Что значит обворожительна? Обворожить – значит очаровать, пленить, околдовать, наконец, свести с ума. То есть вызвать столь сильные чувства, что ум отходит на задний план и становится неважным, меркнет перед силой чувств. Каким образом удается это Наташе Ростовой? Во втором томе романа, где мы встречаемся с уже повзрослевшими героями (нетрудно вычислить, что если в начале романа, который начинается в июле 1805 года, ей исполняется 13 лет, то в 1812 году Наташе, соответственно, уже двадцать), Л. Толстой, рассказывая про то, как Наташа слушает вернувшегося из плена Пьера, пишет про ее ум так: «Он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умныеженщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасывания в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, не зная того, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагивания мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера» (2, 543).

Л. Толстой выделяет, таким образом, два вида ума: первый – имитация, которую ценят в высшем обществе, но которую, однако, сам Толстой не ценит. Второй – эмпатия, принятие, «ум сердца», любовь.

Ум и сердце… Невольно вспоминается разговор К. Юнга с вождем племени Тао – индейцем пуэбло по имени Охвия Биано (Горное Озеро): «Я спросил его, почему ему кажется, что все белые сумасшедшие? „Они говорят, что думают головой“, – ответил он. „Ну, разумеется! А чем же ты думаешь?“ – спросил я с удивлением. „Наши мысли рождаются здесь“, – сказал он, указывая на сердце»⁹⁹.

Игры Элен

Теперь, охарактеризовав двух женщин со стороны их внешности и ума и обнаружив, что каждая из них отражает один из полюсов полярности, обратимся к собственно к играм, в которые они играют. Напомню, что по Э. Берну существует следующая классификация человеческих взаимодействий: времяпрепровождения, игры, близость.

Времяпрепровождения невинны, они не заставляют людей чувствовать.

Игры вызывают массу чувств, хотя и предсказуемы, если уметь в них играть.

Близость, по Э. Берну, есть и должна быть самой совершенной формой человеческих взаимоотношений.

Элен виртуозно играет в классические игры, описанные Эриком Берном.

Игра «А ну-ка подеритесь»

Эту игру Э. Берн причисляет к разряду сексуальных игр, в основе лежит, по его словам, женская психология. «В силу своей драматичности и выразительности АНКП легла в основу множества произведений мировой литературы, как хороших, так и плохих»¹⁰⁰. В нашем случае мы также имеем дело с художественным произведением, в котором игра встречается множество раз, причем как в «честном» варианте, так и в «бесчестном». В обоих случаях женщина ловко сталкивает двух симпатизирующих ей мужчин, давая понять и даже пообещав, что будет принадлежать победителю. В честном варианте она выполняет свое обещание. В нечестном «женщина, устраивая состязание между двумя соперниками, чаще всего, пока они „сражаются“, исчезает с третьим возлюбленным. Для нее и ее избранника внутреннее и внешнее психологическое „вознаграждение“ следует из их позиции: честное состязание – для глупцов»¹⁰¹. Этот вариант игры Э. Берн относит больше к разделу комических.

Действительно, наблюдая игры «в мужчин» Элен, ко всем участникам процесса невозможно отнестись кроме как с иронией. Л. Толстой не жалеет язвительных красок для описания трансакций своих героев. Например: «Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении. В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного. То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренне верила, а всех других в положение виноватости» (2, 246).

Далее следует ролевой треугольник власти, в котором поочередно молодой принц («молодое иностранное лицо») и Элен выступают в ролях то жертвы, то обвинителя, то примирителя. «Женитесь на мне, и я буду вашей рабою!» – заплакав, сказала Элен. Лицо стало утешать ее…» (2, 247) и согласилось на все условия.

Та же игра была проиграна со вторым претендентом: «Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо в первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое, молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого» (2, 249).

«По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж» (2, 249).

Похоже, игра «А ну-ка подеритесь» является привлекательной для многих «по таинственной причине». Эта причина, на наш взгляд, в том, что демонстрировать истинные чувства в свете не принято, психологические игры – единственно возможная форма получения суррогатной близости. Единственный человек, выступивший с антитезисом к игре (как и к другим играм в романе), – Марья Дмитриевна Ахросимова, позволившая себе «прямо выразить свое, противное общественному, мнение» (2, 250).

Игра «Почему бы вам не… – Да, но»

Цель игры состоит не в том, чтобы выслушать предложения, а в том, чтобы отвергнуть их.

Эрик Берн

Вторая игра является логическим продолжением первой. Элен, собравшаяся развестись с Пьером, нашла способ: сменить религию. Однако руководители затруднялись в этом содействовать, опасаясь осуждения светской власти. Элен решает подготовить свет к этой мысли, запуская игру «Почему бы вам не… – Да, но…» среди представителей высшего общества.

Эта игра, описанная Э. Берном, по его словам, занимает особое место в анализе игр, именно она послужила толчком к формулировке самого понятия «игра», поскольку именно ее как самую популярную он первой вычленил из социального контекста.

Хрестоматийным примером игры «Почему бы вам не… – Да, но» является диалог между Элен и Билибиным, который носил репутацию умнейшего человека и был «бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных» (2, 251).