Анариссия усмехнулась. Теперь она поняла весь расклад. Отец её попросту боится. Ему не нужен никакой наследник, он хочет править сам, долго и не опасаясь удара в спину. Потому до сих пор она и не признана, потому все и скалят клыки за её спиной.

— Зря ты так со мной, папочка. Придётся заняться и тобой.

Никакой сентиментальности в душе Анариссии не было. Не она начала эту войну, значит, совесть может и дальше спокойно спать где-то в глубине её существа.

Впрочем, торопиться дочь повелителя тоже не собиралась. Ввязываться в открытое противостояние с отцом было глупо. Да и самой суетиться не стоит. Нет, необходимо действовать хитрее. Пусть человечка окажется в мире мейвинов, а тогда уж можно поторговаться за девицу с Нойтом. Ему же она нужна? Хотя вполне вероятно, что вся эта история с женитьбой была затеяна исключительно ради того, чтобы позлить её, Анариссию. Мальчишка был по-настоящему влюблён, и отомстить таким образом за предательство вполне в его стиле. А какой из этого вывод? Не нужно больше показывать ему клыки, а наоборот попытаться подольститься снова. Показать себя во всей красе, признаться в несуществующих чувствах. А все прежние поступки объяснить приказами отца, против которых она не могла пойти. Прикинуться такой несчастной страдалицей, пустить слезу, и Нойтенштеггер не устоит. Сложно, конечно, переиграть всё заново, но при должном старании должно получиться. А уж если удастся с Нойтом договориться, то тогда можно заключить временный союз против отца. Отомстить мальчишка захочет, а у неё имеются сведения о том, как именно осуществить эту задумку. Да, зря она тогда поторопилась, позволив застать себя с другим… Насколько проще было бы добиться желаемого.

Анариссия поморщилась. Даже сейчас у неё внутри всё скручивалось в узел, едва стоило подумать о том, как она позволяет Нойту целовать себя. Фу, как же это противно. Настоящий мейвин должен быть сильным, решительным и дерзким, а уж тот, в чьих жилах течёт кровь правителей, и вовсе. А этот что? Размазня сентиментальная, другими словами и не опишешь. Только и знал, что нести какой-то романтический бред да надоедать дешёвыми подарками. Цветы ей приносил из эльфийских лесов, что за идиот? Кому эти веники нужны? Потом было вино из гномьих погребов, кислятина непотребная, едва скулы не свело. А последний подарок? Вообще смех. Добыл где-то никчемную огромную ракушку и преподнёс с таким видом, будто бы это диковинка несусветная. Лучше бы жемчуг принёс или рубины. Впрочем, чего ещё ожидать от сына того, кто позволил украсть у себя трон?

Анариссия фыркнула, небрежно откинув густые волосы за спину. Как же унизительно расточать свою благосклонность перед подобным экземпляром. Но ничего не поделаешь, придётся смирить свою гордость на время. Ради высокой цели она потерпит, а уж потом… Вампирша провела языком по губам, представляя, как она сядет на трон в зале приёмов. Вот тогда будут и дорогие подарки, и почести, и почитатели.

Когда в моей голове понемногу уложилась новая информация, я поняла, что продолжаю цепляться за привычные мне мысли. Да, я уяснила, что теперь всё будет по-иному, и пора бы перестраивать своё восприятие реалий. Но… Настолько фантастическим казалось происходящее, что больше походило на сон. Страшный сон, когда так хочется проснуться и облегчённо выдохнуть. У меня же такой возможности не было, приходилось лишь подстраиваться под стремительно развивающиеся события. Осознание того, что теперь я не только жена вампира, но и в ближайшем будущем мать, немного беспокоило, но заставляло сердце радостно биться в груди. Опасность не вызывала желания в панике метаться и верещать, нет, наоборот, мне хотелось продолжения приключений. Хотя, казалось, куда больше-то?

— Нойт, мне не очень нравится всё это, — пожаловалась я вампиру, когда паузу для размышлений пора была прерывать.

— Мне тоже, однако я не делаю из этого трагедию.

— Почему именно вокруг меня закрутилось всё?

— А кто хотел замуж?

