Наяда взывала к Многоликому, и Эвересте казалось, что он колышется за ее спиной и выдыхает свою беззвучную страшную песню сотнями тысяч голосов… Жуткое видение тянуло за собой закономерные последствия. Или, наоборот, оно само было последствием того, что происходило с ее измученным телом?

Вместе с заклинанием уходила боль и мысли, пропадало самоосознание. Лицо искажалось, сначала становясь до безобразия уродливым и старым, а после утрачивая черты, присущие человеку… Щербатая луна продолжала светить в разбитое окно, насмешливо бросая свои лучи на кровавую лужу. Веселая музыка играла, а в парке продолжался бой.

Велена сдавленно всхлипнула, смело смахнула слезы, а после бережно свернула опавшую одежду Госпожи Борин в сверток, завязывая его на себе, как младенческую люлюку.

Теперь трансформироваться будет намного сложнее — она не одна.

Прокрадываясь к выходу из кабинета, а после и приемной, Велена повторяла себе, словно это было ее мантрой, что все будет хорошо, и раз за разом смахивала упертые безудержные слезы…

Танцы были в самом разгаре. Дич и Ананьев следили за порядком, и ничто не предвещало беды. Свет погас неожиданно, выбив из веселящейся массы дружный, весёлый и протяжный стон.

Обычная выходка, за много лет начавшая уже раздражать.

— Твоя очередь, — хихикнула Дич, зажигая на пальце огонек. Они сидели в подсобке и в зал особо не лезли, предпочтя кидание в карты бездумному наблюдению.

Анонис оценил ее веселую улыбку и закатил глаза.

— Да без проблем, — кинул карты в общую кучу и потянул двери на себя. За дверью мялся боевой маг из охраны принца.

— Что-то случилось?

— Его Высочество не видели? — поинтересовался маг. И Ананьев задумчиво окинул его опытным взглядом. Несерьезность боевой шестерки поражала его ум. Будь на месте этих ребят его адепты, столб снесли бы сразу, в ноль и безоговорочно.

— Где-то на танцполе, — соврал он, получая истинное удовольствие от этого процесса, и протиснулся мимо бойца в тесный коридорчик. Дич взвизгнула и только после этого пришло понимание, что с телом творится что-то неладное, а земля быстро приближается к лицу…

Музыка продолжала громыхать, оглушенный Ананьев осознавал, что его утягивают за ноги назад в подсобку, но шевельнуться при этом абсолютно не мог. Задача взрывала мозг, гоняя мысли в поисках решения. Вторая часть свободного сознания трепыхалась в насущном вопросе: «Как сильно пострадала Дич?»

Только спустя длинные десять минут громкоговорители оглушили зал дрожащим голосом Велены Липки. Это была подстава в чистейшем виде. Танцпол грянул дичайшим сплетением освещающих заклятий. Стена рухнула, кто-то телепортировался. Кто-то сбежал, кого-то успели парализовать.

Ребята поспешно собирались в реактивные группы, понимая, что указывать, что делать, попросту некому. Впрочем, это было не в новинку, но поджилки тряслись от осознания собственной ответственности намного сильней.

* * *

Кризис-фактор гонял, словно бешеный, подтянувшихся отовсюду подмастерьев. Систему безопасности стоило переделать. И плевал старик на прописные правила. Последние подсунули им жирную свинью, заставляя ректора контролировать каждое сообщение об опасности и передавать его дальше на всепрослушивание. Такой фигнёй уже давно никто не страдал. Но Учёный совет Дайкирии обязывал делать именно так, и спорить с этим раньше не желали.

Теперь получите и подпишитесь — массовые почтовые телепорты в самом центре их студенческого городка.

Обратить процесс вспять уже было невозможно. Но заблокировать вход-выход — вполне.

Чуть поддетый старческим маразмом мозг решил, что эффективнее будет доплести соответствующие информационные блоки и интегрировать их в барьер, скрывающий саму плоть пространственного пузыря. То есть повлиять на «зону препятствий». Сил этого блока хватит ненадолго, но вполне поможет удержать нападающих внутри. Сделать это нетрудно — сердца многих систем находились здесь же, в его корпусе, в подвалах артефакторского факультета. Спустя пару минут на его вотчине показался Звездунов, таща за шкирку задыхающуюся от бега черноволосую девчонку.

