— Думаю, что тебе стоит подумать, — буркнула я. — Вот как-то так.

— Я услышал, Тамара. Поехали, отвезу тебя домой.

И снова сказал так, что я не рискнула отказаться. Потому что это был какой-то совсем другой Павел. Не тот, с которым я начинала разговор.

[1] Имеется в виду сваха, персонаж пьесы А.Цагарели "Ханума", известной по постановке БДТ (1972 г.) и телеверсии спектакля

По дороге мы разговаривали на совершенно отвлеченные темы. Павел рассказывал о Корее и своей компании, я о Вене. О Люке не прозвучало больше ни слова. И предположить что-то по его лицу не получалось.

Ну и ладно, пусть думает. Позвонит — хорошо, тапочки клетчистые его заждались. Если нет… тогда выходит, что Люка была права, все равно бы ничего не получилось. Пусть сидит и наглаживает по шерсти свое раздутое рацио. Мужик без здоровой сумасшедшинки — это действительно скучно. В Артеме она мне страшно нравилась.

Кстати, об Артеме!

Я достала телефон и обнаружила два его пропущенных звонка. Видимо, не услышала за музыкой и разговором. Набрала, но теперь не отвечал он. Написала сообщение:

«Извини, прошляпила. Еду домой, скоро буду».

Ответа не дождалась и решила перезвонить попозже.

В семь часов центр был плотно забит, и в пробках постоять пришлось изрядно. Вместо десяти минут чистого времени ехали сорок.

В вечернем Невском есть свой особый нерв. Он словно пульсирует, и все внутри отзывается — в том же ритме. У него прохладный, слегка горьковатый вкус и такой же запах. Наверно, до конца это могут почувствовать и прочувствовать только те, кто родились и выросли в центре, стали его частью. Все-таки окраины — немного другой Питер. Да нет, совсем другой.

— Паш, ты из Питера?

— Да. Лиговская шпана. Знаешь Сангальский сад? Про который «Тридцать три веселых хулигана»? Вот там рядом и жил в детстве. Тебя не спрашиваю, и так ясно. Пески[1].

— Тогда понятно, откуда из тебя блатняк вдруг вылез, когда ты моего бывшего развернул, — усмехнулась я.

— Знаешь, это пригодилось. В начале славных дел. Я в бизнес подался еще в институте. Застал хвост бандитского периода. И на стрелки пришлось поездить.

Тут мы наконец выбрались на Мытнинскую, где было посвободнее. Подъехали к дому, и у меня возникло острое чувство дежавю. Несмотря на то, что в прошлый раз все происходило днем, а сейчас давно уже наступил вечер. А через пару минут это чувство стало еще острее. Когда попрощалась, вышла из машины и услышала:

— Тамара!

Вздрогнув, я застыла, как испуганный сурок. Артем подошел, перекинул в левую руку пакет из супермаркета, обнял за плечи. И все бы ничего, если б из машины не выперло Павла, не успевшего отъехать.

— Шо, опять? — подойдя к нам, поинтересовался он голосом волка из мультфильма.

— А это еще что? — вскинул брови Артем.

Так, промелькнуло молнией, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Чтобы не совалась, куда не просят.

— Мальчики, — пискнула я. — Познакомьтесь. Это… Павел… э-э-э… друг Люки. А это Артем… мой… друг.

Господи, это звучало так по-идиотски, что у меня аж зубы свело. Как будто откусила от кислого яблока.

Они посмотрели друг на друга изучающе, пожали руки, после чего Павел кивнул и уехал.

— Жу-жу — друг пчелки, — фыркнул Артем. — Кузя — друг Аленки.

— Чего? — я обалдело вытаращила глаза.

— Конфеты такие были, вот чего. Пойдем. Освободился, позвонил тебе, ты не отвечаешь. Но поскольку утром сказала, чтобы приезжал, я и приехал. В магазин вот зашел. А то у тебя шаром покати в холодильнике.

— Я перезвонила где-то минут двадцать назад. И написала. Ты, наверно, как раз в магазине и был.

— Наверно.

Он отвернулся, прикрыл лицо рукой и рассмеялся.

— Ну что ты ржешь, Кузя? — обиделась я. — Как прикажешь тебя называть? Бойфренд? Молодой человек? Парень? Ты вот как меня называешь?

