— Где же этот несчастный труд по магическим особенностям детей ночи? Я точно помню, что мне попадалась эта бумажонка.

Отбросив в сторону ещё с десяток свитков, Варлисстир начал просматривать следующий ряд.

— Вот оно, — щёлкнув ногтем по рукописи, повелитель довольно выдохнул. Его уже порядком утомило нахождение в затхлом помещении.

Выбрав местечко почище, он развернул свиток и начал торопливо его изучать.

— Ерунда какая-то. Здесь ничего нет. «Источнику требуется кровь для восполнения резерва…», «…вероятность повреждения случается из-за разрыва ауры…», «…магическая оболочка может быть разрушена под воздействием мощного артефакта». Прописные истины, ничего такого, что не знал бы любой из детей ночи. Абсолютно непонятно, что здесь делает эта бумажонка.

Варлисстир ещё раз пробежал текст глазами, но никаких упущенных при первичном прочтении деталей не обнаружил.

Значит, искать придётся в другом месте.

Даже не потрудившись расставить рукописи по местам, повелитель двинулся прочь. Сохранность хранилища его сейчас мало интересовала, поэтому тратить на обновление защитных чар остатки своей драгоценной магии он не стал.

Есть ещё один способ разрешить все сомнения. Обратиться к оракулу и задать три вопроса. Но в последнее время вредный дух редко жаловал Варлисстира ответами, чаще издевался и отмалчивался. Из-за этого повелитель всегда до последнего откладывал визит в пещеры, но сегодня иного пути нет. Проблема была чересчур серьёзной, чтобы обходиться полумерами.

— Ладно, несколько капель крови — не такая уж высокая цена за разговор, — сказал правитель, накидывая капюшон на голову. Тратить магию на построение переноса он не стал, а пошёл к пещерам по обычным коридорам.

Времени пришлось потратить немало, ведь приходилось выбирать те переходы, где вероятность встречи с другими мейвинами была самой низкой. И к самим пещерам повелитель добрался в самом отвратительном настроении. А ведь ещё необходимо настроить себя должным образом, не хватало ещё, чтобы оракул вдоволь попользовался его жизненной силой.

Варлисстир замер изваянием у входа в пещеру оракула. Чётко сформулировал в голове вопросы, перебрал все позитивные эмоции, что испытал за последнее время. По губам скользнула улыбка, рот наполнился вкусом человеческой крови. Вот теперь можно смело входить, в себе он уверен и твёрд в решениях.

Знакомую процедуру повелитель проделал без обычной неприязни и к оракулу обратился почти дружелюбно:

— Прошу ответа на три вопроса, — ритуальная фраза легко слетела с губ.

— Спрашивай.

— Почему источник не держит магию?

— Потому что она из него вытекает, — хихикнул язвительный голос.

Варлисстир и не ожидал, что ему сразу дадут стоящий ответ, а потому не обратил внимания на издёвку.

— Что послужило причиной утечки?

— Жадность и глупость.

А вот эти слова вызвали настоящее раздражение вампира, воздух над головой стал сгущаться, тьма наполнила глаза повелителя. Впрочем, он сумел удержать контроль над своими эмоциями, ведь ему жизненно необходим хотя бы один точный ответ.

— Как исправить положение?

— Верни трон.

Вслед за последним словом раздался громогласный смех, а Варлисстира накрыло волной ненависти и гнева. Как же ему хотелось уничтожить и эти пещеры, и ту сущность, что упивалась сейчас своим всемогуществом и безнаказанностью! Но толку от подобных желаний, если невозможно их осуществить? Вот и повелитель решил свой гнев направить в иное русло. Он чуть ли ни бегом покинул пещеру, чтобы не дать эмоциям возобладать над разумом. Вампир очень хорошо понимал, к каким последствиям может это привести даже с исправным источником. А он ни лишаться разума не желал, ни жертвовать своим положением в угоду какому-то зловредному духу.

— Мне необходимо успокоиться и расслабиться. А уж потом поищем другое решение непростой задачки. Во всяком случае, ничего страшного нет в том, что мне приходится чаще пополнять резерв. Запасов мне хватит на десяток лет, а если и этого будет мало, так у меня достаточно слуг, чтобы возместить нехватку.

