— Д-да, — с запинкой признался он. — Тех, которые всегда покупаю, не было.

— Не захватили с собой?

— Нет. А надо было?

— Неплохо бы. Ну да ладно. Девяносто девять процентов, что это аллергия на смазку. По-хорошему, надо отправить вас к аллергологу поставить пробу, но у него запись за неделю. Поэтому, когда придете домой, сделайте вот что. Протрите локтевой сгиб спиртом или водкой, дайте высохнуть и туго примотайте презерватив бинтом. На полчаса. Если почувствуете зуд или жжение, снимите сразу. Если через полчаса ничего не будет, наблюдайте за этим местом сутки. Появится покраснение или сыпь — значит, бинго. А так примите свой обычный антигистамин. Мазь от крапивницы есть? Прекрасно, мажьте. Можете купить в аптеке сухую череду, заварить, поделать ванночки для регенерации кожного покрова. Полный половой покой, разумеется, и больше эти презервативы не используйте. Лучше держаться привычной марки. На упаковке обычно состав смазки не указан, так что можно снова промахнуться.

— А если не пройдет? — одевшись, пациент подошел к моему столу.

— Если зуд меньше не станет, в пятницу приходите утром, к девяти, — оторвалась я от записей в карте. — С презервативами. Скажете в регистратуре, что вам назначено. Отведу к аллергологу в обход очереди. Но, думаю, не понадобится.

— И что это было? — поджав губы, спросила Ленка, когда ботаник ушел.

— Ты же слышала, аллергия на резинку. Точнее, на лубрикант. Судя по тому, что у него перекрестная аллергия на картофель и томаты, то конкретно на крахмал. Сильно удивлюсь, если нет.

— Я про Григорьича. Что за вопли? Он что, с ума спрыгнул?

— Спрыгнул, Лен, — вздохнула я. — Боюсь, нас ждут серьезные перемены. Не волнуйся, я никуда не денусь и тебя никому не отдам. Если сама не сбежишь.

— А в чем дело-то?

— Давай пока не будем, ладно? И вообще чем меньше разговоров на эту тему, тем лучше. К тому же пока ничего еще не ясно.

— Ну… как скажешь, — она пожала плечами. — Но разговоры уже идут. Что у вас не все ладно.

Вернувшись домой, я позвонила отцу.

— Понятно, — вздохнул он, выслушав. — Я уже в курсе, Лариса донесла. Он ей форменную истерику закатил. И заметь, побежал к тебе ругаться, хотя разумный человек обратился бы к первоисточнику. То есть ко мне. Ну что ж… «ты этого хотел, Жорж Данден»[1]. Значит, ты сказала ему, что я приеду? Тогда давай к половине второго.

— А если сбежит?

— Значит, обговорим все без него. Ладно, до завтра.

Похоже, Артем был прав. И я с какой-то тоскливой обреченностью поняла, что точка невозврата пройдена. И работать мы с Тарасом больше не сможем, и отношения разрушены. Если и удастся их когда-нибудь восстановить, то нескоро и непросто.

Вечер был загублен. Я вяло перемещалась между диссертацией, написав два абзаца, сериалом и любовным романом, который начинался так обещающе, но скатился в тупые потрахушки едва не на потолке. Интересно, почему всегда кажется, что у тебя все чрезвычайно романтично, а у других сплошной кобеляж?

Потянулась рука позвонить Люке, но решила пока ее не трогать. Уж лучше когда все определится насчет клиник. Артем? Поколебалась, сомневаясь, не помешаю ли. Все-таки набрала, но звонок сбросился, и тут же пришло стандартное: «Извините, я не могу ответить, перезвоню при первой возможности».

Тогда я написала ему в воцап, кратко изложив разговоры с Тарасом и отцом. Телефон ожил только через полчаса:

«Извини, пришлось удрать в туалет. Держись. Надеюсь, завтра все выяснится. Увидимся вечером? Целую».

Я тут же написала, глупо улыбаясь и попадая не на те буквы:

«Надеюсь. Позвоню. И я тебя».

Вот теперь можно было ложиться спать. Вместо этого я в ночной рубашке отправилась на кухню, доела торт и выпила шампанского. Отметила годовщину, ага. Опять на ночь.

Это ж сколько фитнеса понадобится, чтобы растрясти отложенное в стратегический запас?

