Я усмехаюсь. — Вариантов бесконечное множество.

Он приподнимает бровь. — Это ужасающее чувство, исходящее от тебя.

— Ну, для начала, я бы отдала деньги на благотворительность.

Он хмурится. — Мы поддерживаем благотворительные организации.

— Только потому, что это считается списанием налогов. Ты когда-нибудь посещал благотворительное мероприятие, на котором не было шампанского и икры?

— Не будь смешной. Икра отвратительна. — Его нос дергается, и я нахожу это очаровательным.

Очаровательным? Я внутренне стону.

— Ну, может быть, тебе стоит провести день, работая в приюте для бездомных. Может быть, ты бы дважды подумал, прежде чем ходить в обуви, которая стоит больше, чем чья-то арендная плата.

— Я не думал, что мой вопрос превратится в инквизицию.

Я пожимаю плечами. — Ты спросил. Я ответила.

— И это все, что ты сделаешь со своим бесконечным количеством средств? Жертвуешь?

Я смеюсь про себя. — Не все из этого. Я бы отложила немного для себя и купила первые экземпляры всех моих любимых книг.

— Книги. — Он смотрит в потолок, как будто Бог может вмешаться. — А как насчет твоих значков? Разве ты не хотела бы купить еще таких?

Я замираю. — Что ты имеешь в виду?

Его брови сошлись на переносице. — Ты не купишь больше значков?

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что это не так работает.

— Тогда как это работает?

Я вздыхаю. — Это долгая история.

Он оглядывает пустую кухню. — И? Все, что у нас есть, — это время.

Мои мышцы напрягаются. — И это не то, чем я хочу с тобой делиться, — огрызаюсь я.

Дерьмо. Мои глаза расширяются, а рот приоткрывается, но я останавливаю себя, чтобы не извиниться.

Весь его лоб морщится. — Я не знал, что это деликатная тема.

Я не уверена, я ли это или мое воображение, но воздух между нами становится тяжелым, пока я первая не отвожу взгляд. — Это… просто не то, о чем я говорю со многими людьми. — Или с кем-нибудь, кроме моей семьи и Клэр.

— Понял.

Нет. Он действительно не понимает, но я не собираюсь раскрывать эту историю. Такой человек, как он, ни за что не поймет такого, как я. Он собран воедино, а я… была… сломлена.

Но больше нет. Теперь я лучше. Сильнее.

Я снимаю колпачок с перманентного маркера и двигаюсь к стеблю тыквы.

— Опусти оружие. — Рука Роуэна протягивается и останавливает мое движение, посылая волну электричества вверх по моей руке.

Его шутка снимает напряжение между нами.

— Из всего, что есть на прилавке, это оружие? — Я указываю на нож всего в нескольких дюймах от него.

— Это когда ты не знаешь, что делаешь.

— Прошу прощения? В прошлом году я выиграла наш конкурс по вырезанию тыкв в квартире.

Он приподнимает бровь.

— Хорошо, ну это с натяжкой, но я действительно получила почетное упоминание. Они дали мне ленточку и все такое.

Он откидывает голову назад и смеется. Это лучший вид смеха — грубый, с легким хрипом. Как будто он не может вдохнуть достаточно кислорода, чтобы поддержать такое редкое событие. Я позволяю звуку захлестнуть меня, и все, о чем я могу думать, это о том, как я могу заставить его сделать это снова.

Его глаза открываются, и он вздрагивает. — Что?

— Кто ты и что ты сделал с настоящим Роуэном?

Его брови сходятся вместе. — О чем ты говоришь?

Я нащупываю свой телефон. Ты мог бы сделать это снова?

— Посмеяться?

— Да. На этот раз мне нужно заснять это на камеру.

Он проигрывает битву, пряча улыбку. — Для чего?

— Потому что это история в процессе создания.

— Ты смешна. — Он переворачивает тыкву вверх дном.

— Невероятно смешна — заканчиваю я за него.

Его улыбка испаряется, как будто ее никогда и не было.

Я что — то такое сказала?

