— Ферди еще не все люди, — огрызнулся Фриц, улучив момент, когда отец сделает паузу.

— Цыц! — рыкнул тот.

Сейчас он стал собой прежним, суровым и властным человеком, который больше похож на дворянина, чем иные родовитые господа. Словно и не было долгих лет разрушительного пьянства.

— Надеюсь, ты не пал так низко, что заставил ту девицу, стращая положением и силой?

Фриц задохнулся от возмущения: да как отец мог подумать такое?!

— Герр Генрих, смилуйтесь, — рискнула вмешаться Агата. — Я же вам говорила, эта Соланж гулящая оторва, она наверняка задурила голову бедному герру Фридриху. Не вините его!

Такого уже Фриц стерпеть не мог, он пнул один из стульев, грохотом заглушая бормотание Агаты и резкий ответ отца.

— Хватит оскорблять Солу! Кто тут позорится, так это вы, поливая грязью имя честной девушки! Я собираюсь на ней жениться! Я сам хотел рассказать тебе, батюшка, не моя беда, что Ферди — мерзкий сплетник.

— Жениться?! — прогремел отец, и его лицо налилось кровью так, что казалось, глаза вот-вот лопнут, а из ушей повалит пар. — Только через мой труп!

Надеясь, что сможет унять гнев отца напоминанием о почившей супруге, Фриц сказал спокойным тоном с нотками печали:

— Почему ты не можешь понять, батюшка, ведь я люблю ее, как ты любишь маму!

— Да как ты… — С исказившимся лицом отец занес руку для удара, хотя никогда не бил сына за пределами тренировочной площадки.

«Даже так», — с горечью подумал Фриц.

Он перехватил запястье отца, сжал в железной хватке. Годы пьянства давали о себе знать: даже в свои шестнадцать Фриц оказался сильнее отца, когда-то одной рукой поднимавшего тяжеленный цвайхандер.

Еще сильнее покраснев от натуги, отец явно давил изо всех сил, а Фриц легко удерживал его руку.

— Божечки! — запричитала Агата, бросаясь между ними. — Разве так можно! Заклинаю вас именем фрау Дагмар, остановитесь! Как горестно она сейчас рыдает на Небесах, видя, что два ее любимых человека пытаются покалечить друг друга.

Увещевание помогло, рука отца обмякла и Фриц отпустил его, сделав шаг назад. Мешком упав в кресло, словно в его теле размякли все кости, отец прикрыл лицо ладонями и сказал глухо:

— Если ты женишься на этой девке, я лишу тебя наследства.

— Какого же, интересно? — едко осведомился Фриц. — Вороха долгов и старого меча?

— Подумайте, что бы сказала ваша матушка. — Агата попыталась использовать проверенное средство, но Фриц не дал сбить себя с пути и пристыдить.

— Мама бы меня поняла, — бросил он и развернулся к двери. — Я женюсь на Соле, а вы со своей дворянской спесью и грязными сплетнями можете катиться ко всем чертям.

Он вихрем вылетел за дверь, потом покинул ненавистный замок и до темноты бродил по полям. Заночевал он под ивами, в их с Солой тайном месте, зная, что днем она придет.

Фриц долго ворочался без сна, прокручивая в голове жестокие слова отца. Ха, столько лет пренебрегал, а теперь, значит, воспитывать вздумал! Поздно! Фриц намеревался жениться на своей Соле даже наперекор воле родителя. Да и какой этот жалкий пьяница вообще отец! Только строит из себя Бог весть что!

В душе Фрица начало созревать решение, о котором он еще не догадывался…

Он забылся тяжелым сном только под утро, и проснулся от нежного поцелуя в щеку. Еще не открывая глаз, Фриц знал, что это — Сола. Он стиснул ее в объятиях, вдыхая любимый аромат цветов и пытаясь оттянуть объяснение.

Но она должна была знать правду.

— Этого и следовало ожидать, — с пронзающей сердце Фрица горечью проговорила Сола, выслушав его сбивчивый рассказ. — Кто я и кто ты. Какой дурой я была, мечтая о несбыточном.

— Плевать, что твердит отец и все остальные, я женюсь на тебе! — пылко воскликнул он, резким взмахом руки отметая возражения и осуждения толпы.

— И мы будем жить здесь под ивами? — Сола неприятно рассмеялась.

Фриц нахмурился, слегка задетый ее пренебрежительным тоном: все же он не нищий босяк, да и кое-что умеет.

