Я чувствую полное онемение, когда звяканье пряжки его ремня заполняет тишину. Я не в состоянии двигаться и что-либо делать.

Роуэн целует меня, возвращаясь вверх по моему телу. — Я чертовски сильно люблю тебя, Захра.

Удивительно, как эти слова могут вызвать целый рой бабочек в моем животе.

— Не хочешь ли ты попробовать со мной что-то новое?

Я думала, что альфа Роуэн сексуальный, но в его нерешительном голосе есть что-то такое, что заставляет меня провести рукой по его спине в знак поддержки.

Он мягко целует меня в губы. — Ты доверяешь мне?

Я делаю глубокий вдох. После всего, через что мы прошли, я не должна. Возможно, нам еще есть над чем работать, но я знаю, что Роуэн любит меня. Он отказался от своего будущего в Чикаго ради меня. Его поступки говорят громче всех слов, даже если для этого ему потребовалось некоторое время.

— Да. Я доверяю.

— Хорошо. Я не хочу использовать с тобой презерватив.

— Извини. Что? — Я моргаю. Хотя он знает, что я на уколах, я никогда не ожидала, что он спросит что-то подобное. Не с его историей отношений с женщинами.

Он гладит меня по щеке. — Я больше не хочу, чтобы между нами что-то было.

Мои глаза затуманиваются. Я не должна плакать, но этого трудно избежать, судя по тому, как бурлят эмоции в моей груди.

После того, как им манипулировали и злоупотребляли слишком многие люди, он готов отказаться от последней капли контроля над своей жизнью и довериться мне.

Я киваю, не зная, могу ли я говорить, потому что мое горло сжалось.

Улыбка, которую он мне дарит, — это улыбка, которую я не забуду до конца своих дней. Он встает на ноги и тянет меня к краю кровати с такой силой, что я вскрикиваю. Мои ноги закидываются на каждое из его плеч. Я почти распласталась на простынях, когда он нежно поцеловал внутреннюю сторону моего бедра.

Роуэн направляет свой член к моему центру. — Теперь, когда ты у меня есть, я никогда тебя не отпущу. — Он медленно толкается в меня.

Я впиваюсь когтями в кровать под собой. — Я не хочу, чтобы ты отпускал меня.

— Это мило, что ты думаешь, что у тебя есть выбор. — Он толкается сильнее, перехватывая мое дыхание. Его руки впиваются в мою кожу, удерживая меня на месте, пока он входит до конца.

На этот раз секс совсем другой. Каждое прикосновение похоже на обещание, а каждый поцелуй — на клятву. Темп Роуэна совершенно другой — медленные толчки.

Он не перестает поклоняться моему телу, шепча мне на ухо.

— Я не уверен, что сделал правильного в своей жизни, чтобы заслужить твою любовь, но я не остановлюсь ни перед чем, чтобы защитить ее. — Его губы находят мои, и он нежно целует меня. — Я буду работать каждый день, чтобы убедиться, что у тебя всегда есть повод для улыбки, даже если это означает разделить ее с остальным миром. — Он отстраняется, чтобы снова войти в меня, на этот раз с большим отчаянием. — И я уничтожу любого, кто угрожает твоему счастью.

Я сдаюсь, и слезы скатываются по моим щекам. Роуэн целует каждую из моих слезинок в знак молчаливого обещания.

И еще несколько движений, и мы падаем вместе, как и должно было быть.

🏰 🏰 🏰

Роуэн крепко прижимает меня к своей груди. Я провожу по ней бездумный узор, следуя линиям мышц.

— Итак, я, возможно, сказала что-то нехарактерно грубое твоему отцу после твоей сегодняшней презентации.

— Хотя мой отец — последний человек, о котором я хочу говорить, лежа с тобой в постели, мне слишком любопытно, чтобы пропустить это.

Я смеюсь, чмокая его в грудь. — Ну, я могла сказать ему, чтобы он шел к черту.

Роуэн взрывается. Его смех тяжелый и резкий, как будто он не может набрать достаточно кислорода в легкие.

Мне это очень нравится, и я не могу дождаться, чтобы заставить его сделать это снова.

