Она делает глубокий вдох. — Ты, должно быть, шутишь! Стоит ли его оставлять?!

Я киваю, зная, что такой вопрос может вызвать часовой разговор. И это именно так и происходит. Пока мы ждем доставку, Захра тратит время на то, чтобы объяснить историю первого аттракциона моего дедушки, как будто я не знал. Она вдается в мельчайшие детали, затрагивая все причины, по которым мы не должны осмеливаться изменить что-либо. Я ловлю себя на том, что улыбаюсь больше, чем обычно, потому что ее энтузиазм и страсть заразительны.

Я несколько разочарован, когда приносят еду, потому что она замолкает.

— Тебе действительно нужно было заказать все меню?

Я пожимаю плечами. — Не был уверен, что тебе нравится.

Она смотрит на меня с прищуренным выражением лица. — И почему ты не спросил меня? — Она достает из сумки две картонные коробки и со вздохом прижимает их к груди.

Я молчу и достаю из пакета коробку жареного риса. Захра передает мне завернутую в пластик вилку, и мы оба приступаем к еде.

Она издает еле слышный стон, откусывая кусочек от своей еды. Я чувствую звук прямо в своем члене, и кровь начинает приливать туда, где ей не место.

Я делаю глубокий вдох. — Почему ты была здесь так поздно? На самом деле?

Она указывает через плечо на стеклянную банку, заполненную стикерами. — Я работала над новой идеей.

— И?

— И я потеряла счет времени.

— Это часто случается?

Она пожимает плечами. — У меня не так много других дел.

— Что тебе нравится делать для развлечения? — Вопрос звучит естественно, как будто я забочусь о других занятиях, помимо работы. Может быть, Ани подначивает меня своими личными вопросами.

Захра улыбается. — Я люблю читать.

— Для развлечения?

В конце концов, она откидывает голову назад и смеется. Вся моя грудь согревается при мысли о том, чтобы заставить ее так смеяться, и во мне растет маленькое зернышко гордости.

— Да. Некоторые люди читают не только для работы. — Она говорит задыхаясь. — Чем ты любишь заниматься, когда не работаешь?

Писать тебе. — Я бегаю.

— Данные. — Она закатывает глаза.

Волоски на моей шее встают дыбом. — Что это значит?

Она прочищает горло, как будто это может скрыть то, как ее щеки становятся светло-розового цвета. — Ничего. У тебя тело бегуна. — Ее глаза смотрят куда угодно, только не на мое лицо.

Хмм. Она меня разглядывала.

— Не то чтобы я рассматривала тебя или что-то в этом роде, — заикается она, и ее щеки только больше краснеют.

Я сажусь повыше, довольный этим новым развитием событий. — Точно.

— Только мазохист бегает ради удовольствия.

— Это проясняет мою голову.

— Я поверю тебе на слово.

Смех вырывается из меня, заставляя мои легкие гореть от прилива кислорода.

Захра усмехается. — Жаль, что ты не смеешься чаще.

Потому что у меня не так много поводов для смеха. Я дергаю за галстук, ослабляя его хватку на шее. — Не привыкай к этому.

— Я бы не посмела. Мне даже нравится тот факт, что это редкость, потому что это делает его еще более особенным. — Ее улыбка заразительна, заставляя уголки моих губ приподниматься в ответ.

Никто не называл мой смех особенным. Черт, я не думаю, что меня называли особенным каким-либо другим способом, который не был бы унизительным. Это заставляет меня чувствовать себя… хорошо. Ценным. Ценность, которая не имеет никакого отношения к тому, сколько денег я зарабатываю или какая у меня работа.

Я хочу видеть себя таким, каким она видит меня. Потому что в ее глазах я не чувствую себя мужчиной, несущим на своих плечах целую гору ожиданий. Я просто Роуэн, из тех парней, которые сидят на полу в дорогих брюках, едят еду на вынос из коробки и наслаждаются каждой секундой.

До меня доходит, когда Захра улыбается мне, что я хочу большего с ней. Мне нужно найти способ сделать так, чтобы это произошло, не привлекая внимания к тому факту, что я — два разных человека в ее жизни.

Если бы я только знал как.

ЗАХРА

Моя сестра что-то задумала. Это единственная причина ее импровизированного мероприятия по наставничеству друзей для всех нас четверых. Роуэн может быть занят, но я почти уверена, что моя сестра обвела его вокруг пальца. Ани думает, что она умная, но я ее раскусила.

Но как я могла сказать ей «нет»? Весь смысл этого проекта в том, чтобы помочь приятелям стать более самостоятельными, поэтому я была бы самым большим лицемером, если бы сказала своей сестре, что мне не нужна ее помощь.

Это казалось безопасным решением, но сегодня я очень сожалею об этом. С тех пор как она вошла в мою квартиру всего с двумя тыквами и хитрой улыбкой.

— Это не имеет большого значения. Люди все время что-то забывают. — Она улыбается, показывая крошечный блеск в ее глазах, который заставляет меня наклонить голову. Я только дважды видела такой взгляд на своей сестре, и обычно это приводило к тому, что нас наказывали.

— Как ты могла забыть две из четырех тыкв? — Я машу руками над массивными тыквами, из-за которых моя кухня выглядит еще меньше, чем на самом деле.

Она пожимает плечами. — На тыквенных полях все закончилось.

— Эта ложь быстро теряет смысл. — Я уперла руки в бока, как моя мать.

— Я не лгу. — Ее глаза бегают по всей кухне, чтобы не смотреть на меня.

— У них закончились тыквы в начале октября? — спрашиваю я самым сухим голосом.

— Как странно! Должно быть, дефицит.

Эта маленькая лгунья. Я никогда не думала, что доживу до того дня, когда моя сестра попытается сыграть роль моей свахи.

Я смотрю на Роуэна, гадая, что он думает. Он не утруждает себя тем, чтобы смотреть на нас, потому что слишком погружен в свой телефон.

Здорово. Какой он мне помощник.

Ани хватает одну из тыкв со стойки. — Мы с Джей Пи хотим сделать это вместе.

— Ты не говорила? — Я отвечаю сухо. Моя влюбленная сестра обычно очаровательна и мила. Но прямо сейчас? Это странно неудобно для меня.

Джей Пи выбирает именно этот момент, чтобы обнять мою сестру и поцеловать ее в лоб.

Фу. Кого я обманываю? Они все еще милые.

— Давай сделаем это! — Джей Пи выхватывает свою тыкву из рук Ани и уносит ее в столовую, где я должна была работать с ним.

Я вздыхаю и оборачиваюсь.

Я выстраиваю все принадлежности в ряд. — Тебе не обязательно это делать, если у тебя есть дела поважнее.

Он отрывает взгляд от телефона, нахмурив брови. — Я бы не появился, если бы не хотел этого делать.

— Почему ты здесь? — Я пристально смотрю на него.

Его лицо остается пустым. — Потому что твоя сестра попросила меня.

Мой желудок ныряет вниз вместе с моим настроением. Глупая девчонка, думала, что он пришел провести с тобой время. Конечно, он здесь из-за Ани. Он ее наставник.

— Разве ты не должен все еще работать? — Я интересуюсь. Может быть, если я напомню ему обо всех его обязанностях, он выбежит за дверь, вспомнив о каком — то электронном письме, которое забыл отправить.

— Сегодня суббота.

Все, что я могу делать, это смотреть на него. — Я думала, ты работаешь каждый день.

— Да.

— Нам действительно нужно поговорить о твоем балансе между работой и личной жизнью.

— Это легко, когда моя жизнь — это моя работа. Нет необходимости в балансе.

Я прижимаюсь к стойке и смеюсь. — Это самая печальная вещь, которую я когда — либо слышала от тебя.

Он смотрит на меня, сдвинув брови. — Почему?

— Потому что какой смысл иметь столько денег, если у тебя никогда не будет возможности ими насладиться.

Он моргает, глядя на меня. Неужели он никогда не задумывался об этом раньше? Он может быть сообразительным парнем, но ему не помешало бы какое-нибудь вмешательство в его пристрастие к работе.

Он трясет головой, как будто ему нужно выкинуть из головы все, о чем он думал.

— Если бы деньги не были проблемой, что бы ты сделала?