Хотя… Если подумать, первое место по страданию все же выиграла Ррухи, которой пришлось раздеться до нижнего белья под пристальным взором ненавистного ей оборотня. Горр же демонстративно кривил губы, показывая всеми возможными способами, насколько ему все это противно. Когда он начал слушать ее стетоскопом, можно было тушить свет.

Ржали все. Даже Гемарта с Октопусом про карты позабыли.

Спустя час Ррухи уже не была столь агрессивно настроена. Хотя, зная ее, она могла просто выжидать.

— Кто закончил — отчёт на стол, — неожиданно выдала деканша. — Оценки выставлю в понедельник. Кто не закончил — радуйтесь, что это не смертельная болезнь. У вас пятнадцать минут, а дальше — двойка.

Феи на радостях аж поспрыгивали со своих мест, на что незамедлительно отреагировал Октопус.

— Вас это не касается. Так что расслабьте свой мозг и получайте удовольствие.

Прозвучало обидно, а возразить было не кому.

Через пятнадцать минут палата опустела. Если не считать четырех уставших подруг, которым предстояло одеться и перейти в полное распоряжение декана Звездунова.

* * *

Она подошла беззвучно и осторожно положила ладони на его плечи, слегка сжимая их. Самсон улыбнулся и расслабился.

— Чего хочет мой котенок? — Голос Линн, как всегда, был нежен.

— Если я начну перечислять — мы потеряем драгоценное время, — заметил парень. — А можем сразу начать делать что-то занимательное.

Девушка обошла кресло и присела между его ног на пол. Ее розовые волосы волной упали на его колени, а шаловливые пальчики скользнули вверх по внутренней стороне бедер. Самсон шумно выдохнул, наблюдая из-под полуопущенных ресниц за ее смелыми движениями. Линн никогда не стеснялась. В ее зелёных глазах постоянно бесновались черти. И даже когда она, шалости ради, втягивала в свое сознание очередную простушку, в этих глазах все равно были отголоски ее личной бесовщины.

Ему нравились ее игры. Что не нравилось — так это вылавливать простушек после и вести к Полеве. Игры-играми, а в реальности любой шаг имеет свои последствия.

Вот и вчера имел…

Засос, который он поставил своей девочке, Самсон узнал сразу, как только старушка Селенция разрезала водолазку на ошпаренной послушнице Хадисе Кирин. Вот только… для него это стало неожиданностью.

Ананьев четко очертил перед ребятами задание насчёт ее кандидатуры. И то, что Линн решила влезть в игру со своим сценарием, немного портило весь замысел. С другой стороны, обесчестить послушницу всегда было беспроигрышным способом перечеркнуть ее будущее в качестве Хранителя. И что бы там ни придумывал декан, подлянка Линн имела свой смысл.

Совсем некстати припомнился жадный взгляд серых глаз: бесстыжий и наивный одновременно. Гремучая смесь нимфетки и недотроги. Настолько необычная, что захотелось поиграть снова, но уже без участия Линн.

И он бы поиграл. Но декан был категоричен: девчонку портить нельзя… Хотя…

Сжав его член сквозь ширинку, Линн внимательно на него посмотрела и мягко улыбнулась.

— Тебе понравилась вчерашняя гостья? — мягко спросила она. — Я могу стать ею вновь.

— Нет, милая моя, не можешь, — улыбнулся Самсон, убирая ее руку от своей ширинки. — Сегодня без посторонних наблюдателей, пожалуйста. А то я подзабыл, какая ты на самом деле.

Линн фыркнула и поднялась с пола.

— Да ладно? А мне казалось, что все мысли твои о Хадисе Кирин. И это тогда, — заманчиво шептала она в губы, — когда я прикасаюсь к тебе совсем не двусмысленно.

— Тебе показалось. — Самсон потянул ее за руку и усадил к себе на колени. — Я думал о том, что твоя идея — чудесный запасной план к заданию Ананьева.

Линн довольно улыбнулась и прильнула к его губам лёгким поцелуем.

