То, что Билибин считается «умнейшим человеком», очень важно. Игра «Да, но…», согласно Берну, представляет собой трехходовку, в которой Уайт прикидывается человеком, нуждающимся в совете, Блэк дает совет (а чаще всего советы), и третьим ходом Уайт возражает, достав аргумент, начинающийся со слов «Да, но…», тем самым ставя себя в положение выигравшего, так как совет «не помог». В данном диалоге количество советов заменено качеством, благодаря тому, что Билибин – «умнейший человек», он к моменту диалога с Элен уже все обдумал.

Первый ход. Когда Элен начиная с классического захода, обращается за советом к Билибину (а на самом деле с задней мыслью отвлечь петербургский свет от темы развода и перенаправить его внимание на выбор между двумя выгодными партиями), то озвучивает только поверхностный слой содержания: «Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?»

Второй ход. Билибин, несмотря на репутацию умнейшего человека, попадает в эту ловушку и тем самым поддерживает игру, в которой неминуемо потерпит поражение: «Вы не застанете меня врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти замуж за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастье последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи».

И наконец, третий ход, с помощью которого Элен получает сразу два выигрыша: психологическое вознаграждение и светскую поддержку. «Вот истинный друг! – сказала просиявшая Элен (…). – Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию» (2, 251).

По Э. Берну, «существенная особенность игры – это ее кульминация: выигрыш»¹⁰². Заметим, что в третьем ходе Толстой использует эпитет «просиявшая», тем самым передав неконгруэнтность ситуации: вроде бы, Элен не получила хорошего совета, в котором, якобы, нуждалась, так отчего же она просияла? По логике чувств, она должна бы была впасть в отчаяние. Это слово показывает, что на самом деле Элен в выигрыше: на поверхности женщина просит совета, на скрытом уровне давно уже знает правильный ответ и просияла оттого, что получила то, в чем нуждалась на самом деле: уверенность в своей правоте, а также участие и поддержку одного из влиятельных представителей света.

Реакция Билибина также классическая, соответствующая правилам игры «Почему бы вам не… – Да, но»: «Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может». (2, 251) Это финал и одновременно кульминация игры, так как, согласно Берну, «истинной кульминацией игры является пауза, которая наступает после того, как все остальные участники (а их целый Петербург! – Р. Е.) уже исчерпали свои возможности и им надоело придумывать приемлемые решения. Для мисс Уайт это означает победу, ибо она продемонстрировала всем остальным, что это они не могут справиться с ситуацией»¹⁰³.

Антитезис

Интуитивно люди умеют различать скрытые трансакции, многие могут рефлексировать их сознательно. Так, в романе «Война и мир» «разрушительницей игр» является Марья Дмитриевна Ахросимова, а в «Анне Карениной» – княгиня Мягкая. Такие люди неизменно пользуются уважением и авторитетом у одной группы людей и вызывают уважение и страх у другой. Дело в том, что люди, умеющие выходить в метапозицию, в социуме занимают более высокий статус благодаря рефлексии и личностной смелости (подобной тайной властью над самим королем обладал шут в королевстве).

Игры Наташи Ростовой

Теперь поговорим о Наташе Ростовой. Есть соблазн сказать, что она так хороша, что не играет в игры. Мы можем найти тому массу подтверждений в романе.

Так, будучи тринадцатилетним подростком, Наташа уже тогда не хочет играть в игры. Едва появившись перед читателем в романе, она отказывается поддерживать притворный разговор о кукле, хотя Борис Друбецкой делает это с блеском. Когда княгиня Карагина обращается к Наташе: «Скажите, моя милая, как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?» – Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью» (1, 56). Борис же «тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими, куклу, он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова» (1, 57).

Этот выбор – притворяться или не притворяться, играть или не играть – Наташа делает не один раз за роман. И каждый раз это новое страдание.

Встречаться или не встречаться с Борисом Друбецким, который собирается жениться не на бесприданнице Наташе, а на богатой наследнице Жюли Карагиной? Наташа кривит душой, делая вид, что по-старому влюблена в Бориса, но находит какое-то мстительное удовольствие, видя, как вскружила ему голову…

Отказать или не отказать Денисову, сделавшему предложение в забытьи страсти пятнадцатилетней Наташе? Надо отказать, она и сама это понимает, но так тяжело своим отказом делать больно дорогому человеку…

Изменить или не изменить своему жениху Андрею Болконскому с Анатолем Курагиным, которого она то ли любит, то ли нет, а спросить ответа на эти страшные вопросы не у кого…

Так играет или не играет? До тех пор, пока рядом мать, которая является для Наташи внешним локусом контроля, Наташа поступает, что называется, «по совести». Но не она сама, а именно мать берет на себя функцию тактично поговорить с Борисом о неуместных визитах, отказать Денисову в предложении руки и сердца. А вот в инциденте с Анатолем матери рядом не оказалось.

Наташа Ростова тоже играет в социальные игры. Однако они отличаются от игр Элен. Дело не в том, что игры Элен более жесткие и изощренные, не в этом главное отличие поведения двух женщин. Дело, на наш взгляд, в том, что, живя в свете, где большинство людей общается по законам избегания близости, молодой Наташе постоянно нужно быть бдительной по отношению к собственной душе. Душа проходит через испытания как через этапы инициации, и только через собственное страдание и боль осознаешь, сделал ты правильный шаг или оступился. Но, как говорится, за одного битого двух небитых дают – оступившись, героиня Л. Толстого становится только еще более зрелой.

Наташа в эпилоге – совсем другая Наташа, чем в начале романа. Она забросила пение, «пополнела и поширела, так что трудно было узнать в этой сильной матери прежнюю тонкую, подвижную Наташу. Черты лица ее определились и имели выражение спокойной мягкости и ясности. В лице ее не было, как прежде, этого непрестанно горевшего огня оживления, составляющего ее прелесть. Теперь часто видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка» (2, 580).

Это портрет Наташи 1820 года, ей двадцать восемь лет и она мать трех дочерей и сына. Когда-то, изучая роман в девятом классе, я была разочарована этим портретом своего кумира, с ужасом глядя на ее портрет как на свое будущее. Сейчас, оставив позади собственный период материнства, я любуюсь тем, как у Наташи «все идет хорошо и правильно», и предугадываю, как бы могли сложиться следующие этапы ее жизненного пути.

А у Элен они не сложились никак. Л. Толстой говорит: «Если цель обеда – питание тела, то тот, кто съест вдруг два обеда, достигнет, может быть, большего удовольствия, но не достигнет цели, ибо оба обеда не переварятся желудком. Если цель брака есть семья, то тот, кто захочет иметь много жен и мужей, может быть, получит много удовольствия, но ни в коем случае не будет иметь семьи» (2, 583). Я продолжу: если человек хочет прожить один и тот же период жизни дважды, например, юность, то он не станет юным, но зато в погоне за призраками упустит и следующую фазу жизни. Запутавшись в своих собственных силках, в стремлении еще раз прожить уже раз прожитый период, Элен умирает от аборта. Это очень символично – ведь ей хочется остановить собственную продуктивность, а это значит, что ей остается только стагнация, которой не терпят законы развития.