— …и там течет река, — продолжала она, стараясь показывать это все руками, — а за ней огромные зеленые просторы до самого горизонта. Ты видел что-нибудь подобное?

— Нет, — улыбнулся мальчик, — я даже не знаю что значит «Зеленые просторы».

— Это когда всю землю покрывает трава, — посмеялась девушка, — И она вся одной высоты. Издалека кажется, что это зеленое море, колышущееся на ветру.

— Не бывает такого! — Ответственно заявил юноша и рассмеялся.

— Бывает! — Вместе с ним засмеялась девушка и тут же сникла. — Хотела бы я показать тебе все это, но, наверно, мы так и останемся здесь до конца жизни.

— Нет, — резко ответил юноша. Солнце начало проникать в щели между дверьми и снаружи послышались шаги стражи. — Я всю жизнь был таким. Даже собственная мать говорила, что я рожден убивать. Что я для этого создан. Может быть это так и мне никогда не измениться, но хотя бы сейчас я хочу сделать что-то хорошее. Я получу свободу для тебя, — опустил он голову и перешел на шепот, — или умру пытаясь.

"Среди купцов Рамийские острова зовутся Золотыми. Причиной тому бедность Рамийских земель и в то же время тяжесть кошельков их жителей" — Пешком по миру: Том 7.

В эту ночь он не сомкнул глаз. Даже с места не сдвинулся. Последний приказ до сих пор отдавался эхом в его голове. Подогретое вино остыло, пальцы стучали по столу, взгляд был прикован к одной точке. Солнце уже всходило.

Первые его лучи упали на стол, осветив руку.

— Господин, — явно не в первый раз окликнул его Арим. — Ваш чемпион просит встречи.

Хотару кивнул и Арим тут же удалился. Еще несколько секунд он стучал пальцами по столу, после чего хлопнул по нему ладонью. Решение у него уже было.

Монэла привели в его кабинет. Вместе с ними пришла и Сара. Хотару сразу увидел, как они молча проводили друг друга взглядами, разойдясь по разные стороны комнаты. Хотару жестом приказал страже удалиться.

— Я хочу дать ответ, — прервал молчание юноша. — Я хо….

— У меня уже есть решение, — перебил его Хотару. — Ты не готов и точка.

— Я не понимаю, — в голосе мальчика впервые звучала некая обида. — Прошу, позволь мне…

— Я все сказал! — Отрезал Хотару. — Это все было ошибкой. Разговор окончен. Возвращайся обратно к тренировкам.

Юноша со всей силы ударил ладонями по столу, устремив грозный взгляд на него.

— У меня есть стержень, — прошептал юноша. — Позволь мне!

Хотару смотрел в глаза мальчика. Долго, внимательно, не моргая.

— И каков он? — После длительного молчания спросил Хотару. Монэл лишь мельком глянул на Сару. — Ясно.

— Это возможно?

— Да, это возможно, — Хотару сел обратно на свое место, оглядев ребят, — но не просто. — Пальцы снова застучали по столу еще быстрее чем прежде. Их снова остановил хлопок. — Хорошо, этот шанс у тебя будет. После завтрашних игр все свое время ты будешь проводить в тренировках. Никакой усталости, никаких нужд, кроме самых необходимых. Ты согласен?

— Согласен, — кивнул Рашит, услышав подобное требование.

Шок от увиденного на секунду поразил всех. Толпа взревела, но на трибунах все еще сидели, раскрыв рты, ведь только что на их глазах не умелый мальчишка одним ударом снес с ног подающего надежды чемпиона, а его клинок понемногу погружался в шею противника.

— Еще раз, Рашит, — уточнил Хотару, — никаких боев, никаких заработков и прочего. Только тренировки, еда и сон.

— Я полностью согласен, — сглотнул Рашит. — Делай все что потребуется. Мы тебе не помешаем.

«— Хорошо, — подумал Хотару, откинувшись в кресле и глянув на склонившего перед трибуной голову мальчика. — Кажется теперь все видят, насколько силен твой стержень, Монэл. Даже я поражен»

Впервые в жизни Хотару аплодировал вместе со всеми и совершенно искренне.