[1] "Ты этого хотел, Жорж Данден" — крылатое выражение, цитата из комедии Ж.-Б.Мольера "Жорж Данден, или Одураченный муж"

Ровно в половине второго я вошла в клинику. Отец уже приехал: его синий БМВ трудно было не заметить.

— Григорий Сергеевич у Тараса Григорьевича в кабинете, — сделала большие глаза Сонечка.

— Один?

— Нет, еще кто-то с ним. Мужчина.

Ясно. Как и обещал, приехал с юристом. Захотелось развернуться и сбежать. Но так, скорее, поступил бы Тарас. Поэтому пришлось вдохнуть поглубже и…

Ничего, Тамара, и это переживем.

Для приличия стукнув разок в дверь, я не стала дожидаться приглашения и вошла. Судя по всему, разговора никакого еще не было. Сидели и ждали меня. Изготовившись к схватке. Тарас за своим столом — лицо напряженное, злое, упрямое. Отец устроился на стуле для пациентов, изучая что-то в телефоне. На табуретке в углу листал бумаги пожилой мужчина в дорогом костюме. Густая шапка седых волос оттеняла ярко-синие глаза.

— Здравствуй, Тамара, — кивнул отец. — Познакомься, Валентин Романович, мой юрист. Тамара, моя дочь.

Привстав и энергично пожав мою протянутую руку, юрист выразительно постучал пальцами по циферблату часов, явно стоивших не меньше космического корабля. Я присела на кушетку.

— Ну вот что, дети мои, — отец перевел взгляд с меня на Тараса. — Разговор у нас будет не из приятных. Я дал тебе, сынок, время подумать и сделать выводы. Либо ты их не сделал, либо… это совсем не те выводы, которых я от тебя ждал.

— Ну прости, папа, что не оправдал ожиданий, — с ёрнической ухмылкой огрызнулся Тарас. — Тебе ведь не впервой, да? Сначала Томка вышла замуж не за того, и ты ее вышвырнул из своей жизни. Теперь я позволил себе не согласиться с тобой и сделать по-своему.

— Ты, Тарасик, всегда все делал по свистку и по указке, — покачал головой отец. — Зачем думать самому, если есть другие. Придумают, сделают. Или расскажут, как сделать. А тут вдруг пробило на самостоятельность? Именно в тот самый момент, когда свое мнение желательно было засунуть туда, где производят массаж простаты. Так что не стоит изображать из себя жертву, не для тех зрителей спектакль. Короче… — сделав паузу, он задумчиво пожевал губу и продолжил: — Признаю, я поступил опрометчиво, женившись в таком возрасте. И еще более опрометчиво, когда оформил на вас дарственную, не выставив никаких дополнительных условий. Обратного хода этот процесс не имеет, поэтому придется поступить иначе.

Я примерно представляла, что ожидалось дальше, и мне было очень интересно, догадывается ли об этом Тарас. А если догадывается, то какая будет реакция. Но отец не спешил перейти конкретно к делу.

— Может, помните притчу о блудном сыне? Парень решил, что папаша слишком зажился на свете, не торопится помирать и оставлять наследство, а пить и гулять с девками хочется сегодня. И потребовал свою будущую долю имущества авансом. Папа согласился, сын полученное прогулял и вернулся обратно проситься хотя бы в работники. Был прощен и обласкан. Так вот со мной, Тарас, так не выйдет. Доктор сказал: «в морг» — значит, в морг. Свою долю ты получишь, но пути назад не будет.

Видимо, до Тараса дошло: он побледнел так, словно из него мгновенно выкачали всю кровь. Повисла долгая пауза, и я поняла, что отец дал ему последний шанс. Самый-самый последний.

Которым тот не воспользовался.

— А я и так ее уже получил. Разве нет?

— Разве да, — усмехнулся отец. — Совместно с сестрой. А теперь я предлагаю вам разделить бизнес. Официально. Каждому по клинике. С образованием самостоятельных юрлиц.

Артем попал в яблочко. И если бы не предупредил о подобной возможности, я, наверно, была бы сейчас в таком же шоке, как и Тарас.

— А если я откажусь? — его голос дрогнул, и вид стал довольно жалким.

— Это уже не имеет значения, — юрист в качестве иллюстрации покачал на ладонях две папки, красную и синюю. — Вот тут документы на подпись по добровольному сценарию. А тут — на случай вашего, Тарас Григорьевич, отказа. Тамара потребует свою долю через суд. Это, знаете, как развод, когда один из супругов не дает согласия. Все равно разведут, но долго и муторно.