— Ты должна рассказать мне всю эту историю от начала до конца. — Он хрипит.

— Рассказывать особо нечего. Марта была свидетельницей того, как я отчитывала его за то, что он плохой отец.

— Ты сказала это публично?

— Да? — Я должна была сказать это в каком-то тайном коридоре?

— И что он ответил?

— Ничего.

Роуэн моргнул. — Ты сказала моему отцу, какой он отстойный родитель и чтобы он шел к черту, а он ничего не сказал?

— А он должен был?

— Я слышал, как он увольнял сотрудников за то, что они не так дышали в его сторону.

— Это кажется немного чересчур.

— Ты не знаешь его так, как я.

— Слава Богу. Именно эти маленькие благословения помогают мне прожить день.

Его грудь сотрясается от беззвучного смеха. — Я даже не знаю, что на это сказать. Мой отец никогда бы не потерпел таких разговоров от кого бы то ни было.

Он хватает свой телефон и отправляет братьям смс о последних новостях.

Я провожу пальцем по его груди. — Может быть, он уже знал, что я уволилась.

Роуэн качает головой. — Я сомневаюсь в этом. Я не позволил Дженни подать заявление об увольнении, так что ты все еще считаешься сотрудником во всех отношениях.

— ЧТО?! — Я сажусь.

Роуэн тянет меня обратно и прижимает к себе. — Я не мог тебя отпустить.

— Да, но ты не можешь держать мое заявление при себе, потому что тебе так хочется. Это незаконно.

Он пожимает плечами. — Согласно твоему контракту, я могу делать именно это, пока ты не проведешь со мной выходное интервью (прим. пер. собеседование, сопровождающее увольнение работника). Вот почему всегда следует проверять мелкий шрифт.

Мои губы приоткрываются. — Я думала, что я недостаточно особенная для мелкого шрифта.

— Ты настолько чертовски особенная для меня, что я не планирую подпускать к тебе никого, кто не является членом семьи или женщиной.

Я закатываю глаза. — Ты слишком собственник для своего собственного блага.

Он переворачивает нас, чтобы нависнуть над моим телом. Его бедра прижимаются к моим, вдавливая в меня свой твердеющий член.

— Тебя завел этот разговор?

Его губы опускаются к месту на моей шее, которое он уже пометил и покрыл засосами. — Зачем говорить о собственничестве, когда я могу показать тебе это. — Роуэн доказывает, что значит быть любимой им всю ночь напролет.

Его любовь — это то, к чему девушка может пристраститься, поэтому хорошо, что у меня есть целая вечность, чтобы любить его в ответ.

ЗАХРА

Вся моя семья выстроилась за массивной красной лентой. Братья Роуэна, которые так же несправедливо красивы, как и мой муж, стоят рядом с ним.

Роуэн прижимает меня к себе и целует в висок. — Ты готова?

Раздается фотовспышка, запечатлевающая момент. Здесь много прессы по случаю официального открытия «Земли туманности». Возможно, нам потребовалось три года, чтобы завершить строительство, но оно того стоило. Как только гости попадают в пространство, они сразу же оказываются на совершенно другой планете, откуда родом пришелец Игги. Аттракцион Лэнса был модернизирован и по-прежнему остается ключевой достопримечательностью, и я с этим смирилась. Потому что без этой металлической глыбы стоимостью в миллиард долларов я, возможно, никогда бы не встретила любовь всей своей жизни.

Я представляю, как Брэди улыбается нам сегодня.

— Не могу поверить, что это происходит. Как ты думаешь, людям это понравится?

— Они будут сумасшедшими, если им не понравится. — Роуэн передает мне огромные серебряные ножницы.

— Ты доверяешь мне такое оружие?

Как только он отпускает ножницы, обе мои руки опускаются от тяжести металла.

— Ладно, возможно, это не лучшая идея. — Он кладет свои руки поверх моих и прижимает их к ленте.

— Они тяжелее, чем выглядят в кино.

Он издает тихий смех, который слышу только я. Раздается еще одна фотовспышка.

— Они поймали тебя улыбающимся на камеру! — Я задыхаюсь от ужаса.