По правде говоря, она ответила и на свой вопрос. Они с Хантером никогда об этом не говорили, но это была самая близкая к правде версия.

Когда Джон сразу же не ответил, Эсми мысленно проиграла в голове все только что сказанное, чтобы понять, все ли она прояснила ему. Ей показалось, что это не так, поэтому она ждала ответа Джона.

— Так ты никогда не целовалась с Хантером, потому что боялась, что из-за этого потеряешь его?

— По сути да, — сказала Эсми, чувствуя небольшой прилив облегчения. Казалось, Джон начал понимать.

— Так ты любишь.

— Конечно же, — сказала она, — понятно, что не так, как люблю тебя…

— Потому что риск поцеловать меня стоит того?

На этот раз, Эсми не смогла сдержать стон.

— Серьезно, Джон? У тебя есть сестра. Ты когда-нибудь целовал ее?

— Когда мне было три года? Да, — признался он, — у мамы есть сотня таких фотографий.

— Но будучи взрослым, — давила она, — подростком. Ты когда-нибудь целовал ее?

— Она моя сестра, — решительно сказал Джон, — конечно же нет. Но целовал ли я ее горячих подружек? Да.

— И ты все еще дружишь с этими горячими подружками?

— Не совсем, — сказал Джон, и на секунду Эсми почувствовала, что победа у нее в руках.

— Видишь? Вот к чему я клоню. Поцелуи все усложняют. Ты не можешь вернуться назад. Вот почему мы с Хантером никогда не целовались. Мы оба знали, что пути назад не будет.

На другом конце линии повисло молчание.

— Как ты не можешь понять, что это даже хуже того, что если бы вы поцеловались?

Ее крохотная надежда на то, что они продвинулись вперед, была раздавлена его вопросом.

— Нет, Джон. Я не могу. Ты можешь объяснить, почему так думаешь?

— Потому что ты любишь его, — мягко сказал он, — и ты никогда не исследовала, можешь или не можешь быть влюблена в него, потому что боялась, что тогда сможешь потерять его. Ты готова рискнуть потерять меня, но не его. Ты понимаешь, почему для меня это проблема?

Ну, когда он так это преподносит.

— Я бы предпочел услышать, что вы встречались и что у вас ничего не получилось. Тогда бы это имело смысл. Вместо этого ты говоришь мне, что это не исследованная территория, хотя я знаю, что Хантер хотел бы ее исследовать. Как я могу позволить вам оставаться друзьями в этой ситуации? Я не хочу становиться идиотом, чья жена вышла за него только из-за денег, чтобы на стороне крутить роман с бедным, но красивым пожарным.

Эсми была уверена, что никогда прежде она не была так унижена в своей жизни. Она попыталась запихнуть оставшееся печенье в рот, чтобы не сказать то, чего не сможет вернуть назад.

Когда вообще такое случалось?

— Это… дает мне много тем для раздумий, Джон, — она постаралась сказать это вежливым тоном, — думаю на этом стоит закончить разговор.

— Согласен, — сказал он.

— Ладно.

— Ладно, — повторил он, — и Эсми?

— Да?

— Я люблю тебя.

Она должна была ответить также. Она знала это. Но язвительность не позволила ей этого сделать.

— Я знаю. Позвони мне завтра, если захочешь, или давай возьмем пару дней отдыха, чтобы снова созваниваться. Хорошо?

— Хорошо, — согласился он, — надеюсь, что мы скоро встретимся.

— Да, я тоже, — сказала она, отключилась и бросила телефон на кровать.

Каждый раз, когда она думала, что они с Джоном продвинулись вперед, всплывало имя Хантера и они внезапно делали 10 шагов назад. Как оказалось, Хантеру не обязательно быть рядом, чтобы портить ее отношения. Ему достаточно просто существовать.

От осознания, ей захотелось взять телефон и набрать Хантеру, чтобы вывалить это все на него… но, конечно же, она не могла этого сделать. По многим причинам.

Вместо этого, она набрала Грейс.

Снова.

