Она втягивает воздух и возвращает свое внимание к тетради, наконец-то давая мне тишину, которую я хотел.

— Следующая четверть будет отличаться от предыдущей. — Глаза Джойс светлеют.

Несколько членов команды ворчат себе под нос.

— Да ладно. Это правда.

Захра издает звук в задней части горла. Она делает какие-то пометки в своем блокноте, но я не могу разобрать слов в темноте.

— Вы ей не верите?

Какого черта ты делаешь, парень? Она наконец-то замолчала, а теперь ты задаешь ей вопросы?

Ее голова поворачивается в мою сторону, но я не могу разобрать ее выражения.

— Потому что ничего хорошего не может случиться теперь, когда Брэди действительно больше нет. — Ее голос ломается.

Мои коренные зубы сжимаются. Кто она такая, чтобы называть моего дедушку Брэди? Это оскорбительно.

— Только за последний год парк работал лучше, чем когда-либо, поэтому я считаю ваше заявление необоснованным.

Ее колено раздражающе подпрыгивает.

— Не все сводится к итоговым показателям. Конечно, парк стал работать лучше, но за счет чего? Маленьких зарплат? Более дешевых льгот по медицинскому страхованию для сотрудников и неоплачиваемых дней отпуска?

Если она пытается воззвать к моей человечности, она может умереть в этой попытке. Люди в моем положении не руководствуются сердцем, потому что мы никогда не удовлетворимся чем-то настолько нелепым.

Мы не стремимся сделать мир лучше.

Мы стремимся сделать его своим.

Я поправляю свое положение в кресле, чтобы посмотреть на нее.

— Это говорит человек, который ничего не знает об управлении многомиллиардной индустрией. Не то чтобы я удивлен. В конце концов, вы здесь работаете.

Она протягивается ко мне и щиплет меня за руку. Ее маленьким пальцам не хватает силы, чтобы причинить реальный вред.

— Какого черта это было? — огрызаюсь я.

— Я пыталась понять, не кошмар ли это. Оказалось, что весь этот разговор — самая настоящая реальность.

— Если еще раз тронете меня, будете уволены на месте.

Она замерла.

— Из какого вы отдела, вы сказали?

— Я ничего не говорил.

Она бьет себя по лбу рукой, переключаясь с английского на незнакомый мне иностранный язык.

— В каком отделе работаете вы? — парирую я.

Она садится выше, на ее лице ухмылка, как будто я не угрожал ей увольнением секунду назад. Дикость.

— Я косметолог в салоне «Волшебная палочка».

— Отлично. Значит, по крайней мере, вы не делаете ничего настолько важного, что не стоило бы пропустить.

Стул скрипит под ней, когда она отшатывается.

— Боже, какой же вы мудак.

Джойс не могла спланировать мое появление лучше, чем это. Она выкрикивает мое имя, и все поворачивают головы в сторону нашего темного угла.

Я поднимаюсь со своего места и смотрю на Захру, приподняв бровь. Ее голова низко опущена, а грудь сотрясается. От смеха?

Какого черта? Она должна извиняться и умолять, чтобы я сохранил ее работу.

Джойс называет мое имя, и мой взгляд бросается на сцену.

Я поворачиваюсь к толпе и иду прочь от Захры. Есть только одна вещь, на которой мне нужно сосредоточиться, и моя цель не имеет ничего общего с женщиной, которая посмела назвать меня мудаком и посмеяться над этим.

ЗАХРА

Я захлопнула дверцу своего шкафчика.

— Что тебя так расстроило? — Клэр садится на скамейку напротив меня и надевает свои туфли. Ее темные длинные до плеч волосы закрывают ей лицо, и она смахивает их.

— Сегодня утром на совещании я встретила самого большого придурка. И ты не поверишь, кто это был!

— Кто?!

— Роуэн Кейн.

— Ну нихрена себе! — Карие глаза моей соседки по комнате расширились.

Несколько голов повернулись в нашу сторону. Миссис Джеффрис ищет свой кулон с крестом, глядя на нас.

— Клэ-э-эр, — простонала я.

— Он — королевская особа Дримленд. Уж прости меня за мой шок.