"Первый указ, подписанный императором Октавианом, был о запрете владения людьми. Содержание и продажа рабов отныне каралась смертной казнью" — Семилетняя война: Часть II.

Нортон. Провинция Ахея. Центральные провинции Лирии.

Месяц назад.

Эннир сидел на каменной скамье под пристальным надзором тюремщика, нервно перебирая пальцами. Костяшки на руках даже не покраснели, а боль прошла всего за несколько часов. Отсюда он мог слышать даже как магистрат неустанно ходит из стороны в сторону, а уж об их споре с отцом знал, похоже, весь город.

— Кража и нападение, Дезмонд, — вновь закричал Калавий, — это уже не в какие рамки!

— Да не было там никакой кражи, — в очередной раз повторил Дезмонд.

— Он забрал коня! У стражи! Только за это я обязан бы посадить его в клеть, а сверху еще и нападение! В моей лечебнице лежат сейчас четыре человека, троих из которых не узнать вовсе, если они не пытаются говорить, а один так вообще при смерти! Этому есть оправдание?

— Ты сам знаешь, кого ты набрал в стражу Калавий. Весь город от них в ужасе.

— Твой пацан тоже не пример для подражания! Сколько раз мы вот так встречались с тобой, а?

— Это было давно. Он ведь был еще совсем ребенком. Сейчас он вырос. Он сдержанный и воспитанный мальчик.

— Четыре побитых не очень-то подтверждают твои слова.

— Так и представь насколько нужно было его разозлить! Я прошу тебя, Калавий, дай мне все решить самому. Такого больше не повторится.

— Я не могу! Ладно, если бы он побил их где-нибудь… Где-нибудь не на виду, так нет же! Прям на глазах у преторианского центуриона. Как думаешь, он уже отослал письмо генералу Арли или лично доложит?

— Я постараюсь все уладить, но к моему сыну никто не притронется! Все, разговор окончен!

Дезмонд был не из тех людей, у кого мысли читались по лицу, однако сейчас Эннир все понял и без слов. Мальчик поднялся и медленно подошел. Отец сильно схватил его за локоть и быстро повел по коридору.

"За первый год количество казненных превысило три тысячи человек, большая часть из которых принадлежали к древним, знатным домам" — Семилетняя война: Часть II.

Уснуть он так и не мог. Всю ночь его мучили разные видения. Некоторые были цельными, некоторые — отрывками непонятно откуда. Задолго до рассвета он пересел на край кровати и старался соединить это все в одно целое. Выходило неважно.

Незадолго до рассвета в дверь постучались. В комнату осторожно протиснулась женщина и улыбнулась ему.

— Не спишь? Я хотела успеть до того, как ты пойдешь на встречу с Вестером.

— Я никуда не собираюсь идти, — фыркнул Эннир. — А Вы кто?

— Я Эйлис, — представилась молодая девушка. — Очень рада, наконец, познакомиться с тобой. Мы долго ждали тебя. Я присяду?

Эннир молча подвинулся, освободив Эйлис место. Та прошла на цыпочках и аккуратно села рядом.

— Эннир, моя работа заключается в том, что бы оценить физическое и моральное состояние бойца. Я не обижусь, если ты сочтешь мою работу бесполезной, — улыбнулась она, — но я надеюсь, что ты не будешь закатывать мне сцены и дашь спокойно сделать свою работу. Хорошо?

— Что Вам нужно?

— Вытяни руки вперед, — Эннир скривил губы, но сделал. — А теперь по очереди согни и разогни каждый палец. — Юноша начал медленно выполнять. — Я видела, что произошло вчера у ворот. Не суди людей по первому впечатлению…

— О чем Вы?

— Хорошо, теперь несколько раз сожми и разожми кулаки, потом сделай несколько вращений кистью и сними рубаху. Послушай, что Маркар, что Вестер — оба желают для тебя только блага, пусть их методы и говорят совершенно иное.