— Да если бы я только могла предположить, что у моего желания будут такие последствия, то в самый глухой монастырь забилась бы.

Я сильно лукавила, говоря это, и Нойт прекрасно меня понял.

— Ну-ну, — вампир посмотрел в окно и вздохнул: — Я бы с удовольствием ещё здесь побыл, но дела ждать не могут. Повелитель будет тебя искать, и я не хочу давать ему ни единого шанса.

Слова мужа вернули меня к основной проблеме, правда, я не очень-то хорошо представляла варианты развития событий. Решила уточнить:

— Ты сейчас о чём?

— О том, что, как и говорил тебе Шиих, тебя постараются использовать как наживку для моей поимки. Ищейки, посланные дядюшкой в твой мир, вернутся с пустыми руками, и тогда повелителю придётся действовать самому. Варлисстир может легко добраться сюда по моему следу, а это плохой вариант.

Я почти не знала, как работают все магические штучки, но пример Фаррена, который за мной следом перенёсся, показал, что прогноз Нойта может легко осуществиться. Никакого решения насчёт того, как избежать подобного происшествия, у меня не было, поэтому беспомощно посмотрела на мужа.

— И что делать?

— Попросим твоего дружка немного побегать, — Нойт даже плечами пожал, будто бы и не допускал мысли, что есть иное решение. А у меня в голове была какая-то вата, вообще не получалось думать. Пришлось к вампиру за очередными разъяснениями обращаться.

— Я снова ничего не поняла, — виновато улыбнувшись, сказала я. Думала, что Нойт обрушит на меня новую волну сарказма и насмешек, но вампир меня удивил. Просто улыбнулся в ответ, обнажив кончики клыков.

— У тебя договор с двуипостасным?

— Ну да.

— Вот пусть и отрабатывает.

Я посмотрела в сторону двери. Каким образом Фаррен сможет помочь в данной ситуации? Но спрашивать ещё раз у Нойта не стала, молча уставившись в окно. Через небольшую паузу вампир фыркнул и сказал:

— До чего же ты медленно соображаешь. Инкуб почему называется двуипостасным?

Ну вот, началось…

— Откуда я знаю? Я о его существовании и не задумывалась прежде.

— Ах, да, у вас же закрытый немагический мир, — Нойт даже поморщился.

Мне же снова стало обидно за себя, хотела, было, высказаться, но вампир не дал разгореться страстям.

— В общем, дело обстоит так: у всех представителей этой расы две ипостаси. Истинная сущность и что-то типа овеществлённого морок, наложенного поверх. Причём нельзя сказать, что вторая является всего лишь обманкой. Нет, надевая какое-либо обличие поверх своей сущности, инкуб становится на время и сам тем, чей образ он выбрал. Будь то эльф или даже дракон. Неизменной остаётся аура, которая позволяет дать точное представление о том, кто перед тобой. Но и здесь есть лазейка. Двуипостасный может на время замаскировать даже магическую оболочку, правда совсем ненадолго. Получается, что вторая сущность — это как рабочая одежда. Инкуб может легко менять внешний облик в зависимости от необходимости. Да что облик, даже пол! Только тогда двуипостасный становится суккубом, но, опять же, со второй кожей. Лишь самые одарённые среди этого ушлого народца имеют возможность соединять половинки полностью, проводить слияние, но нам не повезло, — Нойт пренебрежительно усмехнулся, кивнув в сторону двери.

— Ого… Никогда бы не подумала…

В книгах я, конечно, встречала и про суккубов, но почему-то там описывались разные сущности. Хотя о чём это я? Разве могут сказки содержать достоверные сведения? Так, общие черты только.

— А ты думаешь, Фаррен согласится?

— У него нет иного выбора. Зови.

— Фаррен, — негромко произнесла я, сомневаясь, что меня услышат. Но я ошиблась. Инкуб появился почти сразу.

— Госпожа, — двуипостасный почтительно поклонился мне и в сторону Нойта отвесил церемонный поклон.

Удивляюсь Фаррену всё больше и больше. Такие метаморфозы…

Вампир же воспринял поведение инкуба как нечто обыденное, даже посмотрел на него пристально своим кровавым взглядом. А потом соблаговолил обратиться: