«Вот так я умру? — подумал я. — Сначала меня зарезали, а когда я чудом вернулся к жизни, меня просто сожрут как бесполезный кусок мяса?»

Используй Силу.

Но Силы не было. Не было вообще ничего. Я почувствовал, как хватка циклопа слабеет. Но прямо подо мной был широко открытый рот. Самое дерьмовое, я там не помещусь целиком. Будут торчать ноги. Так что меня просто раскусят пополам.

Поверь в себя.

Мне хотелось оказаться где-то далеко. Точно не здесь, точно не сейчас. Хотелось вернуться лет на двадцать назад. Когда я был молодым, когда я жил как отребье и воровал. Трахался со шлюхами…

— Почему ты жертвуешь собой? — спросила Адель.

Потому что когда-то…

Да, это было когда-то давно. Именно тогда, когда я был счастлив. Впервые за долгое время. Та женщина была обычной шлюхой. Я был обычным вором. Но как-то так жизнь сложилась, что нам было довольно неплохо вдвоем. А потом она забеременела… наверное, я тогда не слишком верил в то, что я придурок. Хотя стоило бы.

С ней обошлись очень плохо.

Я закрыл глаза, вспоминая то время. Одну-единственную минуту того времени. Когда мне показали, как заканчивают беременные шлюхи. Шлюхи, возомнившие, что они имеют право на одного бесплатного, влюбленного мужчину. Шлюхи, решившие, что счастье — это блюдо для них, а не для людей получше.

Ее тело было разорвано на части. Можно подумать, что это работа диких животных. Но люди, стоящие вокруг меня, давали понять — настолько грязную работу могут выполнять только ножи и дубинки.

Это что, единственная причина тому, что я готов сдохнуть от циклопа вместо беременной идиотки? Потому что когда-то давно я стоял над трупом той, что успел полюбить? Той, что хотела выносить моего ребенка и ради этого пыталась бросить свое грязное ремесло? Еще накануне я гладил ее пальцы, истертые о белье, которое она стирала весь день. А на следующий день — уже не было совершенно ничего. Ее разорвали, уничтожили. Стерли буквально каждый признак жизни. Оставив лишь груду плоти и костей. Среди которых был зачаток моего ребенка…

— Сдохни, ублюдок, — прорычал я.

Меня переполняли не эмоции. С того самого дня я был заполнен не злостью и не обидой на мир. Я был заполнен силой.

Это был день, когда я увидел смерть еще одного любимого человека. И это был день, когда я сам стал убийцей.

Глупо верить в то, что обычный вор может голыми руками убить семь вооруженных человек.

Это сделал маг.

Да. Проклятие, оставленное моим отцом. Отпечаток маны. Отпечаток Силы. Не той, которой пользуются вампиры. Той, что принадлежит демонам и ангелам. Магия.

Всю жизнь меня переполняла мана. Свидетельство высшей жизни. И каждый раз, когда мне требовались силы, я вспоминал о мертвой шлюхе.

Может ли циклоп, лишенный подобных переживаний, сожрать меня как мелкую рыбешку из вонючего пруда? Хрен там.

Секунду назад я был сжат в его кулаке. Сейчас — я был взрывом. Я был смертью.

Мана вышла из тела, но не в виде Хатшь. Это было что-то совершенно новое. Неконтролируемое мною. Не поддающееся ни единой формуле. Я был опьянен тем, что вышло из глубин души. Концентрации хватило лишь на одно — направить все это в циклопа. Заставить его пожалеть о том, что он стал дожидаться у этих кустов моего появления.

А затем я почувствовал удар об землю. Холодную и твердую. Но такую приятную…

Мне нужен был покой.

Я проснулся. Или, вернее, пришел в себя. Очнулся?.. Ожил.

Боль уже поджидала меня. Прямо там — за краем темноты, в которой я пребывал. Тошнотворная, агонистическая. От нее не хотелось орать, боль заставляла желать лишь забытье.

— Паскудство… — едва выдавил из себя. Слова не могут излечить, но иногда после них становится легче.

Я попробовал сдвинуть руку и понял, что стоит оставить попытки — эта точно не способна к чему-либо. Сквозь туман боли я посмотрел на торчащую из мяса кость. Бордовую, острую. Ей можно было бы проткнуть чье-то горло, и я невольно усмехнулся.

