— Не вставай, — шикнул Фриц на Рудольфа. — За мной.

Он быстро пополз, огибая беспокойно топчущуюся лошадь, и выпрямился, едва оказался под защитой крупа. Схватил закрепленный у седла щит. Рядом вскочил Рудольф и устремился к тому месту, где лежала его поклажа. Фриц держался так, чтобы прикрыть друга — в щит тут же впилась стрела, потом свист возвестил о появлении еще одной, но с другой стороны.

Фриц принял и этот снаряд щитом, из-за края которого осторожно осмотрелся.

Один из нанятых рыцарей распростерся на земле, похоже, лучники умудрились попасть ему в глаз. Остальные трое держались возле своих скакунов и прикрывались щитами. Амира сидела на корточках так, чтобы между ней и разбойниками оказался Пауль со щитом. Евстафий лежал задницей кверху, пытаясь зарыться в песок, точно тушканчик, и безостановочно читал молитвы на древнеиллирийском.

Фриц подскочил к Паулю, к ним присоединился Рудольф и вместе они образовали стену, для которой стрелы были почти не страшны. Амира и Евстафий оказались за ними, и последний, наконец, изволил заткнуться.

С бархана, скользя по песку, к лагерю стремительно приближались десять закутанных в черное мужчин с кривыми аласакхинскими луками. На ходу они еще пытались стрелять, но рыцари ловко защищались щитами.

— Сюда! — крикнул Пауль остальным рыцарям. — Образуем защитный круг.

Те же вскочили в седла и дали коням шпоры. Золото — золотом, но разделить судьбу товарища они не хотели.

— Предатели! Сучьи дети! — заорал им вслед Фриц. — Погодите, вот вернемся и выбьем из вас задаток!

Он бы еще много чего сказал о трусливых рыцарях, если бы разбойники уже не оказались рядом. В лучах закатного солнца сверкнули ятаганы.

Фрицу пришлось отражать атаку сразу трех воинов: быстро мелькали клинки, он едва успевал принимать удары на щит или меч. Остальным приходилось не легче, хотя Пауль ранил одного из разбойников, круг врагов все равно сомкнулся. Они наседали на рыцарей, не давая передохнуть. Евстафий снова начал свое монотонное бухтение, и, отвлекшись на него, Фриц пропустил удар. Хорошо, спасла кольчуга — ятаган скользнул по звеньям, словно пальцы барда, перебирающие струны лиры. Зато следующий тычок лезвия проткнул щит — повезло, ятаган застрял и, пока разбойник вытаскивал оружие, Фриц рубанул его по горлу.

Все же противников было больше, вскоре строй распался и каждый из рыцарей оказался взят в кольцо. Фрицу приходилось кружиться, отражая сыплющиеся со всех сторон удары. Не хватало времени даже посмотреть, что случилось с Рудольфом и Паулем. Когда рядом раздался свист, Фриц прикрылся щитом наугад, потому что уже не мог определить направление атаки. Однако он не ощутил удара, зато сбоку стало посвободнее.

Выглянув из-за щита, чтобы парировать мечом ятаганы сразу двух разбойников, Фриц понял, что третий отскочил, прижимая ладонь к торчащей из плеча стреле. Свистнуло — и еще одна стрела впилась разбойнику в шею. Покачнувшись, тот упал.

Несколькими размашистыми ударами, Фриц заставил оставшихся двух противников отойти и смог быстро осмотреться. Он сразу увидел стоящую поодаль от сражающихся мужчин Амиру, которая держала кривой лук убитого разбойника.

Уверенно натянув тетиву, она спустила очередную стрелу, поразив в спину одного из наседавших на Рудольфа врагов. Третья атака вывела из строя другого. Амира действовала методично и спокойно, будто раньше только тем и занималась, что расстреливала людей из лука.

Но подставляться под атаки разбойники не собирались — один из них, оставив Рудольфа на товарища, бросился к Амире. Та выстрелила, воин уклонился, а вторую стрелу отбил ятаганом. Тогда Амира побежала.

Фриц бы помог ей, но натиск разбойников усилился — он едва успевал отражать сыплющиеся градом удары. Пауль тоже был занят. Зато Рудольф вдруг издал боевой клич, от которого заложило уши, и совершенно нехарактерным для себя мощным ударом разрубил противника от плеча до талии едва ли не пополам.