— Тогда продолжим начатое…

* * *

Отголоски чужого бурного времяпровождения волной ударились в сознание Хадисы. Поток был столь сильным, что она пошатнулась. Радовало, что никто не заметил. Девочки одевались, а Октопус предусмотрительно вышел за дверь. Быстро справившись с пуговицами на блузке, Кирин села на кровать и прикрыла глаза. Ее тело тут же взбунтовалось. Перед глазами поплыли образы чужого тела, а на коже фантомами скользнули чужие прикосновения. Казалось, она даже слышит стон, или имя?

Самсон опять развлекался. Вот только теперь ее сознание не было там в полной мере, и это было хорошо. Но почему-то совсем не радовало.

— Хадиса?

Девушки обступили ее, словно она была при смерти.

— У тебя опять магический всплеск, да? — тихо спросила Ррухи.

Близняшки, наоборот, крепко сжали ее ладони своими.

— Какая изощрённая атака, — задумчиво протянула одна из них.

"Закольцевали", — отстраненно подумала Хадиса, прежде чем ее позвоночник прошибло током, и сознание безоговорочно провалилось в сон.

* * *

Линн закричала. Впилась пальцами в собственные щеки до крови, словно пыталась отодрать их от костей. Не совсем понимая, что происходит, Самсон попытался ее остановить, а в результате был отброшен мощным ударом сырой силы через полкомнаты.

— Жалкие насекомые, — прорычала она не своим голосом, надвигаясь на приходящего в себя парня. Удар был слишком сильный. В ушах звенело.

— Я сотру в порошок это тело в назидание…

Линн махнула рукой, и мебель, стоявшая в комнате, вмиг слетела и словно взорвалась, в один миг превратившись в обломки, каждый из которых острым углом нацелился на Самсона.

— Эй, что у вас там?! — выкрикнул Влад из-за двери.

Самсон не смог ответить. Щепки рванули в его сторону, и он два успел выставить перед собой щит. Прятаться больше было некуда.

Удар был мощный. Его щит лопнул под натиском, и тело тут же пронзила острая боль. Чертыхнувшись и не дожидаясь, пока Линн ударит снова, Самсон сжал правый кулак, хватая тут же скользнувшую меж пальцев воздушную плеть, и ударил наотмашь.

Влад как раз вышиб дверь, когда Самсон скрутил девчонку и натянул ей наволочку на голову.

— Не спрашивай, — резко отрезал Виртуозов и устало сел возле притихшей Линн. Из его тела все ещё торчали мелкие щепки. Кровь струйками стекала на пол, успев пропитать алым расстегнутую белую сорочку и приспущенные штаны.

— Ребята, похоже, нам нужен Кнут, — констатировал Влад, обратившись к столпившимся у двери сокурсникам. — А ещё аптечка…

Линн уложили на койку и подключили к аппаратуре. Пульс был стабилен, дыхание тоже, анализы — в норме. Вот только это не объясняло ни синяков, залегших черными тенями под ее глазами, ни магического истощения. Ни ситуации в целом.

На соседней койке в похожем состоянии лежал второй их сокурсник, Рубин. Рыжий упитанный парень. Последний лежал уже не первые сутки.

Адепт факультета семейного раздора, Влад Мухотряскин, неосознанно скользил по ним взглядом и пытался понять, как такое вообще могло произойти.

Он как-то вообще не заметил пропажи вечно жующего Рубина. Тот обычно сутки напролет тусовался где-то за пределами их корпуса, а тут, оказывается, он валяется без чувств под аппаратом.

Самсон, которого в этот момент умело бинтовала пятикурсница с медицинского, вообще выглядел страшно. И дело было даже не в мелких ранах, испещривших его тело, словно мелкий печатный текст, а в том выражении, которое поселилось на его лице.

Было чувство, что он готов убивать, и если бы сейчас ему сказали, кого, этот парень пошел бы исполнять задуманное незамедлительно.

— Ну вот, готово, — мило улыбнулась девчонка, закончив работу. Забавная, с бирюзовыми глазами и пышной голубой шевелюрой.

Самсону не было заметно, а Влад со своего ракурса видел, как поблекла ее кожа на щиколотках, время от времени становясь совсем прозрачной, как стекло, и каплями воды скатываясь на пол. Девушка явно имела отношение к наядам, а ещё она жутко боялась, иначе была бы более стабильна.

Впрочем, не суть важно.

— С этим что? — ткнул пальцем в сторону Рубина Влад. Девушка затравленно взглянула в ту сторону и неуверенно пожала плечами.