Перебинтованная ножища, размера пятидесятого, отставлена в сторону. И я вижу, что не должна видеть. Ну совсем не должна. Еще один грех на мою душу.

— Чё-о-орт! Демис! — выкрикиваю в панике.

— А-а-а, — испуганно орет в ответ. Пытаясь закрыть свой накачанный зад невинной мочалкой. — Закрой дверь!

— Извини! — Зажмуриваюсь. — Я ничего не видела. — Хлопаю пластиковой дверью.

Демис для мужчины очень сексуальный. Красивый, спортивный, юморист. Все, что любят женщины. Я чувствую, между нами что-то меняется. Точнее, у него ко мне. Но мне этого не надо. Он мне как брат. И сейчас я увидела в душе не мужчину — брата. И очень рада, что это не Ияр. Значит, в этой скотине остался грамм человечности.

— Надеюсь.

— Там совсем ничего видно не было. Не переживай.

— Вот слово «совсем» прям задевает моё мужское достоинство.

— Я не это имела в виду. Разве тебя отпустили так быстро? Я испугалась! Думала, воры.

— Ну ты и сказала, — хохочет. — Пришли к нам через окно искупаться? У них воду перекрыли?

— Я спала так крепко. Не слышала, как ты вошёл.

— Да поэтому я бегом прибежал домой. Телефон ты не брала. Рома там чуть в трубку не плакал.

— Да я выпила снотворное.

А скорее, дунула. Я еще и зависимая. Проклятая лгунья. Лгунья! Зажмуриваюсь.

— Я Роме так и говорил. Серьги на тумбочке, не снимай их. Это ручная работа. Протягивает мне из-за двери. Мне будет очень обидно, если их потеряешь.

— Прости, — бегом цепляю в уши.

— Прекращай глотать снотворное. Это ненормально, что ты продрыхла сутки.

— Да, да, ты прав, прав! — тру лоб. Как будто сейчас мой обман откроется. — То есть я спала сутки? — переспрашиваю. Убедиться, что мне не послышалось. — Вот же задница.

— Да! Уменьши дозу. Не переживай, собрание я перенес на завтра. И есть кое-что интересное для тебя. — Дверь душевой отъезжает, высовывается рука. — Подашь мне полотенце?

— А?

— Полотенце, говорю.

Протягиваю ему махровую ткань.

— Рубашка на тебе прикольная.

— Да-а… Ромкина. Так спокойней. — Прикладываю ладонь ко лбу. Акси, помимо статуса психопатки ты получишь звание лживой дряни!

Манжет закатывается.

От локтя до кисти надпись:

«Письмо под подушкой».

Черт. Быстро плюю на палец, вытираю с руки черные загогулины. Красивый почерк, вырисовывал чернильным пером. Не стирается. Включаю кран над раковиной. Тру, пока краска не стирается и рука не щиплет от такого остервенения.

— Алекс. — Дверь отъезжает. — Выйдешь? Или?.. — играет бровями.

— Заткнись, Демис.

Закрываю створку. Эти его шуточки! Вытираю полотенцем руку. Бросаю в корзину с бельем. Покидаю ванную.

— Кнопка, не злись. Сделаешь мне перемотку?

— Конечно, — кричу уже из коридора.

Пулей лечу назад в комнату. Под подушкой конверт. Какое большой. Рву его. Вываливаются документы. Пробегаю глазами: авиабронь с вылетом на завтра. И небольшой клочок бумаги.

«Надеюсь, ты хорошо поспала?»

Охерительно, почти два дня. В летаргическом сне побывала. Что странно, я не помню, чтоб снились кошмары. Мне вообще ничего не снилось. Обычно кошмары прошлого так и ждут ночи, чтоб мучить меня. Просыпаюсь в холодном поту с паническими атаками. Задыхаясь.

Возвращаюсь назад к письму.

«Пей побольше воды, чтоб гадость вышла из тебя. И больше не тяни в рот что попало. Ты наступаешь на одни и те же грабли».

Как мило. Забота. Еще лепестков роз не хватает. Посыпал бы мою кровать. Дьявол. Каждая строчка так написана, словно это бизнес-план. И под разными уклонами. Как будто он не разом писал, а прерывался.

«Там в холодильнике йогурт, не знаю, какие ты сейчас любишь, питьевые или ложкой столовой долбиться. Купил все».

«Там билеты на вылет завтра. Я хочу, чтоб ты улетела. Не маячила перед глазами».

«Прости за снотворное. Я специально его дал тебе, чтоб ты проспалась, но это не значит, что хотел тебя убить. Все под наблюдением врача. На твоем запястье — это не детонатор от бомбы, считай, фитнес-браслет. Проверим твой пульс и сердце. Твой храп не давал мне спать».;)

Скотина, дрых рядом со мной. Комкаю послание. Выхожу на балкон. Поджигаю все, что он оставил. Грёбаные указания дымятся. Превращаясь в пепел.