Фаррен начинал нервничать. Целый день прошёл, а Варлисстира всё не было. За повелителя он, конечно, не переживал, но хотелось бы источник информации иметь всегда под рукой. Ведь если игра вступила в следующую фазу, то необходимо знать, как ему свою партию выстраивать.

Эх, если б он был сам по себе, без всяческих там договоров и клятв!

Инкуб вздохнул. Теперь, когда его магические возможности стали на порядок выше, запросы тоже значительно выросли. Одного вампира ему было уже маловато. Ну, неделю он им попользуется, ну, другую, а потом что? Да и хотелось Фаррену женщину. Горячую, страстную, чтобы энергия разливалась стихией.

— Ты меня ждала, моя красавица?

Инкуб вздрогнул и отшатнулся. Вернувшийся вампир выглядел очень грозно. В голове Фаррена сразу начали прокручиваться кровавые сценарии, в которых роль жертвы отводилась именно ему.

Но сегодня опасения инкуба были напрасны. Если повелитель и был зол, то к Фаррену это никакого отношения не имело.

— Напугал? Ну, извини, просто устал. А ещё надо бы с твоим муженьком переговорить. Ты ведь хочешь, чтобы он тебя отпустил?

— Отпустил? — Фаррен глупо хлопнул ресницами. Такого поворота не предусматривалось. Наоборот всё строилось вокруг того, что Нойта будут шантажировать женой.

— Ну да. Ребёнка у тебя теперь нет, так зачем ломать себе жизнь?

Теперь до инкуба дошло, что разговор к Нойтенштеггеру имеет посредственное отношение. Повелитель пытался полностью перетянуть на свою сторону женщину. И зачем это ему? Поиграть?

Фаррен мысленно посмеялся над ситуацией. Вампир думает, что он пользуется моментом, а выходит, что пользуются им, причём, сразу с двух сторон. Но свои рассуждения он оставил при себе, для Варлисстира изобразив беспокойство и исключительное волнение.

— И что будет со мной, если Нойт меня отпустит?

— А это уж как ты сама захочешь. Можешь вернуться к людям, можешь остаться со мной.

Это было совсем смешно. Повелитель решил сделать его не просто игрушкой на пару дней, а постоянной любовницей, а, может быть, и того круче — законной супругой?

Поверить в это было сложно, поэтому инкуб, опустив глаза в пол, тихо уточнил:

— В роли кого?

— Если ты мне поможешь разобраться с Нойтом, то я на тебе женюсь, — подтвердил Варлисстир самые нескромные предположения инкуба.

— Это невозможно!

— Ты о том, что у меня есть дочь? Да, это досадная помеха, но никак не проблема.

О наличии какой-то там дочери инкуб даже не подозревал, поэтому едва сдержался, чтобы не дать неуместных комментариев по этому поводу.

— Ты молчишь? Тебя чем-то не устраивает моё предложение?

— Для меня это слишком неожиданно…

— А что смущает? Когда я устраню племянника, а я это непременно сделаю, то тебе придётся искать покровителя. Нет, конечно, ты можешь вернуться к людям, но вряд ли тебе обрадуются, с такими-то особенностями, — верхняя губа Варлисстира язвительно вздёрнулась.

Фаррен подумал, что, наоборот, теперь у людей он мог бы устроиться с комфортом, только не делиться же такими мыслями с повелителем?

— Я понимаю, не могу только представить, для чего я вам…

Снова скромно опущенные глазки и нервное перебирание завязок на халате.

— Ты перерождённая, а это в нашем мире явление редкое, почти единичное. Поэтому разбрасываться подобными ресурсами — непростительная роскошь. Впрочем, мы заговорились, а я предпочитаю тратить свободное время с большей пользой.

Фаррен демонстративно громко вздохнул и распустил завязки халата.

***

— Посмотрим, что за реликвию выторговала моя жёнушка у гномов, — Нойтенштеггер развернул свёрток и осторожно, кончиками пальцев, пробежался по стволу посоха. Кроме красоты и блеска драгоценных камней, что привлекли гномов, в посохе и на самом деле таилась магия. Сразу и не определить, что за возможности были у этого артефакта, но Нойт предположил, что вещь весьма ценная для эльфов, а раз так, то можно поторговаться с остроухими за её возвращение. Правда, перед этим придётся найти достойное объяснение того, как посох оказался у представителя детей ночи. Лгать эльфам бесполезно, но можно выстроить такую версию, которая бы не открывала всей правды, но и не была бы откровенной ложью.