватить, даже с учётом того, что начать он собирается прямо сейчас, на ночь глядя, чтобы облегчить Альме задачу по выявлению нужных запахов…

Спустя всего сорок минут в плотный поток машин, в крайний правый ряд влилась тёмно-зелёная «Шевроле-Нива». Невысокий темп движения вполне устраивал сыщика и его собаку. Всё равно они периодически останавливались, чтобы Альма могла выскочить на обочину и удостовериться, что пёс Мартин и крыс Пафнутий следовали именно этим маршрутом, а не свернули куда-нибудь в сторону.

Вскоре Сергей Анатольевич заметил, что радостно-оживлённое выражение на морде молодой овчарки, впервые участвующей в настоящем деле, сменилось озабоченностью и даже грустью.

– Что случилось, Альма? Плохо читается след? – ласково обратился он к питомице.

Альма вздохнула – как доступно объяснить хозяину, что бедный пёс, которого они ищут, натёр себе подушечки до кровавых мозолей и, наверное, очень страдает от боли?! Немного подумав, она подняла правую переднюю лапу и лизнула её.

– Поранилась? – встревожился Сергей Анатольевич, но овчарка недовольно гавкнула в ответ и выразительно потянулась языком к другой лапе.

Капитан Петров сообразил:

– Наш пёс поранился? Немудрено – столько по щебню пробежать!

На автозаправочной станции, где сыщик остановился, чтобы пополнить запасы топлива, Альма совсем разволновалась, норовя выскочить в приоткрытое для неё окно. Сергей Анатольевич выпустил собаку и понаблюдал, как она, покрутившись на площадке, принялась обнюхивать колёса выстроившихся к бензоколонкам машин.

– Всё ясно, – позвал он питомицу, – дальше они отправились в чьём-то автомобиле. Усложнилось наше дело, – посетовал он, когда Альма с понурым видом вернулась в машину. – Ничего, не переживай, ещё не всё потеряно! Для чего людям даны глаза? – озадачил капитан Петров молодую овчарку и сам же пояснил: – Чтобы по сторонам глазеть!

Следователь отправился к служащим АЗС, и спустя несколько минут он и его верная «напарница» уже владели информацией: всего пару часов назад гигантских размеров пёс, описание которого полностью совпало с выдающейся наружностью Мартина, запрыгнул в кузов «газели» с рекламой грузоперевозок на бортах. Более того, камеры видеонаблюдения зафиксировали номерные знаки транспортного средства!

На ближайшем посту ДПС удалось выяснить, кому принадлежала машина.