Каковы действия терапевта? В вербальных подходах терапевт традиционно стремится «превратить» номинализацию снова в действие, чтобы можно было, во-первых, найти исполнителя действия, во-вторых, найдя исполнителя, вернуть ему ответственность за исполнение. Иначе говоря, задача терапевта – показать клиенту следующее: то, что в его опыте представлено как законченное событие, на самом деле представляет собой непрерывный процесс, на который он сам как субъект своей деятельности может влиять. Этот подход рассматривался выше в параграфе «Номинализации» (гл. 1).

Например, вот прием, который терапевт использует для того, чтобы вернуть номинализации ее изначальный вид глагола:

Клиент: «Я чувствуюдавление».

Терапевт: «И кто на вас давит?»

Минус такой работы в том, что человек может не осознавать связи между формой слова, симптомом и человеческими взаимоотношениями. Так, в диалоге: «Что чувствуете сейчас?» – «Давление». – «Где именно?» – «Вот здесь и здесь». – «И кто на вас давит?» – клиент может удивленно посмотреть на вас и сказать: «Да нет, вы не поняли, я говорю про артериальное давление, у меня оно часто поднимается до 150 на 90, я тогда принимаю лекарство. Это здесь не при чем, это я у врача разберусь, а вы сделайте так, чтобы я успокоился, ведь вы же психолог!» Если клиент достаточно осознан, то он найдет аналогию телесной метафоре и даст ответ на вопрос о том, что или кто на него давит, например, собственный начальник. Но чтобы клиент признал, что на него «давит» собственный отец или мать, он либо должен быть очень продвинутым клиентом, либо терапевту придется затратить какое-то (часто продолжительное) время на то, чтобы «продвинуть» клиента в плане его осознанности.

Иначе может быть построена работа с номинализациями в психодраматическом подходе. Психодрама для работы с номинализациями, в отличие от, скажем, гештальт-подхода, хороша тем, что в ней можно выбирать на роли людей – участников группы. И здесь номинализации клиента в силу того, что они суть имена существительные, подходят гораздо лучше, чем глаголы, потому что их можно изображать, проигрывать. Когда клиент (протагонист) выбирает человека на роль «Тошноты», «Давления», «Страха», он может повзаимодействовать со своей тошнотой, давлением, страхом и любым другим чувством или ощущением не только изнутри, но и вовне, как с отдельным индивидуальным существом со своим характером, словами, привычками. А затем, посмотрев на это взаимодействие со стороны, провести аналогию с собственной жизнью.

«Тошнота»

В качестве примера приведу фрагмент протокола сессии Милы (имя изменено). Два года назад на девятнадцатилетнюю девушку напал грабитель и отобрал сумку с дорогой «соткой» (сотовым телефоном) и скрылся. Миле хотелось избавиться от страха, потому что с тех пор, как на нее напали, она все время ожидает нападения со спины, не выходит одна из дому, ее все время сопровождает от квартиры и обратно либо старшая сестра, либо отец, либо ее друг, которого семья знает с детства.

Несмотря на то что Мила собиралась сделать сессию о своем страхе, актуальным в момент сессии оказалось другое чувство – тошнота.

Психотерапевт: Что сейчас чувствуешь?

Мила: Тошноту.

Психотерапевт: Где она находится?

Мила (беря себя за горло ладонью): Здесь.

Психотерапевт: Можешь выбрать кого-нибудь на роль Тошноты?

Мила выбирает крупную, громкоголосую девушку.

Психотерапевт: Теперь выбери свой дубль и покажи, как Тошнота держит тебя за горло.

Мила выбирает на свою роль одну из самых популярных девушек в группе, далеко не пугливую. Затем делает первую сцену, в которой Тошнота держит за горло Милу.

Психотерапевт: Встань на место своего дубля и побудь собой. Как ты себя чувствуешь?

Мила: Хочу убрать ее руки!

Психотерапевт: Убери.

Мила: Она не пускает. Что мне, драться с ней, что ли?

Психотерапевт: Меня спрашиваешь? Это твоя сцена.

Мила: Да я, если захочу, то легко уберу ее руки! (Борется с Тошнотой, но та не пускает.)

Психотерапевт: Теперь посмотри на эту сцену со стороны. На что это похоже из твоей жизни? Кто держит тебя за горло и что это обозначает для тебя?

Мила: Это мама.

Психотерапевт: И что означает ваше с мамой взаимодействие? В чем она перекрывает тебе кислород?

Мила: Не знаю.

Психотерапевт: Ну, поменяйся с ней ролями, побудь мамой и скажи, чего ты хочешь от своей 19-летней дочери.

Мила (в роли мамы строгим голосом): Чтобы ты не ходила гулять после десяти часов!

Психотерапевт: А то что случится?

Мила: Нападут.

Психотерапевт: И что тогда будет?

Мила: Что-нибудь нехорошее!

Психотерапевт: Например? Самая страшная фантазия?

Мила: Изнасилуют!

Психотерапевт: И что тогда?

Мила: Опозоришь семью!

Психотерапевт: Теперь поменяйся местами с дублем, побудь в своей роли и ответь что-нибудь маме.

Мила: Моя мама никогда такое не скажет! Сама не знаю, как у меня вырвалось такое. У нас в семье очень хорошие отношения с родителями, нам всегда все разрешают.

Психотерапевт: Кроме одной вещи. Но про эту вещь вслух не говорят, а подразумевают. И мы в сессии произносим вслух не то, что обычно говорят люди друг другу, а то, о чем они молчат. И что ты сейчас чувствуешь?

Мила: Неловкость. Позорю маму.

Психотерапевт: Именно это ты и сказала, когда была в ее роли. Что решаешь делать дальше – прекратить диалог, чтобы «не позорить» маму, или продолжить?

Мила (продолжает из своей роли): Мама, что попало говоришь! Я всегда с кем-нибудь, одна не бываю, ничего со мной не случится!

Психотерапевт: И какое у тебя чувство, когда ты это говоришь?

Мила: Возмущение и обида. Что попало про меня думает.

Психотерапевт: Чего хочешь от мамы?

Мила: Чтобы доверяла мне.

Психотерапевт: А что, ты какая-то особенная? Разве с тобой действительно ничего не может случиться на улице после десяти часов?

Мила: Может, конечно. Но я об этом вообще сейчас не думаю…

Психотерапевт: А когда будешь думать?

Мила: Ну, лет в двадцать…

Психотерапевт: То есть через год? Представь, что прошел год. Поговори с мамой теперь.

Мила: Мама, я пошла гулять. Вернусь поздно.