Незнакомец скривил губы, снова уставившись на юношу.

— М-да-а, — остановившись и скрестив руки на груди, потопал ногой Рашит, — не думал, что это окажется настолько сложным. Людям нравится эта его свирепость, но не нравится его внешность, а чтобы мы не делали — результат будет только хуже, господа. Хотару, ну давай подумай. Ты ведь у нас голова.

— А что ты от меня хочешь? Я тебе могу предоставить с полсотни способов срубить человеку голову и то по сильной пьяни, а вот в вопросах репутации я полный ноль.

— Точно! — Воскликнул незнакомец и, вскочив со своего места, подошел к мальчишке.

Ему пришлось присесть, что бы их лица оказались на одном уровне. Он взял Монэла за щеки и тот, скривившись, попытался отстраниться. Незнакомец щелкнул пальцами и приготовился представлять свой план:

— Мы можем дать мальчику развитие. Он же растет, а значит его изменения будут появляться вместе с этим!

Рашит скривил умное лицо и, после не долгого молчания, ответил:

— Я что-то ничего не понял.

— Мы выстроим его путь, — продолжил незнакомец, отмечая каждую свою фразу нелепо-театральными жестами и интонацией, — как будто из дикого варвара он превращается в благородного юношу. Люди любят такие истории на сцене, так дадим такую же, только в большем масштабе!

— А это мысль, — поддержал Рашит.

— Есть проблема, — прервал их Хотару. — Дикость вряд ли куда-то денется, пока мы не найдем решение. А если не найдем…

— При правильной подаче истории мы сможем объяснить все, что угодно и даже обернуть это в свою пользу! — Вскрикнул незнакомец. — Это гениально! Просто гениально!

— Мне нравится, — кивнул Рашит и протянул незнакомцу руку. — Латиф, я Вас с радостью нанимаю.

— Мне будет приятно работать с Вами, господин Рашит, — широко улыбаясь, пожал руку Латиф. — Для начала я проработаю его предысторию…

— А что не так с его прошлым сейчас? — Удивился Хотару.

— Ну… В нем нет ничего интересного, — покачал головой Латиф.

— Хотару, не мешай профессионалу работать!

— Как знаешь, — развел руками Хотару, — но я думаю, что нечто простое привлечет больше внимания и понимания.

— На кой ляд мне вообще все это сдалось? — Прорычал, наконец, юноша, громко фыркнул и отвернулся разом от всех.

— Можно сделать упор и на что-то простое, — кивнул Латиф. — Например, сын неудачливого фермера. Он продал своего самого младшего сына за пару монет, что бы снова утонуть в бутылке…

Рашит легонько ударил Латифа локтем в бок и тот тут же осекся. Хотару сделал вид, что не заметил.

— Замечательно, — улыбнулся Рашит, — и еще я уверен, что хочу статую в центре города. Минимум в два метра! Хотару, найди место для нашего гостя.

— Он будет жить здесь? — Удивился Хотару.

— Конечно здесь! А где еще? Теперь этот юноша не только твоя забота. Ты будешь следить, что бы он хорошо выступал на арене, а Латиф — что бы хорошо выступал вне ее. И кстати Латиф так же учитель множества танцев, среди которых и тот… Этот… Как его там? Каро… Касо…

— Капоэйра, — подсказал Латиф. — И не только! Я еще искусный каменотес, литературовед и историк. В общем я много чем успел в жизни позаниматься и, если Вам интересно, могу предоставить более подробный перечень.

— А я головы умею с первого раза рубить. Могу нарисовать как это делается. — Хотару залпом осушил стакан и, намеренно фальшиво улыбаясь, протянул руку Латифу. — Добро пожаловать.

"Однако в одно время профессия риторика стала настолько популярна и высокооплачиваема, что почти каждый горожанин стал звать себя риториком и предлагать свои услуги незатейливым хозяевам гладиаторов" — Пешком по миру: Том 7.

