«Ты попросил меня взять вправо, ну я и взяла. Будешь меня шантажировать?»

«Я сказал тебе: сядь справа. Чтоб я мог за тобой наблюдать, чтоб ты не выпрыгнула на лету».

«А чья машина была-то?»

«Мараны, но он еще не знает, видимо, об этом. Он занят разводом».

Мельком смотрю снова на Ияра: не стесняясь, смеется. Останавливает взгляд на мне. Языком проводит по своим идеальным зубам. Подмигивает.

«Че ты лыбишься, Ияр? Не протрезвел еще? Алкаш! Марана, бедный, я ему заплачу за ремонт».

«Ну да ладно! Тебе плевать на него. А теперь серьёзно. Тебе снился кошмар? Ты кричала. Не поделишься? На твоем столике сильнодействующее лекарство рядом с виски. Может, порядок наведешь?»

«А может, ты на хер пойдешь?»

Показываю телефон и отключаю его.

Встаю. Поправляю юбку. Дослушиваю отчет первого участника нашего совещания.

— Итак, — беру лазерную указку и вывожу на белое полотно презентацию, — к чему мы должны прийти.

— Извините, можно нам войти? — голос Мараны за спиной.

Нам? Рядом с ним стоит девушка. Примерно моего роста, в чёрном брючном костюме. Её волосы перекинуты на одно плечо, оголяя кусок шеи. Огромная серёжка свисает до плеча, а на правой руке красуется обручальное кольцо. Красивая, элегантная, роскошная — тут уж ничего не скажешь. Не произнеся ни слова, осматривает меня с ног до головы, как будто оценивает. Чуть наклоняет голову набок. Пальцем играет с цепочкой на своей шее. Знаю, кто она. Это супруга Ияра. Этот взгляд соперничества во мне сейчас сделает дырку. Хочет меня запугать или что-то сказать? Выдерживаю его.

— Прошу, господа! — с ядовитой улыбкой провожаю их.

Проделывает путь от двери до Ияра, не сводя глаз с меня, усаживается рядом с ним, целуя его в щёку, но поцелуй получается смазанный, потому что Ияр отворачивается. А я, наблюдая за этим, сжимаю до скрипа указку. Голос Мараны вырывает меня из этого семейного спектакля:

— Александра, а куда делась моя супернезаменимая помощница Снежана? Она мне так необходима. Бракоразводный процесс так удручает. Оставляет пустоту в душе и в кошельке.

— Я уволила их все на хер. Теперь у тебя будет работать специалист Екатерина. В разводе, трое детей, и ей пятьдесят пять.

— Оу, жестокая вы, Александра, — усаживается за стол. — Мы много пропустили?

— Нет, милый друг. Всё только начинается.

***

Ияр

Вот же сучка. Своим поведением меня больше заводит. Оставив ей билеты, я решил, что так будет лучше. И всё это время не мог уснуть. Ждал ответа от нее и, когда она мне написала, чтоб я подтерся ими, я не лгу, был рад. А сейчас она играет в бизнес-леди, и это ещё больше веселит. Пусть еще поиграет, а потом девочкам тут не место.

Появление Милены, конечно, сбивает с толку. И что это за выходки с поцелуями?

— Так вот где ты был и с кем два дня? И как? Она простила тебя? — шепчет мне в ухо. — Не пытай иллюзий, Ияр.

Снова запах перегара.

Не обращаю внимания на бред со стороны Милены. Выхожу из зала. Несколько пропущенных звонков от Мурата. Перенабираю.

— Ияр, я в кабинете, надо поговорить. У нас проблемы.

— Какие?

— Я не знаю, каким образом, но меня кто-то сильно подставил. Акси требует, чтоб я отписал на нее свою долю, либо мне светит тюрьма, а ещё хуже — она доложит, сам знаешь кому.

— С хера ли?

— У нее есть против меня всё, чтоб упрятать меня лет на десять в тюрьму. И не только меня. Или сдохнуть.

— Что за чушь ты несёшь?

— Все сделки и программы — липа. Но я, брат, клянусь, я этого не делал. Мне кажется, кто-то ей хорошо мозги вправил. И управляет ею.

— Мурат, хочу тебе сказать, ты, блять, должен был наблюдать за её жизнью. Ты сраный идиот. Я не мог, за мной следили постоянно. Ты знал это и подвел меня. Я доверил тебе и проверенным людям, с твоих слов, жизнь моей любимой. Твоя задача была оберегать её. А теперь ты мне заявляешь, что что-то не так с ней? Да я и без тебя это вижу, ёбаный урод. Я её сломал. А может, это ты что-то сделал ей со своими ребятами?

— Да ты что! Нет, брат.

— Хочу разобраться, но все без толку. И рядом с ней урод, у которого нет ни прошлого, ни настоящего. Призрак, мать его.

— Ты сам посуди! Откуда у нее столько денег и власти?

— Что вы там учудили, когда меня не было?

— Да ничего такого! Это подстава.

— Сейчас узнаю, что она хочет.

Скидываю. Иду назад.

Раз все расходятся, собрание закончилось. Акси выходит последней. Я кричу ей:

— А ну-ка, стой!

Не обращая внимания, двигается в кабинет.

— Стой, я тебе сказал.

Говорит своей помощнице, чтоб к ней никого не пускали. Забегает, испугавшись, в мой кабинет.

Ударяю кулаком по двери — закрылась.

— Открой двери.

— Я занята!

— Открывай, ты в моем кабинете, или я разнесу эту дверь в щепки, если не выйдешь. Считаю до пяти.

Гордо выходит, как ни в чем не бывало. Подхватываю ее, заношу назад. Придавливаю к стене.

— В чём дело? Отпусти.

— Ты еще спрашиваешь?

Ладонью сжимаю ее подбородок. Дурею от такой близости. Она, запыхавшись, дышит, но в моей голове это дыхание ассоциируется с другим.

— Это правда, что Мурат сказал?

— Да! А что тебя так удивляет?

— Акси, ты играешь в опасную игру. Детка! Ты для этого приехала, сдохнуть? Он не будет подписывать.

— Значит, у него будет много времени пересмотреть свою жизнь за решёткой, конечно, если ему ее оставят. Ияр, я занимаюсь делами. Понимаю, тяжело поверить, что твой брат предатель, но бизнес есть бизнес. Я не собираюсь его здесь приветствовать. И любого.

— Бросай это дело и вали на хер отсюда. Если прознают, что ты здесь, жива, тебя убьют, ты понимаешь это? — ору на нее.

Трясу. Гнев клокочет в груди. Задираю ее подбородок, сжимаю волосы в кулаке и говорю в губы:

— И я не смогу снова… — облизываю их. Пробуя. Слизываю как мёд. Задыхаюсь от изнеможения.

Она не сопротивляется. Разрешает.

Раздвигаю нежные губы языком, проникаю внутрь. Ласкаю ее плоть, кусаю, стону сам от этой близости, хоть маленькой, раздираю белую рубашку, и пуговицы прыгают по полу, губами спускаюсь по шее к груди, и я в шаге от оргазма. Прямо здесь. Но она, как будто очнувшись, отвешивает мне пощечину. И голос ее дрожит. И в глазах собрались слезы.

— Что так переживаешь, Ияр, плохо? Хорошо платить за всё только мне одной? Отпусти.

Удерживаю. Запыхавшись. Ага, сейчас! Достала ты меня, дрянь такая.

— Отпусти! — Брыкается.

В кармане вибрирует телефон. Зажимаю ей рот. На дисплее «Дом». Поднимаю трубку:

— Алло?

— Отец в коме, — доносится с другого конца провода.

Переспрашиваю, но в ушах как вода.

— Отец в коме, — доносится из трубки от невидимого собеседника.

Ладонь, зажимающая мне рот, ослабилась, что позволило мне выскользнуть из его цепких рук.

Я должна ликовать от этой новости. В темных углах своей души желала этого. Проговаривала поочерёдно имена тех, кому бы не стесняясь положила на свежую могилу цветы. И я должна хохотать во всё горло от этого! И если его состояние ухудшилось из-за меня, то я почти у цели. Но облегчения не чувствую, наоборот, тягостное ощущение сдавливает грудь.

Ияр ничего не говорит. Держит трубку около уха. Мимика его лица исказилась в невыраженной боли. Взгляд остекленел, и кровь отхлынула от щёк. Все черты заострились, и кожа приобрела мертвенную бледность.

— Слышишь, Ияр? Время больше не тикает по твоей команде, оно стало отсчитывать начала конца. Твоего конца.

Поднимаю пиджак, брошенный на пол. Надеваю на разорванную рубашку. Укутываюсь в него, хоть ужасно душно и жарко в помещении. Мне становится холодно, дрожь пробирает до костей. Отвернулась. Сердце трепетно стучит. Мне хочется его прижать к себе. Слабачка. Из памяти не выбросишь ничего, Акси. Нельзя убить, а потом сказать, что это не нарочно. Он отлично играет свою роль непонимающего.