Должно быть за эти несколько недель, Грейс уже должно тошнить от ее звонков, но Эсми нужно было с кем-то это обсуждать, потому с Джоном дела все ухудшались и ухудшались.

Ее расстроенный жених мог и не понимать, чем она зарабатывает на жизнь, но навыки, которые она использовала на работе, не могли скрыть от нее тот факт, что они с Джоном все глубже погружались в кризис. Разница была в том, что впервые за долгое время, она не знала, как это исправить.

ЛЮК

Люк:

Нашел тебе девушку.

Горячая, одинокая, готова к общению.

Хантер:

И она знает, на что идет?

Люк:

Ага. У нее большая печаль и все те же проблемы что и у тебя.

Она называет это ОПЕРАЦИЯ: РЕВНОСТЬ

Хантер:

Отлично. У нас двойное свидание?

Люк:

Ага. Мы победим в этой игре.

У меня есть билеты.

Хантер:

Отлично. Я в долгу не останусь.

Люк:

Уж постарайся.

После четырехдневного молчания от Джона, Эсми не была уверена, что встретит его в аэропорту по прилету. Она мысленно приготовилась заказать Убер до дома, когда увидела его, ожидающего рядом с выдачей багажа.

Ей не понравилось, что она почувствовала себя менее уверенной, когда его взгляд скользнул по ней.

Да, за время поездки она набрала вес. Даже хуже, она чувствовала себя толстой. Она все еще не взвешивалась, но визуально набрала в весе, с момента их последней встречи. Джон был пластическим хирургом. Он заметит, и Эсми даже не знала, что хуже: если он упомянет это или притворится, что не заметил.

В любом случае, она не могла просто стоять здесь целый день и смотреть на него. Ей надо поздороваться.

Поэтому она пошла.

Везя за собой чемодан, Эсми подошла к Джону и поцеловала его в губы.

— Привет, красавчик.

— Привет, — сказал он, протягивая руку за ее багажом, — давай я помогу?

В этом не было необходимости, но он старался, поэтому Эсми отдала ему багаж.

— Как прошел полет? — спросил он, когда они пошли на парковку.

— Хорошо, — ответила Эсми, — первый класс, поэтому я смогла немного расслабиться.

— Отлично.

Молчание.

О Боже. Это плохо. Неловко. И Эсми все еще чувствовала себя толстой. Джон скажет что-нибудь об этом?

— Еда на восточном побережье весьма опасна, — взяла на себя инициативу Эсми, — думаю, что набрала около пяти килограмм, пока была там.

Он посмотрел на нее.

— Разве? Я думаю, что ближе к семи с половиной.

Эсми подумала, что готова к ответу, но нет. Этого она не ожидала, и она смогла ответить только смехом. Затем она посмеялась еще.

Джон покраснел со стыда.

— Я не должен был этого говорить, да?

Эсми кивнула.

— Из всего списка «Чего не стоит говорить», это стояло на первом месте.

— Извини. Можно попробую снова?

— Пожалуйста, — сказала она.

Он откашлялся, осторожно подбирая следующие слова.

— Ну тогда, если бы у тебя была волшебная способность перенести сюда еду из Вашингтона нам на ужин, то что бы мы ели?

— Ммм. Хороший вопрос, — сказала Эсми, серьезно обдумывая. — Я бы сказала, что это было бы не из ресторана в Вашингтоне, а из ресторана в Филадельфии.

Он приподнял брови.

— Из Филадельфии? Я заинтригован. Продолжай.

— Я бы отвела нас в Talula’s Garden, — с улыбкой сказала она, — тебе бы понравилось. Все местное и ничего привезенного.

— Ты привлекла мое внимание, — сказал Джон, улыбаясь ей улыбкой, которую она так часто видела раньше, но в последнее время очень редко.

— Декор причудливый, без излишеств, атмосфера очень уютная.

— Пока все хорошо, — сказал он, выходя из аэропорта через автоматически открывающиеся двери.

— Ужин бы начался с закуски: идеальные бриоши, заполненные кремом песто, буквально таящем на языке.