Даже сейчас думаешь об убийстве, Вор.

Другой руке повезло больше. Плечо болело при движении, но явно не той заунывной панихидой, как все остальное тело. Терпимо.

Умудрился подняться. Не на ноги, там дела тоже обстояли весьма скверно. Просто смог сесть. Уже небольшой праздник. Сесть в луже собственной крови — неплохое достижение для того, кто давно в таком не бывал. Верно же?

Трава вокруг меня была недвижима. Ветер молчал, вместе с ним и встающее вдалеке солнце. Смутно вспомнив уговор с Адель, я снова выругался. А потом еще раз. Оставалось лишь это. Какие шансы дойти до спутниц, если я едва сел на задницу?

Скорее всего, они уже ушли. Кто в своем уме будет сидеть в лесу циклопа и ждать больше нужного? Я бы точно ушел.

Врешь.

Но почему-то хотелось, чтобы ушли. Мне было бы легче. Я бы не так переживал о том, что сейчас они ждут того, кто вряд ли сможет доползти до них.

Я попробовал подтянуть тело ближе к циклопу, и это кое-как получалось, хоть и казалось, что я тяну что-то лишнее и тяжелое. Было бы замечательно, останься от тела лишь рука — в одиночку ей было бы легче. Дерьмовая шутка, но иных в моем запасе не осталось.

Привалившись к холодному куску мяса, я уткнулся в него носом. Циклоп вонял, но это был запах победы. И кала. Засранец не успел умереть достаточно быстро. Обделался…

— Поможешь мне, приятель? — прошептал я в пустоту. — Скорее всего пожалею… Но хрен с ним. Приятного аппетита мне.

Не знаю, сколько вампиров в своей жизни пробовали кровь циклопа. Может, я чутка преувеличиваю, но это что-то вроде деликатеса. В это хотелось верить мне.

Приятно жрать дерьмо, утешаясь тем, что это дерьмо редкого зверя. Верно?

И пусть кровь оставалась кровью, ее привкус был совершенно отвратителен. И близко не похожа на людскую. Даже гоблины по сравнению с циклопом — нектар.

Я оторвался лишь тогда, когда почувствовал приступ тошноты. Пережидая его, пытаясь думать о чем-то хорошем, я услышал далекий стрекот птицы.

— Добраться бы до тебя, милашка пернастая… — с досадой пробормотал я, думая о том, насколько, наверное, вкусна дичь.

Олень… Он все еще лежал неподалеку. Надкусанный, будто яблоко ребенком, покоился среди травы и мух.

Я не эксперт, не знаю, что больше придаст вампиру сил — кровь рогатой паскуды, которая не смогла отбежать подальше от моего укрытия; или кровь ублюдка, который чуть не сделал из меня легкий перекус. Но никто не мешает попробовать оба блюда.

И я вновь, собравшись с силами, пополз. Мотивации в этот раз было чуть больше. Запах оленя был многообещающим. В смысле… он был точно не так плох, как запах одноглазого мужика, который без понятия, что такое вкусная пища, ванна и крыша над головой.

Оторвавшись от жесткой шкуры животного, я вздохнул. Коснулся разломленной руки, собираясь с духом, чтобы вставить кость хотя бы примерно так, как она должна быть.

Не скажу, что вспышка боли сильно впечатлила меня. Ничего, что я не испытывал ранее, не почувствовал.

На ногах костоправить не было нужды. Просто разложить так, чтобы напомнить себе — когда-то это были ноги, а не смятые щепки.

Регенерация вампира зависит не от крови, а от жизненной силы в ней. От следов души. Какая душа может быть у оленя? Слабая, пугливая. Сравнивая с циклопом — это все равно, что головастик рядом с жабой. Не скажу, что у великанчика разнообразие душевных фибр, но сил там точно побольше будет.

Оставалось лишь лежать и ждать.

— А что потом? — спросил я сам себя. — Куда идти-то? Дальше в город?..

Меня совсем не радовала идея играть в догонялки с Лилой и Адель. В общем-то, можно было забыть об этой истории, пойти своим путем… Только вот если Джордан, вернувшись, узнает о моем решении… завтраком из циклопа не отделаюсь. Сотрет в порошок.

Я закрыл глаза, давая им покой. То, чего так не хватало мне самому.