— Не буду, поверь мне, — сказал Джон, — Я объясню все предельно ясно, чтобы не осталось недопониманий. Ты влюблен в мою невесту. Ты это знаешь, я это знаю. Больше, чем уверен, что все твои друзья и члены семьи знают это. Видимо, до настоящего момента, у вас было негласное соглашение не заговаривать об этом. Это закончится сегодня, потому что я не собираюсь сидеть и ждать, пока ты встанешь между мной и Эсми, как когда-то ты делал с ней и ее другими мужчинами.

— Чувак, если это все правда, то ты вообще должен быть мне благодарен.

— Конечно. Почему бы и нет? — пожав плечами, сказал Джон, — Спасибо за то, что Эсми достаточно долго оставалась в одиночестве до встречи со мной. Я ценю это, но не повторю ошибок ее предыдущих мужчин и не позволю тебе быть рядом. Вот почему, после сегодняшнего вечера, ты не будешь приглашен ни на одну вечеринку. Везде, где будем мы, тебя не будут рады видеть. И пусть, по правилам хорошего тона, мы пригласили тебя на свадьбу, знай, что на твоем присутствии никто не настаивает. Предельно ясно для тебя?

На мгновение, Хантер лишился дара речи. Все, о чем он думал: «Это за него Эсми выходит замуж? Вот это ее мужчина мечты?» Затем он проглотил все слова, которые хотел сказать и изо всех сил постарался ответить Джону достойно.

— Ты говоришь чересчур уверенно для парня, который по пальцам может пересчитать, сколько недель он знаком с собравшимися здесь людьми. Не стоит переписывать многолетнюю историю, потому что ты расстроен.

— Я и не собирался, — с уверенностью сказал Джон, — Эсми думает также, как и я, поэтому настроит своих родителей на одну с нами волну. Когда они будут с нами заодно, все повалится как фишки домино.

Это взбесило Хантера.

— Нет ни единой вероятности, что Эсми согласится с тобой.

Джон даже не моргнул.

— Тогда зачем я говорю это тебе? Иди. Сам спроси ее об этом. Ради Бога. Она расстроится, что я рассказал тебе об этом, а не она. Она хотела немного подождать, но что вышло, то вышло. Лучше все обрубить на корню и не терять времени даром, ведь так?

Внезапно мир пошатнулся, словно ось, по которой он вращался — сошла со своего места, и под ногами у Хантера началось землетрясение. Он попытался сохранить равнодушное выражение лица, но ему это далось крайне тяжело, поскольку живот скрутило в узел.

Не может быть, чтобы Эсми была против его приглашения на все вечеринки… на свадьбу. С тех пор, как они узнали значение слова «свадьба», Эсми твердо решила, что Хантер будет другом невесты. Его всегда это забавляло, но это означало, что она хотела видеть его на свадьбе. Жених мог поменяться. Но не Хантер.

Это что-то значило. Ведь так? Что-то, чего нельзя изменить за одну ночь… ведь так?

Очевидно, что нет.

— Думаю, что и правда спрошу у нее, — сказал Хантер как можно равнодушнее. Он не хотел, чтобы Джон наслаждался тем, как вывел его из себя. Парень был мудаком, и Хантер хотел выяснить, знает ли Эсми об этом или нет.

Больше не глядя на Джона, Хантер спустился по ступенькам и вошел в подвал, через массивную деревянную дверь. Его дыхание сбилось, и голова слегка кружилась, но он проигнорировал это и сфокусировался на движении вперед.

Когда Одра поприветствовала его прямо за дверью, Хантер даже не попытался улыбнуться.

— Привет, а где Эсми?

Одра критичным взглядом окинула его джинсы, прежде чем указала налево.

— Она за дегустационным столом вместе с Дэвисом и Бетти.

— Спасибо, — поблагодарил Хантер, и, заметив Эсми, пересек комнату в несколько быстрых шагов. Подойдя к девушке, он схватил ее за руку, чтобы привлечь внимание.

— Хантер, — удивленно сказала она. Он не дал ей продолжить.

— Не против, если я украду Эсми на секунду? — сказал он с фальшивой улыбкой, и когда Дэвис и Бетти смущенно кивнули, он отвел ее в сторону.

— Хантер, — прошипела она, — что ты делаешь?

— Задаю тебе вопрос, — сказал он, понизив голос, — я только что переговорил с твоим женихом.

