— Не стоит так ради меня стараться, — заметила она ворчливо, когда отдышалась после стонов.

— Я делаю лишь то, что хочу, — обронил Фриц.

— Ну, коли нравится, то поступай, как знаешь, — буркнула Магда. — Мое дело маленькое — чтобы посетитель ушел довольным.

Но Фриц видел: и она довольна сегодня — он уже научился различать то, что она скрывала за язвительностью и насмешками. Его устраивали резковатые манеры Магды, она не сюсюкала с ним и не пыталась подольститься, как другие куртизанки.

Конечно, Фриц не испытывал к Магде романтических чувств, он даже не мог назвать ее другом — слишком велика была их разница в положении. По-крестьянски сметливая Магда, однако, не отличалась тонкостью ума, не умела читать и писать. Фрицу, в общем-то, не о чем было с ней разговаривать, и все же он по-своему привязался к ней. Магда помогла ему не забыть Солу, забыть он не сможет до самой смерти, но прогнать навязчивый образ.

В честь этой победы Фриц сделал Магде подарок.

— Прошу, прими сей скромный дар, королева моего сердца. — Паясничая, Фриц с поклоном вручил ей браслет Эсфирь.

Магда внимательно осмотрела украшение, будто прикидывая, за сколько его можно продать. Даром, что на зуб не попробовала. Потом подозрительно зыркнула на Фрица и вдруг с силой сунула браслет обратно в его руку.

— Мне цацки твоей бывшей крали не нужны. Обидевшей тебя злобной сучке будет не жарко, не холодно с того, что я их таскаю.

— Она не… — начал было Фриц и тут же прикусил язык, поняв, что выдал себя с головой.

Обычно насмешливый взгляд Магды смягчился, став почти печальным.

— Она — да. Хорошие мальчики всегда влюбляются в стерв и потом мучаются. Вот и дурачье!

Фриц считал себя кем угодно, но уж точно не хорошим, однако зерно истины в словах Магды увидел. Возможно, если бы Сола не была хитрой стервочкой, он бы даже не обратил на нее внимания.

Словно разозлившись на собственную слабость, Магда сказала небрежно:

— Да и толку мне с этой побрякушки? За нее выручишь сущие гроши — серебро-то ненастоящее.

Фриц не особо хорошо разбирался в драгоценностях: на его взгляд металл был самым что ни на есть настоящим. Да и не стала бы Эсфирь дарить простую безделушку. Но спорить с Магдой не имело смысла. Не хочет брать браслет — ее дело. Хотя и возникло неприятное ощущение: раз от украшения отказалась даже шлюха, то оно теперь навсегда останется с Фрицем как напоминание о несбывшемся счастье.

— Если хочешь избавиться от цацки, отдай какой-нибудь деревенской девчонке в качестве приданого, — буркнула Магда и добавила чуть ласковее:

— А еще лучше побереги, пока не встретишь кого-то особенного… Только не будь таким хорошим, не то опять усядется на шею какая засранка.

Фриц рассмеялся.

— Уж постараюсь стать самым плохим!

Браслет так и остался у Фрица, но больше не тяготил, лишь будил в душе легкую грусть да ностальгию по минувшему.

Когда на Рождество в монастыре собралось много паломников, Фриц в одном из гудевших повсюду разговоров подслушал горячую сплетню: герцог Сфорца женился на своей молодой любовнице-простолюдинке, а вскоре преставился. Все были уверены, что мадам Соланж ускорила кончину супруга, однако доказать никто ничего не мог.

О чудо, Фрицу новость не принесла ни боли, ни разочарования, он только пожалел старика, скорее всего принявшего чашу с ядом из рук той, кому доверял. Ну да Бог Соле судья. Она получила то, что хотела, так пусть будет счастлива пока не придет ее час.

К празднику святого Йохана в монастырь поступил большой заказ от городского магистрата: десять экземпляров Святой Книги, собрания псалмов и жития. Фриц горбатился за письменным столом целыми днями, прерываясь только на тренировки. Даже монахам из аристократов иногда приходилось тяжело работать — все-таки жизнь в обители это вам не разудалое веселье в дворянском замке. Нужно и честь знать.

