По моим рукам бегут мурашки. — Ты не хочешь сказать мне, почему я здесь?

Кажется, что проходит целая минута, прежде чем он, наконец, смотрит на меня. — Ты была обезвожена, у тебя шла кровь из головы, и ты искушала судьбу. Тебе повезло, что ты лежишь в этой постели, а не в морге.

— Морг? Это слишком радикально для пары швов и простуды. — Мои брови сходятся вместе, и меня пронзает острая боль в макушке. Я дотрагиваюсь до этого места. Мои пальцы нависают над гигантским пластырем.

Его челюсть дергается. — Не трогай. С твоей удачей ты порвешь шов и зальешь кровью все свое новое платье. — Он убирает мою руку с нежностью, которая не соответствует его тону.

— Как я оказалась со швами?

Он поглаживает мою щеку большим пальцем. — Я нашел тебя в отключке в моей ванной после того, как ты ударилась головой об пол.

— О Боже. — Мои легкие болят, трудно дышать нормально. Я морщусь от ощущения жжения.

— Что болит?

— Главный вопрос в том, что не болит. — Я качаю головой и сожалею об этом.

— Не делай этого.

Я тру глаза. — Не могу поверить, что я оказалась здесь.

Он приподнимается. — Доктор сказал, что к концу недели ты отправишься домой.

— Какой сегодня день?

— Пятница.

— Пятница?! — Я начинаю кашлять после своей вспышки.

Как это уже пятница? Последний день, который я помню полностью, — это понедельник, когда мне пришлось взять больничный.

— У тебя то температура, то травма головы.

— Сколько дней я уже здесь?

— Два. Они хотят оставить тебя здесь для наблюдения, прежде чем отпустить домой.

Я потираю глаза. — Все это звучит так дорого.

Его ноздри раздуваются. — Единственное, о чем тебе нужно беспокоиться, — выздоровление.

— Тебе легко говорить. Я не могу позволить себе никакой вычет, включающий кислородную терапию и ночное пребывание в больнице. — Я шевелюсь в кровати, но Роуэн кладет руку мне на плечо, останавливая меня.

Мрак пересекает его лицо. — Это уже оплачено.

Мою гордость распирает от мысли, что я настолько финансово нестабильна, что ему нужно оплачивать мои медицинские счета. — Я не знаю, как отплатить тебе.

Вся его челюсть сжимается. — Мне не нужны твои деньги.

— Все в порядке? — Мой голос — хриплый шепот.

Он делает глубокий выдох. — Хорошо, что ты стала более последовательной.

Это не было ответом на мой вопрос, но я боюсь спросить больше. Он напрягается, когда я тянусь к его руке.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Я не могу представить, как это было страшно для тебя.

Вена на его лбу пульсирует. — Я был в ужасе, Захра. Я нашел тебя едва дышащей, с большим количеством крови на голове. А когда я привел тебя в чувство, ты говорила на тарабарском языке. Я думал, что у тебя необратимое повреждение мозга. — Его голос дрогнул. — Те несколько минут, пока скорая помощь добиралась до моего дома, были самыми страшными в моей чертовой жизни, и я не мог ничего сделать, чтобы исправить это. — То, как его голос срывается, заставляет мое сердце разрываться вместе с ним.

— Мне очень жаль. Я даже не помню, как шла в ванную.

— Перестань извиняться. Ты выглядишь нелепо. — Он отпускает мою руку и поворачивается ко мне спиной. Его спина дрожит, когда он делает глубокий вдох.

— За вычетом удивительно?

Его тяжелый выдох — единственный ответ, который я получаю.

Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, но в итоге хриплю. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Перестань беспокоиться обо мне и побереги свою энергию для того, что важно.

Но ты важен, хочу сказать я. Но слова застревают у меня в горле, удерживаемые беспокойством, что между нами что-то не так.

Аппарат для контроля сердечного ритма выдает мои нервы.

Роуэн поворачивается и смотрит на аппарат. Его челюсть смыкается, а вена на виске снова появляется. — Я серьезно, Захра. Расслабься.

— Ты останешься, пока я буду спать? — Я чувствую себя жалкой из-за того, что спрашиваю.