Может быть, он чувствителен к тому, что люди делают себе комплименты.

Я вглядываюсь в его абсолютно симметричный круг. — Что ты делаешь?

Он хватает нож и отрезает нижнюю часть тыквы. — Не задавай глупых вопросов.

— Эй! Что случилось с «глупых вопросов не бывает»?

— Хочешь угадать, кто придумал эту фразу? — сухо отвечает он.

Я отмахиваюсь от него за спиной.

Его улыбка появляется снова, и я считаю это маленькой победой.

— Я перефразирую свой вопрос. Почему ты решил вырезать крышку снизу?

Он отрезает последний кусочек тыквы, прежде чем положить нож. — Потому что так говорят эксперты.

— Эксперты?

— Да. Во всех статьях, которые я просмотрел, говорилось, что вырезание отверстия снизу предотвращает обрушение тыквы на себя.

— Ну, надо же. Я этого не знала. — Какой человек будет изучать, как вырезать тыквы?

Роуэн Пока-Не-Знаю-Что-Г-Означает Кейн, вот кто. Этот человек довольно скрупулезен во всем, что делает.

— Твоя сестра прислала мне твою фотографию с тыквой, заслуживающей почетного упоминания. Я думал, что окажу всем плохую услугу, если не приду подготовленным.

— Как ты узнал, что мы будем партнерами вместе?

Его брови сошлись на переносице. — Она говорила мне раньше.

— И ты все равно решила прийти? — Я держусь за стойку, чтобы не упасть.

Он пожимает плечами. Как он может так круто играть в такой момент?

— Почему ты пришел?

— Потому что мне так захотелось.

Я наклоняю голову в его сторону. Я не уверена, что делать с такого рода откровением. По какой — то странной причине Роуэн хочет быть рядом со мной. Он даже готов взять отгул.

Но почему? Что изменилось? Хотя у нас может быть эта странная химическая реакция друг с другом, между нами мало что изменилось, кроме ужина на складе.

И все же он пришел сюда, чтобы провести время с тобой.

— Твоя очередь. — Он пихает мне фаршированную тыкву.

— Отвратительно. Ани делает эту часть. — Я морщу нос, глядя на тыквенные мозги.

Он вздыхает и забирает тыкву обратно.

— Ты самый лучший! — Я ухмыляюсь, передавая ему мешок для мусора.

Он пытается скрыть улыбку, глядя вниз, но я все равно ловлю ее. Еще одна волна тепла прокатывается по мне.

Вместе мы с Роуэном работаем над тыквой. К тому времени, когда мы заканчиваем, я прихожу к выводу, что мне действительно нравится его компания.

РОУЭН

Я отправляю сообщение, прежде чем успеваю остановить себя.

Я: Что ты задумала?

Я поправляю подушки за головой, устраиваясь в своей постели для ночи. Сейчас это обычная рутина: я возвращаюсь домой поздно и пишу Захре, как только поем и приму душ. Я пробыл в Дримленде всего несколько месяцев, и уже погрузился в удобный ритуал, который может привести только к одному: зависимости.

На экране появляется фотография домашнего задания какого — то ребенка.

Я: Ты наконец — то учишь алфавит? Мило.

Захра: Нет. Я занимаюсь с детьми.

Я: В 10 вечера? Разве им не пора спать?

Захра: Да, но с моим новым графиком я не могу встречаться со своими клиентами в их обычное время.

Клиентами? Я даже не знал, что она занимается в дополнение ко всему остальному, что она делает. Когда она находит время позаботиться о себе, если она так чертовски занята, помогая всем остальным?

Что-то похожее на камень падает мне в живот. Чувство вины?

Нет. Может быть несварение желудка.

Я: Разве тебе недостаточно платят как Креатору?

Захра: Я делаю это в качестве одолжения матери-одиночке, с которой я работала в салоне. Это только раз в неделю, так что ничего страшного.

Я: Почему?

Захра: Потому что она работает на второй работе и сама не может позволить себе репетитора, поэтому я предложила помощь.

Я: Бесплатно?