Я говорю ему, а больно мне. Боль сжимает яростно кулаки, бьет колоколом из глубины. Где выжжено все. Где осталась лишь пустота. И выхода из нее я не знаю. Боль. Снова ноет, сжимает в тиски. Готова вырваться истерзанным воплем наружу.

— Тебе не очень идут прямые волосы и этот рыжий цвет, как облезлая кошка.

— Подожди! Ты меня видишь? А почему я не вижу?

— Потому что ты так была возбуждена, — трется носом об мой висок, понижает голос, — что не могла справиться с волнением, почти на себя направила свой баллончик от счастья. Я получил малую дозу. А вот ты… ну сама знаешь.

— Я тебя ненавижу. Я хочу, чтоб ты сдох.

— Становись в очередь.

Звук льющейся воды. Ватка скользит по моей коже.

— В этой больнице лежит твой жених. Больница моя.

— Мне срать, чья больница. Это ничего не меняет. И то, что ты заделался благодетелем, строишь клиники, якобы спасая людей… А не ты ли им вредишь? Ты болото. Как топь, все утягиваешь на дно. А док знает, как ты отмываешь деньги и перепродаёшь оружие?

— Слишком много слов из твоего рта. — Кладет обратно одну руку мне на губы, а другую — на шею. — Помолчи. Говори тише. Ты, детка, ищешь опять приключения. Убирайся лучше назад, пока не поздно. Поняла? Я сейчас опущу руку, и ты молча будешь ожидать помощь.

— Пошел, сволочь. Это ты уберёшься. Сгинешь в такое место, я тебе помогу, что света белого не увидишь.

Дверь хлопает.

— Итак, начнем, вот капли. Ияр, отойдите.

Капли капают в глаза.

— Теперь потихоньку открываем.

— Печет.

— Ничего. Открывайте. Ставьте подбородок. И плотнее лбом сюда. Ничего критичного нет. Сетчатка не повреждена. С роговицей тоже все в порядке. Но есть пигментные пятна.

— Это страшно?

— Не очень, но причина операции?

Я знаю, Ияр тут. Пусть слышит, что я все знаю.

— Я попала в аварию. Дорожное происшествие. Маленькие осколки стекла попали мне в глаза. Я перенесла пару операций. Но зрение смогли спасти.

— Авария? — с удивлением переспрашивает иуда. Ну надо же, сколько тревоги в интонации.

— Ты еще тут? Да, авария. Представь себе. Доктор, эти пигментные пятна опасны?

— Давайте проведем полную диагностику, раз вы тут. И будет видно. Сейчас я закапаю вам другие капли, зрачок расширится, изображение немного будет расплываться, но все пройдет.

— Хорошо!

— Не моргайте, — следующая партия лекарств попадает мне в глаза. — Ложитесь на кушетку и закройте глаза. Засекаем пятнадцать минут. Делаем УЗИ.

— Какая авария, Акси?

— А какие ты предпочитаешь? Авиа, авто, природные катаклизмы?

— Итак, — прерывает нас врач, — лежите спокойно. Ияр, подержите ее руки.

— У тебя шрам на животе? Такой большой? — аккуратно трогает.

— Да, я себе желудок отрезала. Растолстела. На одном пире.

— Милая, да не поверю, — док приступает к диагностике, водит маленьким датчиком по глазу. — Женщина не должна быть худой. Посмотри направо, а теперь налево… А что за пир? — все-таки ввязывается доктор.

— Доктор, пир назывался «Кровавая свадьба». Тематический вечер был. Может, вы слышали?! Он наверно все газеты облетел. Столы ломились от еды. И я все сожрала сама. Он был шесть лет назад.

— Не слышал! Он в нашем городе гастролировал?

— Да, доктор. Эксклюзивное представление было. В 5D. А потом я уменьшила желудок себе.

— Судя по всему, сама и шила. Раз кривой такой. — Проводит по шву. — И тату на животе новое! Ангельские крылья?

— Да, Ияр! Крылья! — глотаю вновь образовавшийся ком в горле. Ловлю его задумчивый взгляд. Словно он не знает, что произошло. Не знает, что убил меня и моего чистого ангела. Не нашего, а моего. От такого куска дерьма не может быть ребенка. — Доктор, мы скоро закончим? Мне что-то мало воздуха тут?

— Вам плохо?

— Да, я задыхаюсь.

— Мы закончили. Завтра придете еще раз. Попейте, — подставляет мне стакан с жидкостью, — станет легче. Все у вас нормально. Вот рекомендации. И очки чуть поносите послеоперационные.