Он молчит.

Кислота бурлит в моем желудке и подбирается к горлу. Что случилось, пока я была в отключке? Как будто человек, с которым я провела все выходные в Нью-Йорке, исчез, а на смену ему пришла эта холодная версия. Это напоминает мне о том, каким был Роуэн, когда я впервые встретила его, что причиняет мне больше боли, чем я хочу признать.

Он сжимает мою руку, прежде чем занять место напротив меня. — Я останусь.

Я предлагаю ему небольшую улыбку, которую он возвращает с принуждением.

Пищащий аппарат заполняет тишину. Каждый вдох отнимает у меня силы, и я проигрываю битву с сознанием. Темнота поглощает меня целиком, с заботами и всем остальным.

ЗАХРА

— Уно! — Ани вскидывает руки вверх, демонстрируя карту. Судя по тому, что Роуэн бросил свою стопку карт вниз, у него тоже она была.

Как бы мне ни нравилось, что Роуэн проводит время с моей сестрой, его намерения ясны. Он использует ее как буфер, чтобы избежать разговора со мной. Каждый раз, когда моя семья навещает меня, он погружается в светскую беседу. Это очень подозрительно, но я слишком устала, чтобы разговаривать с ним всякий раз, когда мы снова остаемся одни.

Сегодня молчание закончится. Я никогда не стану по-настоящему лучше, если буду беспокоиться о наших отношениях.

Несмотря на то, как у меня сдавливает грудь от того, что он игнорирует меня, я не могу не улыбнуться тому, как он обращается с моей сестрой. Я никогда не думала, что он привяжется к ней за то время, что он был ее наставником. Их связь действительно какая-то особенная, и у меня глаза разбегаются, когда я наблюдаю за ними.

Роуэн идеален. Я никогда не думала, что встречу такого мужчину, как он. Предполагалось, что это будет случайная встреча, но она переросла в нечто большее. От того, что он взял отгул, чтобы остаться рядом со мной в больнице, до того, что он запланировал целую автограф-сессию, только чтобы сделать меня счастливой, его действия говорят о большем.

Если бы я только могла понять, что его беспокоит, потому что его уклончивость только усиливает мой стресс.

Медсестра заходит в палату и проверяет мои показатели. Она задает несколько вопросов и записывает информацию на доске напротив моей кровати.

— Скоро должен зайти врач, чтобы осмотреть вас. Вы хорошо реагируете на антибиотики, а это значит, что вы сможете выписаться отсюда сегодня вечером. — Медсестра улыбается и выходит из палаты.

Тепло, проникающее в мою грудь, быстро сменяется холодом. Челюсть Роуэна дергается, когда он смотрит на закрытую дверь.

Телефон Ани пищит. Она опускает взгляд на экран и улыбается мне. — Мне нужно идти. Джей Пи ждет на парковке со своей мамой. — Она улыбается Роуэну, а затем целует меня в макушку.

— Повеселитесь! — восклицаю я, прежде чем закашляться.

Ани качает головой. — Мерзость.

Я высовываю язык.

Ани улыбается Роуэну на прощание, и он отвечает ей своей улыбкой. Я не должна ревновать к тому, что он мил с ней, но я была лишена его доброты с тех пор, как попала в больницу.

Я прячу трясущиеся руки под одеяло, чтобы скрыть то, что он заставляет меня чувствовать. — Все в порядке? Правда?

Его натянутая улыбка не доходит до глаз. — Так и будет.

Что это значит? Я хочу держать его в заложниках, пока он не даст мне честный ответ.

— Ты все еще расстроен из-за того, что произошло в твоем доме?

Он издает какой-то звук в глубине своего горла. — Нет.

— Тогда что происходит? Скажи мне что-нибудь большее, чем несколько слов, связанных вместе. Что-то случилось, и пока ты не расскажешь мне об этом, я не смогу это исправить. — Мой голос трещит, показывая, насколько я напряжена.

Его глаза смягчаются. — Здесь нечего исправлять. Тебе нужно сосредоточиться на том, чтобы выздороветь, а не на нас.

— А есть ли еще мы? — Я задаю вопрос, которого избегала с тех пор, как очнулась в этом месте.