— Батарейка, — процедил он, запуская ее в святая святых артефакторского факультета. — У вас десять минут.

Старик пожал плечами. Сильный источник никогда не бывает лишним, а приволоченная Октопусом послушница пылала силой: дурной и ненужной, и все же силой. Спустя минуту ее тело уже было обмотано проводами, а на коленях лежал фривольный журнал, но, похоже, ее реакциям это мало помогало.

Октопус, в свою очередь, занялся вплетением в систему защиты Академии новую энергетическую структуру, отслеживающую передвижение двухсилового компонента. Носителем последнего и являлись напавшие на них жрецы. То, что он сам стал обладателем такого компонента, и что им обладала Борин, — в этот момент не волновало. Главное, чтобы идея не дала сбой. А там на месте разберутся.

Облажались все. Он попросту вырубился, едва доберясь до кровати, а Ананьев вместе с Дич были порядком заняты на танцах. О последних ничего не было слышно. Но то, что они точно заняты делом, Звездунов не сомневался.

Комнатка, где они находились, была тесной. Стены были заставлены металлическими стеллажами, а те, в свою очередь, — металлическими папками. Внутри каждой находилась энергетическая схема, укреплённая маг-кристаллами. Хадиса видела, как старик Кризопраз вытягивал эти папки, открывал, что-то там менял, водя стилусом, а потом ставил на место, шел к противоположному шкафу, и действо повторялось сначала. Напротив Октопуса, вдоль стены, наоборот, растянулась огромная ветвистая энергетическая вязь. Он окунал в нее энергетическую нить, ловко переплетая ее с основной схемой. В какой-то момент старик шумно выдохнул, недовольно потер подбородок и закатал рукава.

— Почтовые телепорты, кто б подумал…

— Вполне перекликается с убийствами нетопырей, — задумчиво прошептал Звездунов, уверено доделывая свою нехитрую работу.

Кирин вскинула свою голову, внимательно смотря на своего декана. Появилось ощущение, что она не в академии, а в военизированном подразделении — это как минимум. Впрочем, ее впечатление было недалеко от истины. Системный накопитель мелькал огоньком за ее спиной, сигнализируя о низком уровне заряда.

Кризопраз злился. Будь на ее месте Виртуозов, хватило б и пяти минут для заполнения аккумуляторов. А здесь не энергия, а тяжелая сонная муха… Но ловить треклятого Раздорца сейчас было делом невыполнимым. Замечание о нетопырях заставило думать.

— А если поподробнее? — Кризопраз полез за очередной папкой.

— Подробнее только к Борин. — Октопус хмурился — где-то его вплетенная схема не состыковывалась с системой безопасности. Энергетическая структура защиты нововведение не принимала. — Знаю только, что их разрывает на части в точке выхода из телепорта. Правила ужесточают, а рвет все равно.

— Хех… — Старик хмыкнул. — Разрывает, говоришь… Ясень пень, что разрывает. У почтовых нетопырей маяки по всему телу вживлены. Если их убрать, вот и разрывает.

Звездунов выпрямился, задумчиво смотря на свое творение, поправил мелкий завиток, снова активировал, и энергетический ток наконец сдвинулся с места. Над его головой тут же вспыхнул призрачный красный огонек.

— Откуда вы знаете про маяки?

— Я их разрабатывал. Нетопырям их вживляют под подпись о неразглашении. Если разгласят… тоже разрывает на части.

— Вас тоже разорвет?

— Не факт, не факт… — весело отозвался Кризис-фактор, разглядывая сигнальный огонек над Звездуновым. Ситуация явно забавляла. — Ты бы это… корректировку произвел, а то пришибут ненароком, — указал он на огонек над головой Хранителя.

— Нет времени.

И его действительно не было. Десять минут почти прошли. Быстро освободив Кирин от системы, которая в последний миг все же показала полный заряд, он спешно толкнул ее к выходу. Красный призрачный маячок плыл за ним следом.