— Не знаю, — продолжал заливаться он. — Никак не называю.

— Ну ладно я, но ты-то? Журналюга? — начала тихонько подвывать я. Прохожие косились на нас с опаской и подозрением. — Не можешь слово подобрать?

— Представь, не могу.

Вот так с хохотом мы прошли через двор, поднялись в квартиру и только там уже начали целоваться.

— Думала, ты спросишь, что это за хрен с горы меня привез, — призналась я.

— Ну… не скажу, что это мне совсем не интересно, но поскольку ты сказала… как там? Что не миксуешь? Ну вот, я и решил не заострять. Тем более… друг Люки, — Артем закусил губу, пытаясь снова не рассмеяться. — Если б он тебя за попу держал, тогда, может, и забеспокоился бы. Хотя… Моя сестра в юрфирме работает, там как раз принято изображать из себя озабоченных. Обнимаются, целуются, без конца о сексе трещат. А на самом деле никакого промискуитета, все скучные и приличные. Так что суть не в том, кто кого за что держит, а какой смысл в это вкладывает. Ты вон мужиков вообще за причинные места каждый день лапаешь — и ничего.

Я все же решила не уточнять, что с Павлом познакомилась именно так — удаляя бородавки с его причинного места. Одно дело какие-то абстрактные пациенты, другое — конкретный субъект. Как говорила Люкина бабушка, не дразни гусей.

— Мне, скорее, интереснее вот что, — вернулся к теме Артем, выкладывая на кухне продукты из пакета. — Люка из-за этого самого Павла от твоего брата ушла? Впрочем, я могу ее понять.

— Ну… не совсем так, — замялась я. Рассказывать целиком не хотелось, а с купюрами получалось невнятно. — Пожалуй, наоборот. Сначала ушла, а потом…

— Ясно. А что означало «шо, опять?»

Пришлось рассказать, тоже в урезанном варианте. Павел подвез, я вышла, налетел бывший, Павел его немного успокоил и спровадил. И ведь ни слова не соврала же, да и не было в этой истории абсолютно ничего эдакого, но все равно стало немного мутно. Хотя и понимала прекрасно, что далеко не все имеет смысл говорить. Ведь не сказала же: знаешь, в Вене был соблазн переспать с одним мужиком, но устояла. К чему? Мне бы о подобных вещах тоже вряд ли хотелось бы знать.

Позже вечером, когда Артем пошел в душ, а я уже лежала в постели и нетерпеливо поглядывала в сторону ванной, ожил телефон.

— Том, не помешала? — спросила Люка каким-то странным тоном.

— Пока еще нет.

— Слушай… он мне позвонил. Павел.

Повисла пауза. Судя по тому, что Люка не ринулась с ходу орать на меня или наоборот благодарить, он ей ничего не сказал. О моем вмешательстве.

— И что? — осторожно подтолкнула я.

— Спросил, не хочу ли встретиться. Как будто я ему вообще ничего не говорила.

— А ты?

— Ну… — смущенно рассмеялась она. — Завтра. Встретимся.

— Слава богу, — выдохнула я. — Мать, мой добрый совет. Хватай его за шкирятник и тащи в дупло. Знакомиться с тапочками. Второй раз упустишь — больше не поймаешь.

В этот момент шум воды в ванной стих, и я поспешила распрощаться, пожелав ей удачи.

Артем вышел с полотенцем на бедрах. Как будто я там чего-то еще не видела. Но ведь полотенце можно было снять, что само по себе вполне так волнующе. Чем я и занялась — с большим удовольствием…

[1] Сангальский сад — сад на Лиговском проспекте рядом с бывшим особняком Ф.К.Сан-Галли. "Тридцать три веселых хулигана" — известная блатная песня 20-х гг. прошлого века о реальном случае группового изнасилования девушки бандой чубаровцев. Пески — исторический район в центре Петребурга, куда входит Мытнинская улица

Я умудрилась проснуться за секунду до будильника и заткнуть ему рот на первом же звуке. Но Артем все равно услышал. Приподнялся над подушкой, открыл один глаз. Он страшно мне нравился вот таким — сонным, помятым, растрепанным. Как будто облако нежности опускалось — мягкое, теплое. А следом вприпрыжку бежало желание — вот уж точно не всегда кстати, как сейчас.