— Сука… — прошептал я, кривясь сквозь боль, напрягая те жалкие мышцы, которые остались из прошлой людской жизни. — Не вот так, не сейчас…

С каждым мигом нити мои рвались. Оставались лишь те, что шли к гибели. Все больше на теле ран. Все меньше сил бороться с усталостью и шоком.

— Сука! — закричал я, пытаясь выпутаться из хватки ртов.

— Где Ян?! — взревел Джо, но голос его слышался плохо.

«Ублюдки, навалились», — промелькнуло в голове. Я рухнул на колени, придавив чье-то тело к земле. Накидывалось все больше мертвецов, и я понимал, что если окончательно упаду на землю — меня больше никогда не найдут.

Револьвер все еще был в моей руке. В нем не было пуль, но в нем были собранные Адель души. И она сама.

— Пожалуйста… — прохрипел я.

Горло разрывали зубами, и становилось ясно, что сказать что-то еще невозможно. Отчаяние пыталось пробраться в душу, но на каждую попытку восставал образ подводного чудища.

Страх смертелен. И я не боялся. Ни гибели, ни боли. Принимал все это, осознавая, что лес скорее всего станет моей… не могилой, но местом перерождения в третью жизнь. Где я буду привязанным к плоти духом. До тех пор, пока не сгнию. Тогда, может, стану призраком… фантомом когда-то бывшей души…

— Я здесь, дорогой, — прозвучал в голове знакомый голос. — Ведь ты меня звал?

Отвечать не было сил. Возможно, лишь отсутствие паники держало хоть как-то меня в сознании, иначе бы я давно предпочел закрыть глаза и сдаться.

«Помоги. Помоги, прошу!» — воззвал мысленно. Надеялся, что слышат, молился, чтобы Адель видела, что со мной происходит.

— Не бойся, я все понимаю. Извини, что так поздно. Мне нужно было подготовиться.

Какой-то миг ничего не происходило. Может, миг, может, минуту. Я слышал взрывы, чувствовал жар пламени, пробивающийся до меня через кучу тел. Схватка моих спутников продолжалась. Можно ли сказать, что я гордился тем, что битву продолжали несмотря ни на что? Не думаю. Вместе с кровью вытекали все чувства. Освобождая место для страха, который я душил, рвал, кромсал, уничтожал…

Но вскоре, когда все утихло, я почувствовал облегчение. Стало пусто не только внутри — мир вокруг тоже опустошился. Что произошло? Что случилось?..

Я видел вспышки белых цветов, замечал порывистость чужих движений, ощущал на губах поцелуй Адель и вспоминал то, как сам ее целовал.

Сказать, что я ее люблю? Легко. Но тот поцелуй был не только чувством, еще не получившим свою силу. Каждый раз, когда кто-то хочет связать свою душу с духом… ему нужно принять близость. Увидеть сокровенное, почувствовать его, а может — совершить.

Адель связалась со мной. Сама укусила в руку, выпив кусочек моей души. А потом приняла поцелуй, окончательно прикрепив свой дух к моей душе.

Когда в меня вселялся призрак вора, я тоже видел кое-что тайное, что теперь позволяет моей душе не сражаться с тем, что вселилось в тело…

— Я сделала все, что могла, Ян. Но этого достаточно, не переживай, — прошептали мне на ухо.

И я наконец-то позволил себе заснуть.

***

— Ян, а ты знаешь, что твои волосы стали рыжими?.. И очень, очень длинными. Ты таким не был, когда только-только встретился со мной.

Мне хотелось что-то ответить, но горло и дальше хранило рваную дыру.

— Ян, Ян… я чуть тебя не потеряла… — шептали надо мной.

Хотелось спросить, где Айви, где Джо и Некрос. Но Алиса не смогла бы понять вопроса, даже если бы во мне были силы выпустить воздух из легких.

— Боже мой, Ян. Может быть, я отдала сердце другому, но мое тело… полностью принадлежит тебе. Обязано тебе. Лишь благодаря тебе я жива, Ян… Ян… — девушка говорила тихо, сокровенно, таинственно.

Я чувствовал себя мертвецом, было чувство, что Алиса собирается заключить самый страшный контракт в моей жизни.

— Ян… Не могу перестать произносить твое имя. Самое светлое в моей жизни. Самое простое. Самое приятное…

«Прошу, остановись», — хотелось сказать. Но молчал.