Эсми моргнула, и посмотрела на дверь, в которую только что вошел Джон. Когда она встретилась с ним взглядом, то пробормотала:

— Правда? Только что?

— Да, — сказал Хантер. — Он рассказал мне несколько интересных вещей на тему куда я приглашен, а куда нет, после сегодняшнего вечера. Ты знаешь что-нибудь об этом?

То, как она вздохнула и посмотрела в пол, ответило на его вопрос. Она знала.

Джон не солгал.

Если несколько минут назад, мир просто балансировал под его ногами, то теперь он полностью съехал с рельс.

— Хантер, сейчас для этого не время и не место, — тихо сказала она, — Мы можем завтра об этом поговорить? Только мы вдвоем?

Если бы Эсми вытащила сейчас бейсбольную биту из воздуха и ударила бы его, он не смог бы удивиться сильнее.

Она хотела подождать до завтра, чтобы сбросить на него бомбу под названием «официальный конец дружбе»? Что это первая и последняя вечеринка по поводу их помолвки, на которую он приглашен? Что теперь на пальце у Эсми кольцо и больше он ей не нужен?

Конечно, она хотела подождать, прошептал в нем внутренний голос. Сегодня ты читаешь тост. Ты нужен ей в хорошем настроении.

Эсми обращалась с ним, как с одним из своих глупых клиентов. Почему? Она серьезно думала, что он слетит с катушек и испортит ее торжественный вечер?

— Хантер? — позвала Эсми, накрыв его ладонь своей. Он вздрогнул от ее прикосновения.

— Конечно, — ответил он, — все для тебя, Эсми.

Затем он ушел, позволив Дэвису, Бетти и Эсми закончить прерванный разговор.

Пока вокруг Хантера все пили и веселились, он вертел в руках стакан с напитком и наблюдал за тем, как его друзья и члены семьи общаются с Джоном.

Парень умел вести себя обходительно, когда хотел; это Хантер готов был признать. Он носил правильные костюмы, говорил правильные слова и очаровывал правильных людей.

Герой прямо.

К тому же Джон был на несколько дюймов ниже Хантера, что означало, что Эсми могла прислониться к его плечу, пока они болтали с гостями. Эсми выглядела такой довольной, и Хантер не был единственным, кто это заметил. Последний комментарий, достигший ушей Хантера, назвал Джона и Эсми «двумя горошинами в одном стручке», словно за самый оригинальный комплимент раздавали награды.

Ну, наград не было.

В этот момент, Хантер был очень рад, что сегодня он не пьет, иначе он бы во всеуслышание объявил об этом абсолютно всем присутствующим. Слушайте все! Награду за то, что вы две горошины в одном стручке не выдают. А, и кстати, советую встретиться с этим парнем, когда он не пытается произвести на вас благоприятное впечатление. Он тот еще придурок.

Но, конечно, же никому не хотелось бы услышать нечто подобное. Никто ничего не хотел слышать от Хантера сегодня, кроме ослепительного тоста, восхваляющего упомянутую драгоценную пару.

Тост у Хантера не был готов, хотя он загуглил стандартные тосты и даже распечатал один из них. Сейчас тот лежал в кармане, но Хантер даже не тренировался произносить его. Вообще вопрос о даже чтении заготовленного тоста уже не стоял, хотя бы из-за его дислексии. Хантер и в лучшие дни читал-то с трудом, что уж говорить про сейчас, когда он кипит от гнева?

Да, этому не суждено случиться.

Поэтому Хантер сидел, вертел в руках бокал и наблюдал за людьми, пытаясь придумать, что бы такое сказать, чтобы не заполучить еще больше недовольных взглядов, чем успели получить его джинсы.

Затем его осенило: зачем пытаться? Не проще ли просто сказать правду?

На этой вечеринке не было ни одного человека, которого Хантер знал бы менее двадцати лет, ну кроме Джона, конечно же. Все они отлично знают Хантера и они сразу бы раскусили его, если он толкнул какую-нибудь хвалебную лживую речь в честь жениха и невесты.

Тогда зачем вообще пытаться?

Почему бы не быть честным?

Эта идея прочно укоренилась в голове Хантера, пока вечеринка шла своим ходом, а Джона все сильнее и сильнее нахваливали. Последней каплей стало то, когда встал шафер Джона, прочитавший речь, доказывающую, что Эсми он видел всего раз в своей жизни, но все присутствующие кивали и лучезарно улыбались, пока он восхвалял Эсми до небес в вычурных эпитетах.