— Я думаю, ты ненавидишь то, как сильно ты хочешь меня. Потому что заботиться обо мне означает признать, что у тебя есть сердце. — Я мягко целую его губы. — Так что продолжай говорить себе эту маленькую красивую ложь. Со мной твой секрет в безопасности.

Я оседлала его, зарабатывая каждый стон с его губ. Я одержима желанием дразнить его. Каждый раз, когда я поднимаюсь, я отстраняюсь до самого кончика, заставляя его делать глубокий вдох, прежде чем снова опускаюсь.

Глаза Роуэна полностью темнеют, а его руки, держащие мои бедра, сжимаются сильнее. Что-то внутри него обрывается. Он берет ситуацию под контроль, его руки напрягаются под тканью рубашки, когда он поднимает меня, а затем снова опускает.

Дыхание вырывается из меня с каждым ударом. Наслаждение ползет вверх по моему позвоночнику. Моя кожа горит от каждого прикосновения кожи Роуэна к моей. Как будто кто — то подносит пламя к моей коже при каждой ласке.

Движения Роуэна становятся все более небрежными, так как контроль ускользает из его рук. Черные пятна заполняют мое зрение, прежде чем звезды вспыхивают, оживая за моими закрытыми глазами. Мое тело сотрясается, когда удовольствие проносится сквозь меня.

Все тело Роуэна дрожит, когда он кончает. Я не перестаю двигать бедрами, пока мы оба не задыхаемся и не лишаемся сил. Моя голова опускается на его плечо, и усталость разъедает остатки адреналина в моем организме.

Роуэн проводит рукой вверх и вниз по моему позвоночнику. Я закрываю глаза, пытаясь отрегулировать дыхание и сердцебиение. От затихания его рук я теряю сознание, несмотря на то, что его размякший член все еще находится внутри меня.

Должно быть, я наполовину в бреду от оргазма, потому что Роуэн шепчет что-то про себя, что я, должно быть, придумала в своей голове. — Если бы у меня было сердце, чтобы отдать его, оно было бы твоим. Безвозмездно.

Мой позвоночник покалывает, и это никак не связано с его рукой, проводящей по моей спине. Я хочу сказать ему, что у него есть сердце, но слова застревают у меня в горле. Так что вместо этого я впитываю в себя любые чувства, которыми Роуэн готов поделиться.

ЗАХРА

Роуэн появляется после нашей еженедельной пятничной встречи с самой раздражающей самодовольной улыбкой на лице.

— Ты можешь вернуться к тому, чтобы не улыбаться? Это несправедливо. — Я выключаю свой настольный компьютер.

Его ухмылка становится шире. — Но мне нравится, как ты извиваешься.

Я засовываю ноутбук в рюкзак. — Засранец.

Он прислоняется к стене кабинки и засовывает руки в карманы. — Если ты пытаешься меня возбудить, то делаешь это неправильно.

Я вспоминаю наш первый поцелуй и то, как ему тогда понравилось это слово.

— Что ты здесь делаешь? — прохрипела я.

— Я хотел сообщить тебе, что завтра мы идем на свидание.

— Хорошо… — Я веду себя спокойно, но внутри я падаю в обморок. Роуэн определенно делает свои намерения очевидными, и я очень рада этому. Это освежает, когда ты не гонишься за ним на свидания.

— После того, как мы поужинаем с твоей семьей, — говорит он окончательно.

— Придешь снова?!

— Может быть, позже. — Он подмигивает.

Я хватаюсь за край стола, чтобы не упасть со стула. — Не подмигивай.

— Почему?

— Потому что мои яичники могут взорваться, и это будет весьма прискорбно.

Он усмехается про себя. — Ани пригласила меня после нашей последней встречи.

— Эта маленькая коварная… — Я так не готова представить Роуэна своей семье.

— Это мило, как много она говорит о тебе.

Ух. Как я могу раздражаться на Ани за это?

Я вздыхаю. — Я не уверена, что ты готов к моей семье.

— Пожалуйста. Мне нужно услышать все о свадьбе твоих родителей в Вегасе. Их любовь к Элвису очень глубока.

— Не поощряй их. Они достанут старый альбом и засыплют тебя историями.

— Ани упоминала, что у них есть видео, где ты выступаешь с укулеле в гостиной. Можешь считать, что мне очень интересно посмотреть этот семейный фильм.