— У нас тут горелым пахнет.

— Да, это горят чьи-то надежды.

Демис скачет на одной ноге. С усталостью плюхается в кресло.

— Поможешь? — Протягивает мне целую коробку всяких медикаментов.

— Да, конечно! — Присаживаюсь. — Показывай.

— Готова?

— Давай!

Отодвигает полотенце. Тошнота подкатывает к горлу от раны.

— Справишься? Ты че-то позеленела.

— Да!

Обливаю ногу перекисью, отлепляя старые бинты. Щедро заливаю зеленкой. Обрабатываю профессионально рану. И аккуратно заматываю новым бинтом. Готово.

— Так что у тебя там?

— Вот! — Достает телефон. — Смотри.

Рассматриваю фото.

— Отлично! А на объект номер один есть что-то?

— Пока ничего серьёзного.

— Так ищи лучше. Не может у торговца смертью не быть промахов.

Утро следующего дня еще хуже, чем вчера. Мышцы все забиты. Боль в них по шкале от одного до десяти, наверно, все десять. Не могу повернуть шею в сторону, приходится поворачиваться всем телом. Голова болит сбоку. Как припухло. Чувствую себя старой развалюхой. Может, я ударилась, но не помню. Мне все покоя не дают работники, которым не выплатили деньги. Надо сегодня разобраться с этим. Делаю запись в блокноте. Пару раз подчеркивая это место. Одеваюсь. Выпиваю кофе.

— Демис! — ору на весь дом. — Я к врачу. После жду на совещании к одиннадцати. Не опаздывай. Я, конечно, ненавижу Ияра, но зрение мне дороже.

— Хорошо, Кнопыч! — за тобой будет следовать машина, не переживай, это мои ребята.

— Ладушки!

Хлопаю дверью. Надо бы ее поменять, и вообще сменить место обитания. На лестничную клетку с огромной железной кружкой с гравировкой даты войны выходит баба Юля. Помешивая горячую воду с сахаром столовой ложкой. Она не пьет чай или кофе. Только воду, так привыкла. И сколько бы я ей кружек новых ни покупала на всевозможные праздники, она ими не пользуется, даже не распаковывает. На вопрос, почему она ходит с одной и той же кружкой, был ответ: «У меня в руках и посуда, и оружие, другое — это так, для красоты в доме». Последующие расспросы отпали автоматически.

— Саша, ну как ты? Хорошо себя после корпоратива чувствуешь?

— Да-а-а, — скупо улыбаюсь. Так сказать, еще тот корпоративчик. Дергаю ручку, проверяя, хорошо ли закрыла дверь.

— Тебя твой курьер привез?

— Да, мой работник.

— Ничего дома не пропало? Рожа у него мерзкая. Не похож он на ребят из доставки.

Представляю Ияра в форме доставщика с фирменной фразой, когда ему не дадут чаевых или с утра рассчитаются пятитысячной купюрой: «Че за?..»

Становится смешно. Надеюсь, скоро так и будет. Дам ему сделать выбор. Он же так любит ставить человека перед выбором, которого в принципе нет. Оставлю на память пистолет с одним патроном, чтоб мог себя убить.

— Саша, у тебя звонкий смех. Не помню, чтоб ты смеялась за все время проживания здесь.

— Баб Юль, а не этого человека вы случайно видели? Тогда.

— Нет! Тот был по телосложению почти такой же, но выше.

Странно. Что за гость у нас. Печатаю СМС Демису, наводку со всеми этими событиями. Про хвост за нами мы забыли. Почему у нас на доме нет камеры до сих пор?

— Что случилось? Ты изменилась в лице.

— Да нет! Наблюдайте за ним. Может, он к девушке приходит.

Надеваю свои очки, как у мухи. Не навредить своему зрению, и без того хрупкому, ультрафиолетовыми лучами. Еще утро, а уже душно так на улице. Ребята, о которых говорил Демис, стоят около моей старенькой «вольво». Усаживаюсь в свою машину и трогаюсь. Охрана за мной. Заезжаю по рекомендации к врачу на осмотр. Все, слава богу, неплохо. Мчу в офис. Охрана на входе вежливо кивает в знак приветствия. На ресепшен больше нет секретуток, тупо улыбающихся мужикам. Тут сидят специалисты с опытом работы. Встают при виде меня и дальше работают. Мы больше не играем в пасьянс. Мне нравится, что до всех наконец дошло, что тут работа, а не место для свиданий и халявы. Гордо вышагиваю по своему этажу, отстукивая каблуками. Он еще полупуст. Вера уже на рабочем месте встречает меня с чашкой горячего капучино.