— Это каким образом? — нахмурилась ректорша.

— Обычным столбом, — благодушно улыбнулся Главный Репетитор. По объему третьего подбородка он ни капли не уступал своему предшественнику — наверное, по подбородку и выбирали… — Детали пришлю особым указом. Не переживайте, владыке новшевство пришлось по душе. Он очень надеется, что его двадцать пятому сыну, Максимилиану, не удастся увильнуть и от этой меры наказания… Так сказать, за особые страсти в Вадиме…

После такого знатного звонка Эвереста все же ознакомилась с планом по полной и поняла, что влипла. Пришлось опять вызывать деканов на совещание и, так сказать, вводить в курс дела…

Время приближалось к обеду. Академия жила как обычно, однако ее ждали новые потрясения и содрогания…

Полигон, находившийся за основной массой построек, нагнетал тоску и отдавал непривычным эхом. Горр стоял все там же, наблюдая за плачущей уже сутки как женой:

— Эй… Может, хватит уже? — тихо позвал он, понимая, что его переживания связаны исключительно с ненавистной татуировкой. — Ноешь, словно тебе хвост отрезали…

Ррухи замерла, услышав его голос. Смысл сказанного то ли доходил туго, то ли пролетал мимо, но сути этого не меняло. Ее сущность бесилась от одной мысли, что этот оборотень рядом.

— Что же ты за человек такой, а? — тихо прошептала она. — Еще вчера ты с ними едва ли не обнимался голышом на радостях, когда из шкафа вытащили. А сегодня так просто вычеркнул из жизни, словно и не было их.

— Мне, пардон, танцы заупокойные наплясывать, что ли? — обозлился Горр. — Или последние мозги закопать рядышком и цветочком холмик украсить?

— Да хоть бы и так! — выкрикнула Ррухи, оборачиваясь.

Оборотень не вытерпел, спрыгнул в ее ряд и, схватив за барки, хорошенько встряхнул:

— Пятый… уровень… трансформации. Ты хоть понимаешь, что это? — процедил он. — На пятом уровне там боевая машина, готовая убивать, жрать, рвать, и похрен, подружка перед ней или нет!

Спохватившись, он отпустил Ррухи и отступил на шаг, словно провел черту рядом с прокаженной.

Ррухи смотрела на него огромными заплаканными глазищами. Слезы крупными каплями катились по раскрасневшимся щекам. Приоткрытые губы дрожали, а на ладонях то и дело раз за разом то проступала, то исчезала белоснежная шерстка.

Горр даже не предполагал, что она снова сможет оборачиваться. Не задумываясь, он полез за амулетом стабилизации, который обычно носил при себе, но никогда не использовал.

— На, надень… — Он протянул ей небольшой медальон на цепочке, который тут же был отброшен ею в сторону. Глаза Ррухи заалели, а под губами явно очертились удлинившиеся клыки.

— Смерти моей хочешь, — тихо прошептала она, не отрывая от него взгляда. — Мало поиздевался. Не все выжал?

— Ненормальная… — Сплюнув, Горр быстро нашел медальон, спрятал его назад в карман и поспешил убраться. Его терпение лопнуло. Он не обязан успокаивать бешеных и неуравновешенных. В психоаналитики тоже не нанимался… Ррухи же медленно зверела. Это она-то ненормальная?

В памяти, как назло, всплыло то злосчастное утро и ее первый в жизни оборот. Если бы Горр не вмешался, если бы не лез вот так со своими амулетами, ничего бы не произошло.

И вот он опять пытается поймать ее на ту же самую уловку.

Невольно обхватив запястье с начавшей пульсировать татуировкой, Ррухи с некой удивительной ясностью поняла, что будет время — и она ему отомстит. Очень качественно, покуда его серая шерсть не поседеет от ужаса, а клан не отшатнется от брезгливости. Ей очень хотелось, чтобы он прошел тот же путь… И для этого дела однозначно следует заручиться поддержкой. Кого угодно, да хоть Раздорцев! Эти точно поймут. С этой целью озлобленная на весь мир девушка пошла в сторону центральной площади.

Оборот все так же гулял на поверхности ее кожи, демонстрируя все грани ее эмоций. Начавшие встречаться по дороге студенты спешили отойти подальше, чтобы не пересекаться с ней. Парочка послушниц прилипла к ней репьём и теперь шла бок о бок и о чем-то рьяно жестикулировала. Ррухи было все равно: она не понимала их обращений и вникать в это дело не собиралась.

Впереди замаячили скандалящие Камилла и Велена, пытающиеся затащить какую-то ненормальную назад в медицинский корпус, где на третьем этаже было медицинское крыло. Незнакомка крыла их матом и светила белыми трусами в горошек. А ещё у нее были розовые патлы, как у фей. