— Помнишь, Аня тоже просила тебя не делать этого? Но ты заткнул свои ушки. Так что тебе решать. До завтра. Разговор окончен.
***
Очень душно стало в кабинете. Система полетела на нашем этаже. От разговора с Муратом разболелась голова. Тру виски.
«Надо успокоиться, — одёргиваю себя строго, — прочь сомнения из головы. Всё так и должно быть».
Глотаю успокоительное. Хочу охладить пылающую кожу. В туалете пусто. Открываю кран, умываюсь. Охлаждаю руки по локоть. Шею.
В зеркале отражение Иштар, что ей надо? Не успокоится, дрянь.
— Разве я не велела тебе тут не появляться?
— Вижу, ты здесь еще? Акси, — игнорируя мой вопрос.
— Я рада, что ты видишь, Иштар.
— Ты понимаешь, что это цветочки? Если бы мой брат не приехал, ты бы сидела. Предупреждение поняла? Надеюсь, повторять не надо.
— А где же ягодки? Склоняюсь над раковиной, где бежит вода из фильтра, хочу попить прохладной воды. Но эта сумасшедшая тянет меня за волосы.
— Ты с кем задумала тягаться, русская кукла? А?
Выворачиваюсь из-под руки. Знаю, мне сейчас будет больно, но этой падле еще больнее.
Хватаю её за грудки, мы с ней одного роста. Головой наношу ей удар по лицу. Чтоб отвалила. Но она не отстаёт. Ещё один удар. Она визжит, закрывая лицо.
— Я обрушу это небо, Иштар, на твою голову. Сегодня!
Врываюсь в зал заседаний. Там все уже в сборе.
— Там девушке плохо в туалете, — сообщаю охране. — Помогите ей!
Глава 29
Измеряю взглядом вдоль и поперек зал совещаний и оглядываю уже рассевшихся по местам участников с серьезными лицами. Поспешила сделать вывод. Почти все!
Не могу успокоиться. Эта Иштар просто чокнутая. Достала. Получишь своё, наглая девица.
Занимаю свое место во главе стола.
— Прошу! — делаю правой рукой приглашающий жест.
Откидываюсь в кожаном кресле. Закидываю ногу на ногу. Так я коленкой могу держаться за стол. Сильно большое оно для меня. Руки кладу на подлокотники. Постукиваю ногтями по ним. И так нервы истрепаны, как старая тряпка, ещё из этих слова надо вытягивать. Подавшись вперед, облокотившись на стол, говорю громче, чем надо:
— Начинайте.
Они, как в первом классе, переглядываются. Кто-то внимательно рассматривает еще не загоревшиеся экраны планшетов. Кто-то делает вид, что не услышал. А я чувствую себя самой строгой учительницей, желающей влепить ряд двоек. Ей богу, как дети, первый класс, первая четверть.
— Кто первый? — повторяю вопрос.
Чем Демис запугал их так?
Один из директоров филиала придвигает к себе микрофон. Самый смелый. Начинает докладывать обстановку по своему объекту. Я слушаю в пол-уха. Набираю тем временем сообщение Демису:
«Где тебя опять носит?»
«Немного занят! Ты справишься без меня. Я знаю».
«Раз так занят, вот тебе еще задания. Все отчеты, все выписки счетов на Иштар и ее мужа. Подготовь, передадим их клану. Её муж, он же сын одного из членов этого чудного сообщества. Пусть посмотрят, что среди них есть крыса».
«Ты уверена?»
«Уверена как никогда. По сути, их должны очень сильно наказать».
«У него есть тоже акции этой фирмы. Если его грохнут там, то ты не получишь ни кусочка».
«Тогда ты, Демис, его сначала заставишь его отписать нам, а потом доложишь».
«Ну а как я это сделаю, Алекс? Я не волшебник».
«Найди способ до вечера. Хочу, чтоб эта зараза, под названием Иштар, больше не путалась под ногами, не дышала рядом со мной одним воздухом. Перешла все границы».
«Её тоже могут убить».
«Было бы здорово, или это сделаю я».
«Они же живут по принципу "быть честными, не воровать у своих". Так вот, детки этот принцип жестко нарушили. Работай».
«А что с Муратом?»
«Уже с ним всё, думаю, решено. Сегодня он покинет это место».
«Уж сильно дорожит своей жизнью».
«А Инвия?»
«К сожалению, поедет прицепом, если тот вздумает отнекиваться, он же юрист. Был по-любому в курсе всего. Не хотелось бы, но такова жизнь. Судьба».
«Не спонтанное ли решение, Алекс? Не слишком ли быстро? Может, дождемся Рому?»
«Нет», — быстро набираю, а на самом деле, откровенно говоря, нервничаю. Сама не знаю отчего. Как будто что-то надвигается на меня.
Странное предчувствие. Удушения. Из сумочки достаю ингалятор, отъезжаю в кресле от стола, разворачиваюсь к окну. Нажатие кнопки на ингаляторе быстро облегчает спазм. Возвращаюсь назад к столу.
Зажмуриваю глаза. Незаметно выдыхаю, перевожу дыхание. Откладываю телефон в сторону. Открываю планшет. Ай, помимо ноющего от удара лба, простреливает ещё и в шее. Тру. Надо не делать резких движений. Телефон жужжит по столу.
«Накаталась в таком огромном кресле? Ты там что, молитву перед работой читала?»
Не заметила, что напротив меня, в другом конце стола, сидит уже Ияр. Закатил по локоть рукава своей чёрной рубашки, обнажив новые выбитые тату, оплетающие всю руку. Непринужденно развалившись в кресле, закусив зубочистку в белоснежных зубах, нагло таращится на меня, а скорее, раздевает мысленно. Уж я-то хорошо знаю, что скрыто за этим спокойным темным взглядом. Мои щеки обдаёт жаром, как волной накатывает. Я будто раздета перед ним. Запахиваю пиджак и застегиваю все пуговицы по горло. Ухмыляется, наглая морда.
«Скорей всего, слова из молитвы об усопших».
Нажимаю «Отправить».
Продолжаю слушать того, кто выступает. Как странно, но наши показатели стали расти. Молчу. Стараясь вслушиваться в рассказ. Боковым зрением наблюдаю, как Ияр деловито открывает свой планшет, а его пальцы скользят по телефону.
«Тогда Аминь».
«Ты замёрзла?»
«Как твоя голова?»
Резкий укол в шею. Прикладываю ладонь и тру это место. Сам серьёзен, но глаза так и хохочут. Опасный блеск и нескрываемая похоть читаются в них.
«Можешь не говорить, болит».
Вот и отлично. Откладываю телефон в сторону. Надо слушать. Телефон снова вибрирует. Не буду я с ними переписываться. Но рука так и тянется.
«Молчишь?»
Открываю на своем телефоне редактор, рисую кулак с торчащим вверх средним пальцем. Отправляю.
«Ой-ё, ни хуя се! Как невоспитанно».
«Тебе тогда будет вот это интересно».
Следом загружается видео. Вставляю в ухо беспроводной наушник. Жму на просмотр. Конечно. Снял, как я отрываюсь под кайфом.
«Я танцую, как будто у меня с головой не всё в порядке».
«Ты танцевала? Я просто не понял! Сначала были мысли, что ты решила вызвать дождь этим обрядным танцем, потом — что тебе плохо было. Эпилептический припадок. Снял для скорой помощи. Показать, какие симптомы были».
«Теперь ты понимаешь, почему болит голова? Думал, ты вытрусишь все мозги, крутя так ею».
«Заткнись, Ияр».
«Так я и так молчу».
«Ты видел, я не в себе была, но ты снимал. Не мог просто меня домой отвезти».
«Я-а-а-а-а? Да я только это и делал последние часы. Я не спал двое сраных суток. В мои глаза хочется вставить зубочистки, чтоб они не закрывались!»
Следом приходит еще видео. Я пою в караоке. Кошмар. Я знаю, не сильна в пении, но чтобы настолько! Дверь скрипучая даже так не скрипит, как мой голос. Ияр соединил моё видео с видео барана, который истошно бекает. Я не могу сдержать улыбку. Сдавливаю губы. Стараюсь сохранять невозмутимый вид, прикрываюсь планшетом. Гигиканье прорывается, маскирую его кашлем. Типа поперхнулась. Усиливаю кашель для достоверности. Прихлопываю по груди. Откручиваю пластмассовую крышку. Прочищаю горло прохладной водой.
— Александра, вам нехорошо? — заботливо интересуется коллега.
— Ничего! Продолжайте.
«Ты улыбаешься. Я видел. Это не пение, а какой-то вой животных при случке или во время брачных игр».
Как достал меня. Рисую в редакторе еще раз ему фак.
В ответ приходит такой же рисунок, только в исполнении Ияра.
«Не закатывай глаза, детка, ты разбила чужую машину».
Ну кто меня просил сдавать назад? Садиться в его машину?