— Спасибо, — делаю глоток.

Перевожу взгляд на Ияра — застыл на месте.

«Я все знаю, что ты со мной сделал!» — хочется прокричать ему в лицо.

Бегом выхожу из кабинета, иду к регистратуре. Надо отпустить этот эпизод. Как Рома там учил?..

Алекс.

Около регистратуры нет очереди. За стойками очень приятные девушки. Ну конечно, это же частная клиника. Нет ворчливого и всем недовольного персонала. Платят им за красивые улыбки. Весь свой чемодан негатива оставляй дома.

Но какая бы благоприятная атмосфера тут ни царила, нахождение в этом заведении нагоняет на меня страх. Оказаться снова за закрытой дверью.

— Подскажите, где находится поступивший Беркутов Демис.

Девушка очень быстро проверяет базу данных и указывает направление. Хочу пойти, но дорогу мне перегораживает опять Ияр. Ну если бы ты знал, как я тебя ненавижу! И моя ненависть, как липкая грязь, не отлипает. Как я могла тебя любить?! За что? За эту улыбку или за такой колкий взгляд, устремленный на меня?.. Как будто только и ждал этой встречи снова. Придурок чёртов.

— Я тебя провожу.

И как же проклинаю сейчас себя за мимолётную слабость в ответ, которая красуется из его кармана в виде ажурного платка.

— Ты что, моя тень? Или тупой? — смотрю на него сверху вниз. — Раз так, читай по губам: у-би-рай-ся, мне ничего от тебя не надо. Прочь!

Резко сжимает мои скулы до боли.

— Осторожно на поворотах, Акси. Сбавь тон. Я не всегда такой терпеливый и добродушный.

— И что ж ты мне сделаешь?! Убьешь? Кажется, мы это уже проходили. Или ты запамятовал?

— Прекрати вести себя так, будто из психушки сбежала!

— А я прямиком оттуда, дорогой, — вырываю лицо из железных тисков. Обхожу. Ударяя его плечом. Двигаюсь в направлении, которое мне указали.

Не отстает, следует за мной.

Дохожу до палаты. А там Демис в компании медсестер. Уже лыбится вовсю и даже не помнит, что была дыра в ноге. Кобелина.

— Демис, — рявкаю через порог. — Жених ты мой ненаглядный.

Тот резко дергается и роняет градусник на пол.

Видок, конечно, у меня не очень: глаза красные, слезятся, и лицо припухшее. Осматриваю по кругу медперсонал. Быстро сворачиваются, оставляя нас одних.

— О, дорогая, ты тут? Что с твоим лицом?

— Да я это… баллончик опробовала… Я же обещала тебя навестить.

— Ну да! Но ты не говорила, что присоединишься ко мне.

Присаживаюсь на кушетку к Демису. Губы дрожат. И силы иссякли. Вся энергия улетучилась. Высосанная вампиром. Кидаюсь ему на грудь. Давлюсь слезами. Кусая кулак, что заглушить всхлипы.

— Эй, ты чего, Кнопка? Ну чего?

— Демис, спрячь меня от него.

— От кого?

— От моего проклятья.

— Ничего, я с тобой.

— Я хочу, чтобы ты нашел на него то, за что его посадят далеко и надолго. Сможешь?

— Поговорим об этом позже.

***

Что же я опять делаю? Схожу с ума. Да, я знаю, как сходить с ума. Это ни с чем не сравнить. Проживать ничтожные минуты, как целый век. Еще раз смотрю в стеклянное окно палаты. Ее глаза полны ненависти. С ним она другая. Но это ложь. Кого она пытается наебать? Горю заживо оттого, что я сам ее отпустил. Прогнал, чтобы жить с другой. И, оставшись среди богатства, подыхал, разлагался от тоски. Делать вид, что сух и скуп? Но как тяжело терпеть ее речи, режущие слух, баламутящие нервы! Да, мне жаль? Я чудовище? Что она хочет от меня услышать? Все чувства перемешались с моими ожиданиями. Изнутри выворачивает с новой силой. Но если она в течение нескольких дней не уедет добровольно, я ее больше не отдам. Не отпущу.

Подзываю к себе охрану.

— Чтоб следили за больными как следует.

Набираю номер Мурата, пусть подхватит и отвезёт в резиденцию.

— Алло! Мурат! Ты в городе? Можешь меня забрать, брат?

— Да, конечно, брат. Я уже в городе. А где ты?

— В больнице!

— Не понял? Перелом все-таки?