Фриц старался заработать побольше ради Магды, на посещение которой времени совсем не осталось. Он начал скапливать деньги, чтобы выкупить ее из борделя. Правда сама Магда, когда Фриц советовался с ней по поводу того, как лучше подойти с этим делом к хозяевам дома терпимости, особого восторга не выказала.

— Не нужно мне твое благодеяние, лучше сиротам деньги раздай али себе чего купи.

— Неужели ты не хочешь стать свободной? — Фриц, конечно, не ожидал от ворчливой Магды бурной радости и слез, но все равно удивился такому равнодушию.

— Свободной, — эхом отозвалась она. — Я уж и не помню, как это. Почитай всю жизнь в борделе провела… Нас у мамки с папкой десять было, не знали они про травки от беременности. Али думали, что грешно в божий промысел мешаться. Грешно не грешно, но в голодный год нас с сестрой в дом терпимости-то продали. Сестра почти сразу померла, я вот выжила, хотя часто думаю, что лучше бы тоже на тот свет с ней отправилась.

Обычная история. Однако Фриц не собирался без толку разводить сопли и жалеть Магду, вместо того, чтобы сделать что-то конкретное.

— Я понимаю, что ты пытаешься сказать, — медленно произнес он. — Но изменить свою жизнь никогда не поздно. Святая София была продажной женщиной, и все же Сын взял ее в ученицы…

— Ты мне тут проповеди не разводи, — буркнула Магда. — Скажи лучше, чего я буду делать, когда стану… хе… свободной? Чем на хлеб зарабатывать? Поселишь меня где-то и будешь содержать, как свою полюбовницу?

Фриц хохотнул.

— Прости, настолько моя щедрость не распространяется. Я придерживаюсь мнения, что люди должны сами стараться ради своего спасения, а не ждать помощи от Небес или других людей. Пожалуй, мне удастся купить для тебя небольшой домик и участок земли. Сможешь разводить овощи. Или как вариант — я устрою тебя на работу.

Магда в ответ злорадно осклабилась.

— Какое бы ты дело ни затеял, а оставаться вблизи Йоханштадта мне нельзя. Тут многие меня в лицо знают и проходу не дадут. Коли с тобой, не приведи Господь, чего случится али ты куда из наших мест уедешь, хозяйка меня тут же назад захапает. И плевать на твои денюжки. Да и разучилась я давно крестьянские дела делать. Одним только местом работать умею, сам, небось, знаешь.

Внутри Фрица поднялось глухое раздражение, и он поспешил подавить недостойное чувство. К тому же, появилась пока смутная идея о том, почему Магда противится своему счастью.

— Хорошо, тогда скажи мне, чего бы ты хотела? — спокойно произнес он.

Задумавшись, Магда по-детски трогательно стала кусать губы.

— Уже, наверное, лет тридцать никто не спрашивал, чего я хочу… Было бы здорово жить там, где всегда тепло. Бают, в Иллирии не выпадает снега даже зимой и кругом море. Я ни разу не видела моря.

Фриц улыбнулся ее простым мечтам, где не было места драгоценностям и шитым жемчугом платьям.

— Тогда я куплю тебе домик у моря и ты каждый день сможешь слушать шелест волн.

Магда печально вздохнула.

— Лучше просто навещай меня почаще.

Несмотря ни на что, Фриц продолжал скапливать деньги, уверяя себя — Магда просто, как это свойственно людям, привыкла к своей жизни и не хочет ничего менять. Даже в таком беспросветном существовании. Более того, в глубине души боится перемен. Ну ничего, Магда обязательно свыкнется с мыслью о возможности другой доли для себя и будет рада. Только нужно время.

За работу над книгами для магистрата Фрицу должна была перепасть неплохая сумма. Еще парочка таких заказов и можно будет осторожно прощупать почву насчет выкупа Магды. Главное, чтобы хозяева борделя не почуяли запах наживы и не попытались вытрясти из Фрица слишком много. Вообще в общении с людьми из злачного квартала следовало соблюдать осторожность: с них станется на встрече просто убить Фрица и забрать все деньги.

Фриц даже, договорившись с Магдой, провел несколько ночей с другими шлюхами, которых она рекомендовала как своих неболтливых подружек. Пусть управительница борделя видит, что клиент не зациклен на одной куртизанке.