Луна над нами горела во всю. Леса не было, листва исчезла, осталась лишь луна. И мы с Алисой были прямо под ней.

Ночной свет всегда странно воздействует на вампиров. Пробуждает в них искренность, чувственность, тепло… под луной вампиры обретают ту жизнь, о которой редко кто может мечтать.

— Ян… — лезвие Алисы скользнуло по моему лицу, рассекая кожу. — Как жаль, что нет рук. Я могу лишь так касаться…

— Не… о… ль… к… о… — силился выговорить я, чувствуя, как клинок идет дальше по телу, разрезая раны на новые поломки.

— Ян… мой дорогой малыш… это ведь моя кровь течет в тебе. Ты будто сын, но на самом деле нечто большее.

Ее губы коснулись моих. Я был не в силах пошевелиться. Ответить взаимностью. Лишь лежал, чувствуя язык вампирессы. Он двинулся от губ к ране на горле.

— Ян… — шептала она, целуя болезненную дрань, оставшуюся вместо моей глотки. — Они выпили почти всю твою кровь, но то, что осталось, настолько вкусно…

Клинок уперся в мою ладонь. Алиса оседлала мое тело. Все, что оставалось — смотреть на нее единственным глазом.

Девушка плавно двинулась бедрами. Сжала тело ногами. И покачивалась на мне в такт музыки, которую слышала лишь сама… Танцевала, впиваясь лезвиями в мои руки. Дыхание участилось. Каким-то образом, сквозь боль я чувствовал напряжение мышц ее промежности. Силу бедер, приятное перекатывание тканей под кожей и одеждой… Может, это выдумка. А может, проявление страсти.

— Мне плевать, насколько тебе больно… — Алиса легла на меня, уткнулась губами в мой рот и продолжала говорить. — Я хочу тебя, и я возьму тебя прямо сейчас.

Луна творит безумные вещи с вампирами. Пробуждает в них тягу к близости. Я познал это какое-то время назад. И потому в лунные ночи… мы прячемся от лучей. Нет ничего страшнее этого дикого чувства.

— Они ушли чуть вперед… тут безопасно. Мы одни, Ян, наконец-то и по-настоящему, — разгоряченно говорила девушка. — И я не хочу сдерживаться. У меня нет сил на это. Прости, извини, пожалуйста, умоляю, но… я сделаю это. Потому что не хочу терпеть.

Она опустилась к моим штанам. Зубами вытянула ремень. Стянула ткань. Обхватила губами член. Я не знал, могу ли я хоть что-то. На лицо светила луна. Дразнила меня, раздражала глаз, но я не мог перестать смотреть в небо.

Лезвия Алисы полосовали бедра. Рвали плоть. Слышал треск — одежды, мяса. Мышц, разрезаемых в порыве страсти. И хоть крови во мне никакой не было… я не знал, как могло случиться то, что удавалось ощущать основание горла девушки. Почему она кашляла, давилась, а по щекам ее текли слезы.

— Ян, я хочу тебя. Ведь об этом ты мечтал так давно?

Она права. А может нет. Под светом луны все искажается. Потому, когда Алиса отстранилась, я прополз под ней чуть дальше, и из последних сил одной рукой стянул штаны. Так, как только мог. Порванные после боя вещи… они хуже держатся на теле. И ни мое, ни Алисы не могло скрываться более под тканью.

Свет луны обнажал то, как девушка насаживается на меня. Запрокидывает голову, стонет, упирая лезвия в мою грудь, проникая клинками под ребра, вызывая боль в моих внутренностях.

И несмотря на страдания тела… что-то внутри получало удовлетворение. Чувство, что выше удовольствия и радости от соития.

Голова кружилась, сознание уплывало. Все же я находил силы двигаться под ней, толкаться в такт. И в момент, когда Алиса содрогнулась, закричав, когда лезвия ее вспороли на моей груди больше, чем стоило бы, разорвали сильнее… я закрыл глаз. Меня вновь ждал покой.

Луна, возможно, еще долго освещала наши полуголые тела, лежащие рядом, так и не разошедшиеся после акта похоти и жадности.

Перед тем, как потерять сознание, я все же нащупал нить жизни внутри Алисы. Мне гораздо спокойнее, когда я наблюдаю за судьбой малыша…

Мне снилась холодная, зимняя ночь. Ее я видел лишь два раза. Последний был с Джорданом, когда мы, среди бурана, убегали от настигающих нас тварей. Спасались от гнилья, что вытекло из Темнолесья.