— Добрый день! — писклявый голосок, хоть уши затыкай. — Как вас представить? — нажимает кнопку на селекторе.

Перегибаюсь через стол. Перехватываю сигнал.

— Александра Полянская, — выдавливаю притворную улыбку. Но сообщать не надо. Пожалуйста!

— Но у нас правила… — рвется снова нажать на селектор.

— Теперь у вас новые правила и власть, — подмигиваю, забирая пропуск.

— По коридору налево.

— Спасибо!

Замедляюсь. Хватаюсь за ручку двери. Она жжет мою ладонь. Прикладываю ухо, и мне слышно, как они готовы перегрызть друг другу глотки, лишь бы занять высокий пост. Слегка надавливаю на ручку, маленькая щелка дает мне увидеть, что все в сборе.

— Я не могу понять, почему все должны сидеть и молча ждать эту особу?! — начинает Иштар. — Всем все равно, что ли? Это неуважение к нам, Демис. Вы хоть знаете, чьи вам акции посчастливилось приобрести? — продолжает возмущаться.

— Попрошу вас, Иштар Ашуровна, так не кричать. Я не глухой. Надо учиться дружить. А значит, ждем. Александра Полянская будет с минуты на минуту.

— Хмм, Александра Полянская, — перекривляет. — Имя… как… у учительницы. Она вообще существует? На фотках она постоянно в платке и перчатках. Не женщина, а Фантомас, — продолжает тараторить. — Послушайте… Демис! Может, мы сами как-то справимся? Без вас… Назовите цену, и мы вам заплатим, — продолжает свое змеиное наступление.

— О-о-о, да ты погорячилась, сестра. Только… если ты заплатишь, лично со своего банковского счета, — подхватывает разговор следующий собеседник.

— Марана! Брат мой любимый. Не ты ли полгода был во главе? Мм?! И умудрился проиграть в казино целое состояние! — язвит Иштар.

— Прекратите, — ещё один знакомый голос.

— Что? Прекратить, Мурат? Ты как всегда, голову в песок. Ты тоже виноват. Из-за тебя сделки, поставки полетели коту под хвост! И Александра Полянская перехватила все. Чертова пиранья бизнеса.

— Скорее касатка-убийца, — отпускает шутку Марана.

— Мурат, может, попросишь свою женушку помочь, она ж имеет один процент от бизнеса?

— А, может, ты попросишь своего муженька-нахлебника? Скоро он будет хлебать не из миски с золотой каемкой.

— Думаю, мы сейчас не в том положении, чтобы предлагать цену, — ещё один голос.

— О, Инвия? Ты тут? Голос подал? А я думала, тебя ничего не интересует, кроме твоей благоверной и спиногрызов.

— Иштар! Не переходи границы.

— Что Иштар? Тут совет директоров! Разве мы не можем сами разобраться?! Давайте проголосуем за нового директора фирмы. Предлагаю свою кандидатуру!

Взрывы смеха.

— Иштар! Ты перепутала даты, сегодня не первое апреля! Ох насмешила! Нам тогда нужно сразу вещи в коробки собрать и на биржу труда.

— Ияр, брат! Как ты считаешь?

— Слово я уже сказал своё. Ждём!

Последняя фраза зазвучала эхом. И перед глазами побежали кадры моей жизни, связанные с ним.

Вдох-выдох, надавливаю на ручку, толкаю дверь, как будто глыбу. Сейчас мой выход.

— Здравствуйте! Извините… что заставила вас… так… долго ждать!

— Вот и она! Прошу поприветствовать мою коллегу и будущую жену Александру Полянскую.

Надменностью, притворством отравлен воздух. Словно вдохнула ртутные пары. Они стремительно расплываются по легким, и так тяжело становится дышать. Как долго шла к этой заветной встрече! Дни были вечностью. Минуты — годами. Снова все забытое из недр моей души рвется наружу, отвешивая порцию боли. Надо держаться. Не расплакаться и не сорваться. Не вскрикнуть от расползающихся швов на сердце. Надо улыбаться. Играть роль до конца. На сцене не блестят брильянты — только стразы, на сцене не смотрятся живые цветы — только гербарии, искренние эмоции не важны. Сцена любит ложь.

— О-о-о! Вы, то есть ты почти не опоздала, — токсины сочатся из острого языка. Закидывает ногу на ногу, закусывая ручку. — Вообще-то, Александра, — тыкая в мою сторону ручкой, — в старину люди, которые хотели войны, заходили в головном уборе.