Письмо от Хотару. Сторона 1:

"Здравствуй, дорогой друг. Прошу заранее простить мне мои ошибки в словах и предложениях, а еще этот корявый подчерк. Это уже седьмая попытка написать что-то читаемое и, признаюсь, эта наука дается мне очень нелегко. Скорее я бы еще раз научился махать мечом, чем взялся за перо, но человек моего положения обязан уметь писать разборчиво и хоть чуточку правильно. Письма помогают мне в этом. В них я всегда знаю что хочу написать и кому. Правда я их никогда еще не отправлял. Это я отправлю, нужно только найти гонца, что честно выполнит свою работу. Что ж, выбор теперь у меня огромный.

Кейрак ожил. Не знаю, помнишь ли ты каким он был в твой последний визит, но сейчас все иначе. Город как будто стал в разы больше и всего за каких-то несколько месяцев. Я бы пригласил тебя погостить, но боюсь у меня не будет времени, что бы обеспечить тебе достойный прием.

Работать теперь приходится с утра до ночи. Как-то резко закончилась моя беззаботная жизнь и печальнее всего то, что я совсем отвык от подобных дел. Да, я помню, ты предупреждал меня, но я не послушал. Каюсь. Я превратился в какое-то перекати-поле, которое несется по пустыне под порывами переменчивого ветра и не может остановиться.

Собственно это и причина, по которой я тебе пишу. Рашит буквально поселился у меня, каждый день придумывая все новые безумства на пару с человеком, по имени Латиф. Он меня жутко раздражает. Еще немного и за очередным завтраком я метну ему вилку в глаз. Даже не знаю как я не сделал этого до сих пор. Наверно потому что дело он свое, все же, знает. С его появлением репутация Монэла — нашего нового чемпиона, о котором ты уже мог даже слышать, начала расти с небывалой скоростью, что, конечно же, радует, но и имеет свои раздражающие последствия.

И, конечно же, чем больше репутация, тем сильнее ее будут раздувать. Мы оба это знаем получше многих. На сей раз Латиф решил завязать конфликт между Рашитом и Рамизом. Люди обожают подобные конфликты, да и почва для этого, несомненно, есть, но та обида крошечная, которой вряд ли будет доволен Латиф. Они будут расширять этот конфликт и я не знаю на сколько.

Буду с тобой честен, как и всегда. Мне Рамиз не нравится. Он не делал мне ничего плохого, да и не общались мы собственно, но я не вижу в нем чего-то достойного. Надеюсь на понимание. Не смотря на это, я не хочу, чтобы искусственный конфликт между нами и твоим сыном встал колом в нашей дружбе и я сделаю все, чтобы твое имя это никак не затронуло.

Лист заканчивается и я даже разложил всю свою мысль, но время, которое я уделяю занятиям, еще не закончилось, так что я, пожалуй, продолжу на другой стороне… Когда придумаю что написать"

"В один год количество казненных риториков, не удачно выполнивших свою работу, составило от шести до восьми из десяти из общей массы, приговоренных к смерти" — Пешком по миру. Том 7.

Латиф свысока посмотрел на девушку, стоящую по правую руку от него, потом резко повернул голову вперед и задрал нос.

— И поклон, — мелодично произнес он, поклонившись.

Девушка старалась подражать его движениям. Выходило у нее это заметно лучше, чем у самого Латифа. Возможно, виной всему было то, что для явно женских движений женщина годилась лучше худощавого, лысеющего мужика. Латиф выпрямился, повел рукой. Сара повторила это движение.

— Мне обязательно находиться здесь? — Не выдержал Монэл, скрестив руки на груди и скривив губы.

Он сидел на лавочке рядом с Хотару и их лица выражали примерно одинаковое раздражение от нахождения в этой комнате. Латиф вытянул ногу вбок и плавно подвел ее к себе. Сара повторяла все в точности.

— Да, — после не долгого молчания, наконец, ответил Хотару.

— Зачем? — Мальчик не скрывал раздражение.

Латиф плавно повернулся к ним спиной и нагнулся к полу. Хотару тут же отвернулся.

— Латифу проще работать над тобой, когда он тебя видит, — ответил Хотару. — Это он так сказал, не я.

— Но он же сейчас занят этим… Что бы это ни было.

Они снова развернулись к Хотару лицом и начали выполнять повторяющиеся движения талией.