— Нет. Артем, ну на меня-то не гони, пожалуйста. Я понимаю, ты злишься. И очень хочешь сказать «я же говорил».

— Да, Тома, злюсь и хочу, — он лег на спину и привычно закинул руки за голову. — Но смысла в этом ноль. Так что… Мы к ним сходили, я для себя выводы сделал, тему можно закрыть.

— И все-таки? Я только твою последнюю фразу услышала, про выбор.

— Вот прямо жужжит, да? Хорошо. Про твою неприличную специальность разговор не шел, хотя это подразумевалось. Но зато было сказано, что ты карьеристка. И что такая жена — это сплошное несчастье.

Сначала я зафиксировалась на «карьеристке» и неприлично заржала. Потом внимание сместилось дальше.

— А-а-а… — на этом бортовой компьютер прочно завис.

Артем пнул подушку, которая оказалась в ногах, поскольку использовалась в качестве секс-инвентаря. Проследил, как она улетела аж до двери, и повернулся ко мне.

— Вы хотите об этом поговорить, доктор? Ну ок. Не лучший момент выяснять отношения, но все равно черви из банки полезли, обратно не запихнешь. Я прекрасно понял твой запор. Мы еще в субботу начали, но особо не развили. Только учти, я сейчас действительно злой, могу ляпнуть что-то не так или не то. Заранее прошу прощения.

Начало показалось довольно пугающим. Вот ведь дернуло меня за язык. Но… мы договорились, что не будем скрывать, если что-то беспокоит. Не то чтобы перспектива наших отношений мне действительно так жужжала, как он выразился, но раз уж зашла речь…

— Зацепило слово «жена» в данном контексте, — формулировка получилась обтекаемой, но прозрачной.

— Да понял, Тамара, не совсем дурак, вроде. Маменька торопится. Жениться я пока не планирую.

Наверно, вид у меня был достаточно красноречивый, потому что Артем зашипел и закатил глаза в потолок.

— Черт, я же сказал, что могу ляпнуть не то. Еще раз. Пока не планирую. Это значит, что в моих планах на сегодня и завтра пункта «сделать Тамаре предложение» нет. Если ты заметила, я обычно важные решения от балды не принимаю. Сначала, как порядочный слоупок, долго думаю. Чтобы ни капли сомнений не осталось.

— Заметила, — буркнула я, старательно выковыривая из другой подушки перышко. — Ты месяц думал, стоит ли мне позвонить.

— Ну, не месяц, но да… думал. Мы вместе-то всего ничего. Для меня это серьезно. Очень серьезно, Тамара. Если помнишь, я тебе сразу об этом сказал. Но я обжегся два раза. Тогда все тоже было как у больших. С колечком и заявлением в загс. Правда, если честно, «хочу» все-таки превалировало над здравым смыслом. А сейчас оглядываюсь назад и говорю: «слава те господи, пронесло». И понимаю: в третий раз, если что, уже не пронесет. Поэтому решение надо принимать самому, головой. Вот скажи, как на духу, ты во мне видишь будущего мужа?

Обсуждать это было… хм, специально я бы точно не начала такой разговор. Но как только удалось преодолеть барьер первых фраз, сразу стало легче.

— Ну как тебе сказать?

— Как есть, — Артем, прищурившись, смотрел мне в глаза.

— Нет. Пока нет. Ладно, я даже о том, чтобы жить вместе, не думала. На сегодня устраивает то, что есть. Хотя для меня все тоже… серьезно.

— Все правильно. Потому что и ты обожглась с поспешным браком врагам назло. И теперь не хочешь торопиться.

— Ну… не совсем врагам, но… где-то да, — согласилась я. Это пятнадцать лет назад можно было говорить себе, что предлагаю Стасу прямо завтра пойти в загс исключительно по великой любви. Нет, любовь была, несомненно. Но вот это «завтра» ничем, кроме злобной истерики, не объяснялось.

— А что до серьезно… — Артем подтащил меня поближе. — Я понял, когда ты предложила ключи от квартиры взять.

— Ёшки-матрешки, ключи! — хныкнула я. — Тема, ключи не значили ничего, кроме того, что мне не хотелось вставать и закрывать за тобой дверь. Хочешь, скажу, что по-настоящему серьезно? С моей стороны? Что я таблетки противозачаточные начала принимать. Учитывая мою специальность.