Все члены собрания высокомерно уставились на меня. Рассматривают под микроскопом.

Но только на другом конце этого деревянного стола сидит он вполоборота. И мне почему-то еще больней. Не узнал мой голос. Перебирает пальцами простой карандаш. Неколебимая уверенность. Хладнокровие к происходящему.

Бросаю взгляд на Демиса, и он моргает. Как бы дает мне команду. Снимаю перчатки, кладу на стол.

Запускаю палец в узел платка, дергаю шифоновый платок, он струится по моим плечам. Волосы, собранные в ракушку, раскручиваются, ложатся на мои плечи.

Окружению уже не так весело, и они затихают.

— Вот в этой папке договор! — аккуратно кладу на стол. — А это обещанные деньги, — ставлю маленький чемодан. Толкаю, и он скользит по поверхности.

Снимаю очки.

— Ияр Ашурович! — как можно сильнее делаю акцент, чтоб посмотрел на меня. — Вы сейчас занимаете не свое место, сдвиньтесь вправо.

После последней фразы щелчок карандаша, который летит на пол. Другая часть в его руке, он ударяет ею по столу. Одаряя меня вниманием.

Стою на месте и только смотрю на него. А он — на меня. Долгий, острый взгляд, глаза в глаза. Будто остриём ножа пронзает не спеша. Полное непонимание происходящего, по выражению его лица можно прочесть один лишь вопрос: «Как?». Все замедляет свой ход. Посторонние звуки затихают. И боковое зрение фиксирует размытые картинки. Здесь и сейчас. Только я и он. Слышу стук наших сердец. Мое замедляется, а его ускоряется.

Он приоткрыл рот. Наполнил легкие до упора кислородом. Но так ничего и не вымолвил. Как громом пораженный.

Сжимаю кулаки.

Сказать просто нечего сукину сыну?

Что такое? Увидел мертвеца? А как же быть вместе, долго и счастливо? Похоронил меня, не бросив горстку земли на мою могилу. Убийца.

Отдалённые звуки становились все громче. Вынырнула из этого состояния ступора.

— Этого не может быть! — растерянное мычание. — Это невозможно. Я же… я же… видела. Своими глазами… как…

— Иштар! — Поворачиваюсь к ней. — Что с тобой? Тебе плохо?

Она трясет головой, в знак отрицания.

— Лицо побледнело! Выпей воды. А то ты как приведение увидела.

Игривый свист со стороны.

— Ты вернулась! — заразительный смех. — Вернулась! — поднимает руки к небу Марана. Это, пожалуй, единственный человек, которому я косвенно рада. — Браво! Браво! Вот так поворот. — Откидывается на спинку кресла. Вытаскивает сигарету из секретного кармана. — Надо покурить. Нервы прям съехали. Вот так поворотик.

— Кто еще не понял, кто я! — обращаюсь к остальным застывшим членам собрания. — Я Александра Полянская, ваш новый компаньон и по факту, — обращаю внимание на подписанные документы, — новый управляющий. Если кого-то что-то не устраивает, он может прям здесь высказать все, что его терзает.

Повисает минута молчания. Подливаю еще капельку масла в разгорающийся огонь:

— Излить душу, к примеру.

Видимо, «ранимые и нежные» личности не могут так быстро отойти от глубокого ступора.

— Раз вопросов нет, встретимся завтра в это же время. Обсудим повестку дня. До скорых встреч! Демис, нам пора.

Толкаю дверь. Покидая место встречи.

— Послушай, Демис, — хватаю за шиворот, придавливаю к стене. Хоть он выше, но ярость, кипящая во мне, придаёт мне сил. — Еще раз потянешь свои руки ко мне, обрублю их ночью. Понял? Что это еще за тема с невестой?!

— Брось, Алекс! Посмотри, как они напряглись! Это своего рода прилюдное заявление, что ты моя женщина и ни одной гниде не дам тебя обидеть.

— Больше так не делай, — отпускаю воротник.

— А если бы подарила поцелуй. Взрослый. Как надо, с языком. Эффект был бы еще круче. Ради тебя даже потерпел бы.

Дверь в зал заседаний снова открывается.

— Вы тут в одном месте забыли подписать, — юрист компании окликает нас, кажется, Инвией зовут.

Демис притягивает меня к своим пухлым губам. Чмокая нежно. Я знаю, что он играет, но как мне сложно играть с ним. По этому сценарию. Знаю, по ту сторону на нас смотрят. Борюсь с собой и позволяю чуть углубить поцелуй. Сам разрывает этот контакт.