Я со стоном кладу голову на стол и высоко поднимаю средний палец.

🏰 🏰 🏰

— Разве ты не милейшее создание? — восторгается мама, когда Роуэн входит в дверь с шикарной бутылкой вина.

Все его тело застыло в дверном проеме.

— Добро пожаловать. — Мой папа протягивает руку.

Роуэн пожимает ее и приветствует всех остальных, включая Клэр, которая смотрит на него с ног до головы, а затем пожимает плечами, как будто ее это не впечатляет.

— Ты пришел! — Ани почти набрасывается на Роуэна и крепко обнимает его.

Все смотрят на них. Глаза моей мамы блестят, когда она прижимает руки к груди.

Папа поворачивает голову в мою сторону и одобрительно кивает. — Он мне уже нравится больше, чем Лэнс.

— Папа! — простонала я.

Если Роуэн и услышал его, он делает вид, что не слышал.

— Давайте есть! — кричит мама. Клэр предлагает помочь подать всем любимую еду моего отца.

Роуэн занимает место рядом со мной, и сразу же обеденный стол моих родителей кажется предназначенным для кукольного домика.

— Ты раньше пробовал армянскую еду?

Он качает головой.

— Ты привередливый едок?

Он закатывает глаза. — Я ем все, кроме икры.

Я смеюсь про себя. — Отлично! Тогда приготовься быть пораженным. Моя мама, может быть, и из Европы, но она выучила все любимые армянские рецепты моего отца.

Я беру приборы и начинаю копаться в маминой стряпне. Клэр время от времени готовит по этому рецепту, но ничто не сравнится с маминой стряпней.

— Итак, мистер Кейн, как вам, нравится пока Дримленд? — Мой отец делает глоток вина, которое принес Роуэн.

Он смотрит на меня. — Растет на моих глазах.

Под взглядом Роуэна все мое лицо становится расплавленным.

Он сжимает мое бедро, а затем смотрит на отца. — И, пожалуйста, зовите меня Роуэн.

Мама усмехается. — Захра рассказала нам о проекте, над которым ты работаешь. Это так мило, что ты хочешь отпраздновать годовщину парка.

Рука Роуэна сжимается в кулаки на коленях. — Это то, чего хотел мой дедушка.

— Он был великим человеком, — говорит мой отец.

Роуэн кивает. — Я рад, что люди здесь ценили его. — В его голосе чувствуется легкое колебание.

Я хватаюсь за его кулак и растопыриваю его пальцы, прежде чем сцепить наши вместе. — Тебе не нужно нервничать, — шепчу я ему под нос.

— Я не умею вести светские беседы, — шепчет он в ответ.

Я могу только смеяться и наслаждаться шоу. Застенчивость Роуэна — это такая приятная перемена по сравнению с тем, как он ведет себя со всеми в офисе.

— Как тебе Флорида по сравнению с Чикаго? — спрашивает мама.

— Здесь… жарко.

Все за столом смеются, и напряжение покидает тело Роуэна.

— Должно быть, это разнообразие по сравнению с Чикаго. Мы всегда хотели побывать там. — Папа кивает.

— Но у нас уже много лет не было отпуска, — наконец, говорит Ани.

— Почему нет? — Роуэн смотрит на мою сестру, нахмурив брови.

— О. — Ее улыбка исчезает.

Ну, черт. Никто не хочет быть тем, кто ему об этом скажет.

Температура в комнате значительно падает. Рука Роуэна крепче сжимает мою, словно боится отпустить.

— Потому что мы не можем позволить себе взять отпуск, даже если бы хотели, — нейтральным тоном предлагает Клэр.

— Точно. — Голос Роуэна звучит напряженно для моих ушей.

Мама, благослови ее душу, меняет тему и каким — то образом спасает ужин. Роуэн кажется более замкнутым, чем обычно, а это о чем — то говорит. Я не думаю, что мои родители замечают это, поскольку они слышали только истории о Роуэне, но я обращаю внимание. Меня мучает тошнота до конца ужина, что затрудняет поедание моей любимой еды.

Роуэн хмуро смотрит на то, как я гоняю еду по тарелке, словно ребенок. В отличие от меня, он поглощает все это и просит добавки, что только делает мою маму счастливее.