На песок полилась багровая кровь, но труп еще несколько мгновений сохранял вертикальное положение. За это время Рудольф, двигаясь с необычной быстротой, настиг преследователя Амиры и пронзил мечом так, что лезвие вышло из груди разбойника.

Потом с неожиданной яростью ударил лежащее на земле тело еще раз и еще. Он так увлекся, что не заметил врага за спиной. Фриц предупреждающе закричал и бросился к Рудольфу, но вставший на пути воин не дал пройти. Пауль вообще не видел, что происходит.

Зато Амира сориентировалась быстро: послала друг за другом сразу две стрелы. Обе пролетели точно над головой пригнувшегося для очередного удара Рудольфа и попали разбойнику в грудь.

Фриц прикончил своего противника, оставшиеся в живых двое разбойников, видя, что оказались в меньшинстве, предпочли дать деру. По песку они двигались на диво легко, словно по твердой земле. Пауль все же устремился в погоню, взбираясь на бархан следом за разбойниками.

Пожалуй, его не следовало оставлять в одиночестве, поэтому Фриц, переведя дух, поспешил в ту же сторону.

— Эй, с вами все в порядке? — на ходу спросил он у остальных.

Амира только кивнула, Евстафий же продолжал бубнить молитвы.

— Эм… да. — Рудольф выглядел так, будто пробудился от глубокого сна и не понимает, где находится.

Переведя взгляд на труп в кровавой луже у себя под ногами, Рудольф вздрогнул и отскочил, словно только сейчас осознав, что убил этого человека. Потом, аккуратно обойдя тело, заговорил с Амирой на жуткой смеси аласакхинского и языка жестов.

Больше не оборачиваясь, Фриц полез по дюне. Двигался он с трудом — здесь ноги вязли в песке сильнее, чем внизу. До вершины Фриц добрался минут за десять, не меньше, к тому времени Пауль, а тем более разбойники, скрылись из глаз.

Нашлись они с другой стороны бархана, там внизу стояли, терпеливо дожидаясь хозяев, десять лошадей. Выжившие разбойники уже забрались в седла, схватили поводья нескольких скакунов.

Чертыхаясь, Пауль, как мог, спешил по дюне вниз, на полпути просто сел и покатился на пятой точке. Но все равно не успел: разбойники поскакали прочь, уводя с собой всех лошадей, каких могли удержать.

Поднявшаяся туча пыли окутала все внизу, так что некоторое время Фриц вообще не мог ничего разглядеть. Когда же облако рассеялось, разбойников уже и след простыл, только за дальним барханом мелькнул черный хвост коня.

Пауль отнял руки от лица и в ярости ударил по дюне, подняв новое золотистое облачко.

На взгляд Фрица, расстраиваться не стоило, ведь они отбились от нападения. К тому же разбойники оставили одного скакуна.

Заметив стоящего на дюне Фрица, Пауль крикнул:

— Я заберу коня, ты возвращайся к остальным.

Как выяснилось в лагере, прощальный «подарочек» разбойников пришелся как нельзя кстати: лошадь Рудольфа ранили. Получившее по стреле в ногу и в бедро, бедное животное жалобно ржало, лежа на боку.

Амира заботливо гладила лошадь, шепча что-то ласковое. Рядом неловко топтался Рудольф, уже обзаведшийся перевязкой на ладони, куда пришелся скользящий удар ятагана. Целый и невредимый Евстафий суетился вокруг, предлагая всякие глупости. Но заткнулся, когда Амира наградила его полным убийственного презрения взглядом.

Увидев приближающегося Фрица, она приподняла брови, и тот без слов понял вопрос.

— Со мной все хорошо, — сказал он и повторил эту же фразу, с таким трудом выученную на хини.

Потом добавил:

— Ты здорово стреляла, лучше многих наших лучников. Если бы не ты, наше путешествие вполне возможно тут бы и закончилось.

Евстафий, горящий желанием угодить, без лишних напоминаний перевел слова Фрица и затем ответ Амиры.

— Она говорит, что раньше много охотилась с отцом и до сих пор не растеряла навыки. Если бы бандиты ее захватили, то сделали бы вещи похуже, чем могли бы случиться в Альмадинте, поэтому ей не жаль этих эм… плохих людей.

Амира явно использовала в последнем случае слово покрепче.

Помявшись, Евстафий добавил: