Психотерапевт: Меняйся ролями с мамой, ответь дочери.
Мила (из роли мамы): Никуда не пойдешь!
Мила: Нет, пойду. Я уже взрослая!
Мила (из роли мамы): Мало тебе дали по голове, опять собираешься! (Смех в группе.)
Мила: Мама, я не могу всю жизнь бояться. Если дойдет до секса, то не беспокойся, я умею предохраняться!
Мила (из роли мамы): Кошмар! И это моя дочь! Какие у тебя мысли!
Мила: Мама, но я же взрослая! Я же должна знать, какие мужчины…
Мила (из роли мамы): Ну, у меня двойственные чувства. Как мама я хочу, чтобы ты вступила в брак девственницей, а как женщина я понимаю, что лучше иметь какой-то опыт, а то будешь мужу не интересна и он уйдет от тебя к другой… (Все хохочут.)
Психотерапевт: А зачем маме так важно, чтобы ты была до брака девственницей?
Мила (из роли мамы): Ну, тогда я как мать горжусь, что выполнила свой долг. Тогда моя дочь как бы выше в цене…
Психотерапевт: Поменяйся ролями и ответь маме из своей роли.
Мила: Мама, может, в твое время и важно было выйти замуж девственницей, но сейчас у молодежи другие ценности. И что мне делать?
Психотерапевт: И что тебе делать? Как и получить опыт, и сохранить честное имя?
Мила (из роли мамы): Ты можешь, конечно, экспериментировать, но как-то позаботься о своей репутации.
Мила: Хорошо, я выберу такого мужчину, у которого у самого хорошая репутация, который не будет рассказывать о наших отношениях всему свету.
Психотерапевт: Как?
Мила: Спрошу у подруг. (Хохот в группе.) Ну, всегда легко определить, кто разболтает, а кто нет. Нужно слушать себя…
Психотерапевт: Что еще для тебя важно в этой сцене?
Мила: Все, я закончила.
Психотерапевт: Сними роли.
Комментарий
Я привела описание психодраматической сессии практически целиком. Однако работа с номинализациями проводится обычно только в первой части сессии, в первой сцене, которая метафорически показывает суть отношений между клиентом и значимыми людьми из его окружения. В этой сессии с самого начала произошла одна непредвиденная вещь: клиентка собиралась работать со страхом, а выйдя в круг, обнаружила у себя другое актуальное чувство – тошноту. Еще во время сессии эта непредвиденность насторожила меня. Инсценирование того, как Тошнота держит Милу за горло (первая сцена психодрамы Милы), вызвало аналогию из ее реальной жизни – не кто иной «держит за горло» девушку, как собственная мать, пытаясь обезопасить вхождение дочери во взрослую жизнь (вторая сцена). И страх нападения грабителей тоже на руку матери – благодаря ему удается удерживать дочь от нового опыта, который может быть небезопасным. Значит, работа со страхом – вовсе не Милина проблема, а мамина.
Прояснение сути отношений с матерью приводит к тому, что дочь смещает фокус внимания с незначимых отношений с грабителем, на которые она не может повлиять, на значимые отношения с матерью, которые девушке нужно перестроить в связи с взрослением и появившимися новыми потребностями. Это и есть главная задача ее возраста31.
Покажем еще один пример психодраматической работы с номинализациями. Для этого, как мы уже сказали, достаточно ограничиться только первой сценой, но чтобы логика работы была яснее, я приведу полный протокол сессии.
«Напряжение»
Заявка Надежды звучит так: «Мне 35 лет. И у меня, и у моего сына диатез, но я сейчас больше озабочена другим. Я хочу устроить свою судьбу, но что-то мне мешает встретить мужчину, с которым я бы смогла создать новую семью».
Я: Что ты сейчас чувствуешь?
Надежда: Напряжение.
Я: Выбери кого-то на роль Напряжения, а также свой дубль и построй первую сцену своей психодрамы. Покажи, как твое Напряжение тебя напрягает.
Надежда выбирает крупную властную женщину на роль Напряжения и маленькую скромную девушку на роль себя (сама Надежда высокого роста и далеко не хрупкая). Взаимодействие их друг с другом выглядит так: Напряжение стоит позади Надежды и крепко держит ее за предплечья.
Директор: Сейчас, когда ты смотришь на эту сцену со стороны, скажи: кто это в твоей жизни?
Надежда: Это отец.
Директор: Чем он тебя «напрягает»?
Надежда: Не дает устроить личную жизнь.
Директор: Дай ему какие-нибудь слова.
Надежда (из роли отца): Не позорь меня! Делай по-моему!
Я: Что ты чувствуешь в своей роли?
Надежда: Я не могу вырваться… Бессилие и безнадежность.
Я: Для чего тебе нужны силы и на что ты надеешься?
Надежда: Что мой отец меня когда-нибудь поймет…
Я: Что он должен понять о тебе?
Надежда долго молчит, удерживая дыхание, внезапно закрывает лицо руками и разражается рыданиями.
Я: Что с тобой сейчас происходит?
Надежда: Мне стыдно говорить.
Я: Стыдно за кого?
Надежда: За отца… (рыдания).
Я: Можешь сказать ему о своем чувстве стыда?
Надежда, оборачиваясь к женщине, до этого играющей Напряжение, а теперь Отца: Отец, мне стыдно за тебя…
Я (продолжая фразу): За то, что…
Надежда: За то, что ты стесняешься меня перед людьми.
Я: А чего именно он стесняется?
Надежда (рыдая): Того, что я родила сына вне брака да еще от мужчины другой национальности.
Я: Скажи отцу об этом.
Надежда: Отец, я твоя дочь, а мой сын – твой внук. Мне стыдно, что ты стесняешься меня и своего внука, что ты переходишь на другую сторону улицы, когда меня встретишь. Этим ты не даешь мне права жить свободно, и я сама чувствую себя напряженно…
Я: Поменяйся местами с отцом и ответь от его имени.
Надежда: Он ничего не скажет, даже если и раскаивается.
Я: Скажи эти слова от лица своего отца.
Надежда (из роли отца): Я никогда не скажу тебе этих слов, но в душе я раскаиваюсь… Прости меня. Для меня важнее твое счастье, чем мнение людей.
Комментарий
Хотя на первый взгляд кажется, что сессия Надежды отличается от сессии Милы, все же обе сессии посвящены одной и той же теме – теме отделения взрослых детей от родителей. Общей является и структура обеих сессий. При сравнении эти двух сессий (и многих других, подобных им), выделяются следующие общие моменты:
