Его горло подрагивает, а взгляд устремляется к окну. — Я… ты… — Он запинается в своих словах.

О Боже. Он колеблется? Он никогда не колеблется.

— Мне нужно, чтобы ты сказал мне, что тебя беспокоит. Сейчас. — Я кладу ногу на ногу. С меня достаточно загадочных ответов и полуправды. Что бы ни сказал Роуэн, я большая девочка. Я могу справиться с ним и с гораздо худшим.

— Мы можем поговорить об этом, когда ты будешь дома…

— Хватит нести чушь, Роуэн. В чем твоя проблема?

Его брови приподнялись от моего тона. — Ты хочешь знать, в чем моя проблема?

Я киваю.

— Ты. Вся эта чертова ситуация. — Он вскидывает руки в мою сторону.

Мои мышцы напрягаются. — Что ты имеешь в виду?

— Мы должны были быть чем-то обычным. Чем-то забавным. Это даже близко не то, чего я хочу или что мне нужно в моей жизни. У меня есть компания, которой нужно управлять, парк, за которым нужно присматривать, и куча дерьма, с которым нужно разобраться. Люди зависят от меня, а я застрял, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, потому что чувствую ответственность.

Я вздрагиваю.

Он продолжает, как будто не наносит удар кувалдой по моему сердцу. — Я никогда не вызывался играть роль твоего послушного бойфренда. Я не такой человек.

Мои легкие протестуют от резкого вдоха. — Ты… ты не можешь так говорить.

Между нами есть связь, как бы он ни старался это отрицать. Конечно, хотя у нас нет официального ярлыка, у нас есть что-то особенное.

Он прочищает горло. — То, что мы переспали и сходили на пару свиданий, должно было стать для меня способом скоротать время в Дримленде.

— Скоротать время. — Как он смеет так преуменьшать то, что у нас есть.

Он закрывает глаза. — Я потерял представление о том, что важно.

А ты не важна. Ему не нужно этого говорить, это написано на его лице. Крошечные трещины в моем сердце расползаются, раскалывая его с каждым обидным словом, которое он бросает, как невидимый нож.

— Я никогда не беру отгулы на работе, даже на Рождество. Но я чувствовал себя обязанным, потому что ты пострадала в моем доме. Я даже отложил важные встречи и бросил кучу бумажной работы, потому что…

— Потому что что? — Скажи, что тебе не все равно. Скажи, что ты все равно хочешь меня. Скажи, что тебе может быть страшно, но некоторые вещи в жизни стоят риска.

Скажи что угодно, только не ничего.

Он стоит и смотрит на меня с выражением, похожим на те, что бывают у него во время скучных презентаций. Я никогда не чувствовала себя такой ничтожной, даже когда Лэнс бросил меня. Я действительно думала, что у нас с Роуэном есть что-то особенное. Вечная связь, на которую я надеялась всю свою жизнь.

Я так ошибалась.

Я издаю горький смешок. — Я не знаю, что более жалко: то, что ты отрицаешь, как сильно я тебе небезразлична, или то, что я удивлена всем этим.

Тишину между нами заполняет только писк аппаратов, совпадающий с учащенным биением моего сердца.

Я качаю головой. — Проблема не в работе. И уж точно не в том, что мы перешли от случайных отношений к более серьезным, в чем ты сам виноват, когда продолжал делать вещи, которые показывали, что тебе не все равно. Ты заставил меня поверить в какую-то фантазию. Ты заставил меня хотеть большего.

Его пустой взгляд посылает еще один холодок по моему позвоночнику. — Я всегда хотел, чтобы все было непринужденно. Это то, о чем мы договорились.

— Ну, ты очень дерьмово справился с этой задачей. Тебе не нужно было играть роль послушного парня, потому что ты и так вел себя как один из них!

Он делает шаг назад из-за моей вспышки.

Дышать больно, но мне все равно. — Все решения, которые ты принимал до этого момента, были приняты потому, что тебе не все равно. Потому что в глубине души, я думаю, ты любишь меня, хотя ты чертовски боишься признаться в этом. — Мой голос трещит, и я хриплю, потому что мои легкие пытаются сотрудничать.

— Любовь никогда не была вариантом. Если я заставил тебя поверить в обратное, я прошу прощения. Я бы никогда не стал подвергать тебя такому заблуждению, когда я скоро перееду обратно в Чикаго.

С таким же успехом он мог дать мне пощечину.

— Что?

Он снова уставился в дурацкое окно. — Новый директор возглавит Дримленд в конце января.

Если бы я не была подключена к кислородному аппарату, я не уверена, что смогла бы дышать самостоятельно. — Ты… — хриплю я. — Ты знал об этом все время, пока мы были вместе?

Нет. Он не мог знать. Я уверена, что он бы сказал что-нибудь об этом. А как же его план реконструкции на годовщину? Я не понимаю, зачем ему тратить месяцы своего времени на проект такого масштаба просто так.

— Да.

— Ты не думал задержаться… — ради нас?

Роуэн снова разбивает мне сердце, когда качает головой. — Я всегда должен был вернуться.

Ты дура, Захра. Он скрывал это от тебя с самого первого дня. Я фыркаю, пытаясь сдержать слезы, грозящие вырваться наружу.

— Я не об этом спрашивала, и ты это знаешь. Прекрати играть в свои игры разума и скажи мне правду.

Его челюсть подрагивает. — Мои личные чувства по этому вопросу не имеют никакого значения.

Я смотрю на свои дрожащие руки. — Почему ты возвращаешься? Почему ты отказываешься от нас, потому что боишься?

— Мое будущее в Чикаго.

Я чувствую, словно Роуэн вцепился в мое сердце своим холодным кулаком и вырвал его из моей груди. — Вот как. — Мой голос срывается.

Боже. Как я могла позволить себе влюбиться в Роуэна, несмотря на то, что в глубине души знала, какой он человек?

Мышцы на его челюсти становятся более выраженными. — Я сожалею о том, что причинил тебе боль. Все это было ошибкой.

Ошибкой. Думаю, нож в сердце был бы менее жестоким, чем этот разговор. Это я совершила ошибку. Я думала о многих обнадеживающих вещах, но больше всего я думала, что Роуэн любит меня достаточно, чтобы встретиться лицом к лицу с демонами, удерживающими его. Но это не какая-то сказка. Перемены не происходят по волшебству, потому что кто-то бросил в воздух пыль пикси или загадал желание на падающей звезде.

Нет. Реальная жизнь устроена иначе. Людям нужно приложить усилия, чтобы исправить себя, и пока я это делаю, Роуэн этого не делает. Он слишком боится. Слишком эгоистичен. Слишком поглощен своим стремлением к большему, даже не понимая, чего именно он хочет. Я думала, что он хочет большего от меня, но я поверила во что-то неправдоподобное.

— Прости, что причинил тебе боль. — Его голос падает до шепота.

Комок в моем горле превращается в живое дышащее существо, блокируя мою способность дышать. — И мне жаль, что я никогда не думала, что ты лучше, чем эгоистичный, жестокий человек, которым все тебя называют.

Он вздрагивает. Это первый признак настоящих, необработанных эмоций, которые я вижу у него сегодня.

Он отводит взгляд и кивает. — Понимаю.

Слеза предательски скатывается по моей щеке. Я смахиваю ее. — Я найду способ отплатить тебе за все, потому что я не хочу больше иметь ничего общего ни с тобой, ни с твоими деньгами. Даже если мне понадобится вся жизнь, чтобы расплатиться за эту чертову палату, я сделаю это.

У него перехватывает дыхание. — Я не хочу…

Я прерываю его, прежде чем он успевает вонзить свои когти еще глубже в мое сердце. — Я чувствую усталость.

Он кивает. — Конечно. Я не хотел беспокоить тебя, когда ты в таком состоянии.

Я ничего не говорю.

— Ты хочешь, чтобы я остался до возвращения твоих родителей? — Он смотрит на стул, стоящий ближе всего к моей кровати.

— Нет. Я бы предпочла побыть одна, но еще раз спасибо за все. — Мой голос холодный и отстраненный — идеальная пара для него.

— Но…

Это незрело, но я поворачиваюсь спиной к нему и к двери. Я не хочу больше говорить. Я слишком боюсь, что могу потерять самообладание перед ним. Слезы текут по моему лицу, образуя мокрое пятно на подушке.