Вот пришел поезд, и Ганка испуганно забивается в самый последний вагон. Озираясь, ищет она местечка, чтобы спрятаться. Но все места заняты, свободен лишь узкий коридор. Тут нельзя остаться. Проводник сразу же ее заприметит. Куда же поскорее шмыгнуть? Куда?.. Ага, в туалет, он свободен! Сейчас кто-то оттуда вышел. А что, если там спрятаться? Ганка недолго думая запирает за собою дверь, щелкает задвижкой. Вот так. Теперь Ганка в безопасности.

Но вскоре кто-то дергает ручку, Ганка замирает от страха. Дверь открыть она не решается. Ручку теперь никто не трогает. Поезд мчится, остановка, снова он летит вперед…

Немного спустя опять кто-то берется за ручку, потом даже стучит в дверь.

А Ганка продолжает сидеть взаперти, и пассажиры наконец говорят проводнику, что туалет закрыт больше часа и требуют вмешательства. Проводник открывает дверь своим ключом и вытаскивает перепуганную Ганку.

— Что ты так долго там делаешь? Где твой билет?

Ганка со страху не знает, что сказать. Она вся трясется и начинает плакать.

— Ага, значит, зайцем едешь! Ну, иди, иди…

— Пан проводник, не высаживайте меня, я к маме еду, в Татры, у меня на билет денег нету…

И, всхлипывая, Ганка рассказывает проводнику о себе все: кто она, почему и откуда едет. Доброму проводнику жалко несчастную девочку. Когда Ганка рассказывает, что ей пришлось вытерпеть за свою короткую жизнь, глаза проводника подозрительно блестят.

— Ну, что мне с тобой, девочка, делать? Ведь если ревизор придет, оштрафует он меня! Что мне с тобой делать?

— Ой, только не гоните!.. Прошу вас… довезите меня к маме…

— Ну, ступай в служебное купе. Попробую. Там видно будет. Но если придет ревизор, придется мне тебя на ближайшей станции высадить и начальству сдать…

Но ревизор не приходит, и Ганка едет по Верхнему Поважью, приближаясь к родному дому. Проходит три-четыре часа, убегают станции, светает, скоро Попрад…

Сердце Ганки бьется от радости и тоски. Прощаясь с проводником, Ганка не знает, как его и благодарить. А этот проводник, право, добрый человек.

— Держи, вот тебе десять крон на билет от Попрада до Татранской Ломницы…

— Ах, мама, мамочка моя!..

И снова зазеленел луг и распустились цветы. На лесосеке пасутся лани, на холмике хозяйничает заяц. Поют птицы и жужжат пчелы. Летают насекомые и появляются первые грибы.

Сюда снова пришла весна.

Оживают татранские селения. Открываются отели. Поезда, трамваи, автобусы битком набиты приезжими. В кухнях, умывальнях, лечебных кабинетах появляются служащие, начинается курортный сезон. Татры похваляются красотой и богатством…

— Ау-ау-ау! Грибы!

— Сюда, сюда! Давай мне их!

Это дети Зузаны Ченковой разбежались по густому лесу, собирают грибы и перекликаются, боясь потерять друг друга. У Мишо на руке корзина, у Ганки за спиной Эвичка, а Палько старается поймать шуструю белочку, которая сейчас только что перескочила с елки на сосну.

— Иди, иди сюда, белочка! Я тебя не обижу!

«Как бы не так! Этих ужасных мальчишек я хороша знаю, они в нас камнями бросают!..»

По мху ползет улитка. Ганка просит ее выставить рога:

Тропинку перебегает ящерка. Эвичка слезает с Ганкиной спины, бежит за ящерицей, всплескивая ручонками. В ручейке мелькает форель. Мишо, засучив рукава, пытается изловить рыбок. Летит бабочка. И Палько накрывает ее шапкой…

— Домой пора! Мама, наверно, уже пришла из отеля.

— Пошли, она принесла мясо и пирожки — получила за мытье полов.

Снова вечер. Тьма наваливается на скалы и долины. Лягушка бормочет у озера свои вечерние молитвы. Перед старым сараем пылает костер. В глиняном горшке бурлит похлебка. На вертеле корчатся белые грибы. У огня на лужайке наслаждается семейство Ченковой. Тишина. Самое подходящее время для рассказов.