— А-а-а… — теперь уже завис он. — А зачем тогда с резиной трахаться?

— Затем, что в первый месяц может не сработать. Извини, конечно, но если я пока не готова за тебя замуж, то рожать — тем более.

— Я понял. Ну а если вдруг все-таки? Потом не сработает?

— Ну это вряд ли, но если… тады ой. Никаких абортов. Буду рожать.

— А может, все-таки вместе будем?

— Что, рожать? — скептически уточнила я.

— И рожать тоже.

— Договорились. Только я предпочла бы, чтоб это было сознательным решением, а не «нушопаделать». На четвертом десятке, знаешь, стыдно выходить замуж по залету. Если он, конечно, не умышленный.

Послушай кто-то со стороны, даже не вникая в смысл, наверняка подумал бы, что мы жестко ссоримся. Потому что говорилось все на повышенных тонах, раздраженно. Хотя никакой ссорой тут и не пахло.

Отвернувшись, я натянула одеяло до глаз и сделала контрольный выстрел. Ну а что, стрелять — так стрелять.

— Вообще-то обычно люди говорят про семью и детей, когда любят друг друга.

Разумеется, я не ждала, что Артем тут же скажет: «я тебя люблю». Он и не сказал. Точнее, сказал, но не так.

— Согласен. Когда буду уверен, что люблю тебя, а не просто втюрился по уши, тогда и скажу. И знаешь, давай уже спать. Это ты завтра можешь хоть до вечера дрыхнуть, а мне на работу. Спокойной ночи!

Артем ушел на работу рано. Я хоть и слышала, но притворилась, что сплю. После ночного разговора стоило немного прийти в себя.

Это ни в коем случае не было ссорой, но ощущения, щедро приправленные раздражением от общения с Тимаевыми-старшими, оказались не самыми приятными. Наверно, только теперь я поняла до конца, что имел в виду Артем, сказав: «некоторые считают меня образцовой сволочью».

Манера говорить обо всем в лоб, причем не слишком деликатничая, действительно многих могла оттолкнуть. Но меня она как раз вполне устраивала, даже если временами что-то и коробило. Лучше так, чем туманные недосказанности по принципу «догадайся сама» и обидки на каждое слово. Вот этим я точно была сыта по горло. Если приходилось задавать какой-то неудобный вопрос Стасу, он молча смотрел на меня с непрошибаемым покерфейсом, пока я не уходила, махнув рукой: «ойфсё!» Или пока сама же не отвечала на свой вопрос. Обсудить с ним конструктивно какие-то важные, но не слишком приятные вещи было в принципе невозможно. От «плохо-хорошо» в сексе до перспектив нашей совместной жизни. Все попытки сделать это заканчивались ссорой с его долгим скорбным молчанием.

И все же после разговора с Артемом мне было не по себе. Я лежала в постели, слушала шум дождя за окном и препарировала сказанное, как анатомический образец, пытаясь понять, что меня так зацепило.

Тон разговора — точно нет. В восторге, конечно, не была, но прекрасно понимала, откуда это раздражение, и поэтому значения не придавала. Тогда дело не в форме, а в содержании? Но к содержанию тоже претензий не было. Наоборот, если бы Артем вдруг прямо сейчас предложил мне выйти за него замуж или поселиться вместе, он поставил бы меня в неловкое положение. Потому что хотелось ответить «да», а не «в принципе да, но попозже». И так же — если бы признался в любви. У каждого свой подход к терминологии, но для себя я знала: влюблена — это есть, люблю — пока еще нет. Люблю — это когда вопрос не стоит. Когда точно знаешь и ни капли не сомневаешься.

На круг выходило, что мы абсолютно единодушны и полностью совпадаем по фазе. Обоим наши отношения видятся серьезными и перспективными, но никто не хочет торопиться.

Тогда в чем дело, черт подери?!

По-хорошему, надо было отодвинуть эту тему и подождать, пока муть уляжется. Чего-чего, а в таких делах у меня опыта хватало. Но не получалось.

Я встала, позавтракала, загрузила стиралку, продолжая снова и снова прокручивать в голове каждую фразу. С того самого момента, как вошли в «Омега-хаус». При этом в компе была открыта диссертация, в ноутбуке, стоящем на кухонном столе, — план будущих лекций, а в телефоне — график рабочих смен клиники на декабрь.