— Я поступлю на службу к какому-нибудь феодалу подальше от этих мест.

— Все равно правда вскроется и нас затравят. Как же, дворянин женился на крестьянке без роду и племени, — обреченным тусклым голосом сказала Сола, потом вдруг воздела руки, отчаянно вскричав:

— О, вот если бы у нас было много денег! Мы купили бы титулы и отрезали бы все длинные языки! Но все же ты не настолько сильно меня любишь, чтобы рискнуть головой в Святой земле. Ах, правы сельские кумушки, твердящие дочерям, что мужчины горазды чесать языком да обещать золотые горы, когда нужно затащить девушку на сеновал…

Такого уже Фриц вынести не мог. Пусть другие говорят и думают о нем, что угодно, но вынести презрение Солы он не мог.

Шагнув вперед, он схватил ее за руки и прижал тонкие пальцы к груди.

— Я отправлюсь в Крестовый поход ради тебя.

— О, — в экстазе выдохнула Сола. — Я знала, что ты не такой, как другие…

Прильнув к Фрицу, она возбужденно зашептала:

— Ты ведь такой сильный, ты обязательно вернешься, покрыв себя славой и завоевав богатство. Я верю, верю.

Она повалила его на траву, уселась сверху, покрывая лицо поцелуями.

Так отчаянно и жарко она не отдавалась ему еще никогда…

Простившись с Солой, Фриц не сразу пошел домой, а некоторое время бродил по берегу реки, чтобы остудить голову. Нужно было как следует поразмыслить перед дальней дорогой. Рыцарю не пристало являться в место сбора святого воинства без доспехов, оружия и коня. Вот только где все это взять? Дома имелся лишь скверного качества меч, вовсе не фамильный, тот-то предки давно заложили. И старая кобыла Марта тоже не сойдет за боевого скакуна. Главное — даже это «богатство» нелегко получить.

Фриц содрогнулся, представив, как будет бушевать отец, услышав, что сын отправляется в Крестовый поход. Похоже, придется осторожно пробраться в дом и забрать оружие, пусть такой поступок не слишком благороден. Отец наверняка еще спит, Агата суетится на кухне. Получится проскочить!

Однако план Фрица полетел к чертям, стоило ступить за порог дома. Агата как будто поджидала в засаде: не успел Фриц сделать и пары крадущихся шагов по прихожей, как она с воплем выскочила из кухни.

— Ах, молодой герр, вы вернулись!

Причитая, она принялась тискать Фрица в удушающих объятиях.

— Мы думали, вы сбежали! Герр Генрих счастье-то какое, герр Фридрих здесь!

Из гостиной вышел отец, выглядевший усталым и больным: темные круги под покрасневшими глазами, дрожащие руки. У Фрица защемило сердце, но резкий голос отца вмиг уничтожил пробудившееся сочувствие.

— Нагулялся? Агата уже вся извелась, хотела бежать к герцогу, просить собак на поиски, но я не дал, знал, что ты перебесишься и вернешься.

Фриц вырвался из объятий Агаты и заговорил нарочито сухо, бросая вызов отцу:

— Я пришел сообщить, что отправляюсь в Крестовый поход.

Отец застыл, как громом пораженный, и, протиснувшись мимо, Фриц вошел в гостиную. Направившись к стене, где висел клинок в ножнах, обронил:

— Возьму Марту и меч. В деревню за сивухой ты и пешком дойдешь, а оружие тебе давным-давно не нужно.

Тут отца прорвало, и он загрохотал так, что, казалось, скоро из стен начнут выпадать камни:

— Чушь! Неужели ты веришь в россказни церковников о пути в Рай, проложенном по трупам аласакхинцев?! Чтобы мой сын стал сумасшедшим фанатиком…

— Нет, — перебил Фриц, задетый выводами отца и снова ощутивший ушедшие под прикосновениями Солы сомнения. — Я отправляюсь в Святую землю, чтобы добыть славу и восстановить честь нашего рода. Вернувшись с богатствами, я смогу снова стать дворянином и…

— А-а-а, понятно, — протянул отец мерзким скрежещущим голосом. — Все та девка! Она тебе голову задурила!

— Говори, что хочешь, — бросил Фриц, снимая со стены меч.

За спиной раздался неразборчивый шепот Агаты, и, когда Фриц обернулся, то в чертах отца больше не было ярости, лишь серая тоска.