Ченковы много пережили за этот год, и поэтому каждому есть что рассказать. Матери — о своих и Эвичкиных невзгодах в последнюю зиму, Мишо — о Братиславе, Ганке — о Риго, а Палько — о фабрике. Все рассказы кончаются счастливо, кроме рассказа Палько. Но и его прошлая история, как у всех остальных, в конце концов приводит к счастливому настоящему.

Костер догорел. Крыша сарая улыбается разинутой пастью на чердаке. Там на тряпки укладываются пять человек. Пять божьих подобий. Пять свободных граждан. Пять нищих. Пять восклицательных знаков перед глухой совестью. Пять знаков вопроса будущего…

Но будущее не будет для них столь жестоким. В будущем трудящиеся свергнут несправедливые порядки и построят социалистическое общество, где перестанут страдать невинные дети…

Почти у каждого пора раннего детства связана с какими-нибудь теплыми воспоминаниями о бабушке или дедушке. Так уж заведено от века, что старый и малый тянутся друг к другу и непременно становятся друзьями, как только познакомятся поближе. Ничто не может заменить чистой радости такой дружбы. Потому что все, о чем неторопливо рассказывают своим внукам, внучкам добрые, пожилые люди, — все это доподлинная правда, это жизнь, которая вновь проходит у них перед глазами, заставляя замирать сердца маленьких слушателей, открывающих для себя сложный и многотрудный мир взрослых людей.

У словацкой писательницы Марии Янчовой (она родилась 25 декабря 1908 года в деревне Дольна Легота) тоже была добрая, ласковая бабушка, которая любила рассказывать внучке разные истории из своей жизни. Много лет прошло с тех пор. Внучка выросла, стала учительницей, но в ее памяти сохранились с удивительной четкостью простые бабушкины рассказы, доставившие ей столько радости и искренних переживаний в детстве. И Мария Янчова решила написать об этом книжку.

«Рассказы бабушки» были опубликованы в 1953 году и с тех пор много раз переиздавались в Словакии. Те, кто прочтет их по-русски, сами, наверное, догадаются, почему они так нравятся словацким детям…

Тихим прозрачным ручейком текут простые, безыскусственные слова, и каким-то особым, добрым и мягким светом озаряется душа слушателя. О разных людях и случаях повествует бабушка: о храбрых плотогонах и скупых, жестоких хозяевах, о страшном половодье и стае диких гусей, залетевших на ночлег в бабушкин птичник, но о чем бы она ни вспоминала, ее голос остается спокойным и ровным. Вечная труженица, она довольна прожитой жизнью. И хотя глаза ее видели много горя, сердце ее не зачерствело, не ожесточилось на мир. Человек живет для того, чтобы нести добро и радость другим, тогда он и сам до конца дней своих будет чувствовать себя счастливым.

Эту главную заповедь сердцем восприняла от бабушки Мария Янчова. «Когда я, молодая учительница, — вспоминает писательница, — в первый раз оказалась перед партами, за которыми сидели дети с непроницаемыми детскими лицами… я отчетливо поняла тогда, что у меня получится все лишь в том случае, если мне удастся сделать эти лица радостными. Ведь любовь — это всегда и зов, и ответное эхо. И каждому человеку отдается лишь то, что он подарил другим сам».

«Рассказы бабушки» — не единственная книга Марии Янчовой. Еще в 30-е годы она начала писать стихи и рассказы для детей. Хорошо зная своих будущих читателей, чутко отличающих правду от притворства, Янчова отказалась от конструирования выдуманных «из головы» историй и всегда старалась писать лишь о том, что она сама хорошо знала, видела, пережила. Так возник сборник ее биографических рассказов «Буханка хлеба» (1950), так были написаны «Рассказы бабушки» и следующая книжка «Дикие гуси» (1960). Писательница всегда остается верна своим любимым героям — простым и скромным людям с отзывчивым, добрым сердцем. Уважение к ним, стремление быть похожими на них — эти светлые чувства будит Мария Янчова своими невыдуманными рассказами.