— Поверь мне: некоторые вещи лучше оставить воображению.

Какими бы милыми историями Брэди ни делился о своем младшем внуке, они были всего лишь фантазией. А слухи, ходившие по Дримленду, оказались верными. Роуэн заработал репутацию безжалостного бизнесмена, известного тем, что он способен вызвать столько же радости, сколько эвтаназия животных. Впервые он привлек к себе внимание после того, как стал решающим голосом против повышения минимальной заработной платы для работников. Благодаря ему компания Кейна продолжает платить своим работникам гроши за их тяжелый труд. С годами его правление укрепилось. Он сократил оплачиваемые дни отпуска сотрудников, поменял план медицинского страхования на тот, который скорее вредит, чем помогает, и уволил тысячи сотрудников.

У Роуэна может быть внешность ангела, но все остальное в нем — чистый грех.

Клэр дергает меня за платье.

— Ну, скажи мне! Пахнет ли он так же хорошо, как выглядит?

— Нет.

Да. Но я не собираюсь говорить Клэр об этом.

Роуэн не только потрясающе пахнет, но и его фотография в компании не делает ему чести. Роуэн красив в неприступной манере. Как мраморная статуя, окруженная красным бархатным канатом, искушающая меня пересечь запретную территорию ради одного-единственного прикосновения. Его скулы кажутся достаточно острыми, чтобы ими резать, а губы достаточно мягкими, чтобы их поцеловать. А судя по части, которую я ущипнула, и бедру, к которому я прикоснулась, он полон мышечной массы. Он кажется идеальным и выглядит, как привлекательный парень с его идеально уложенными каштановыми волосами, отглаженным костюмом и глубокими глазами цвета карамели.

Только до тех пор, пока он не откроет рот.

— Ладно, давай пропустим тот факт, что он придурок, и поговорим лучше о том, холост он или нет, — хлопает ресницами Клэр.

— Насколько я знаю, он не в твоем вкусе. — Я пихаю ее плечом, зная, что ей наплевать на парней. Она объявила, что она лесбиянка, в средней школе и больше никогда не смотрела на мужчин.

— Сучка, я спрашиваю для тебя, а не себя!

Я провела рукой по своему фиолетовому костюму эпохи Возрождения.

— Раз уж он сказал мне, что моя работа не настолько важна, чтобы ее не стоило пропускать, я не заинтересована. Не говоря уже о том, что он наш босс.

Хотя в Дримленде нет правил, запрещающих служебные отношения, я официально решила, что Роуэн под запретом. Уже проходила через такое и купила сувенир. Мой бывший парень выполнил мою пожизненную квоту мудаков.

— Ну и идиот!

— И не говори. Не могу поверить, что он наш новый директор. Это было так нео-

— Перекличка! — закричала с главного зала Регина, менеджер салона.

Мы с Клэр выходим и выстраиваемся в ряд с остальными сотрудниками. Нас окружает море пустых разноцветных стульев и освещенных трюмо, ожидающих, когда в них разместятся дети, мечтающие нарядиться принцессами и принцами во время пребывания в Дримленде.

Все сотрудники проходят через распределение, прежде чем отправиться на свои станции.

— Готова? — Клэр смотрит на меня со своего места.

Я хватаю свою отключенную от сети палочку для завивки и орудую ею как мечом.

— Я была рождена готовой.

Генри, сегодняшний дежурный по этажу, открывает двери и впускает толпу детей и их родителей. Мое сердце теплеет от улыбок, звездных глаз детей, которые оценивают все костюмы на стенах.

Генри катит маленькую девочку в инвалидном кресле к моей станции.

— Привет, Захра. Это Лили. Она очень рада, что сегодня ты сделаешь ее похожей на принцессу Кару.

Я наклоняюсь и протягиваю Лили руку.

— Ты уверена, что тебе нужен макияж?

Она кивает и улыбается.

— А ты уверена, что ты уже не принцесса?

Лили заглушает хихиканье другой рукой. Ее прямые светлые волосы падают ей на лицо, закрывая от меня ее зеленые глаза.

Я касаюсь ее сморщенного носика.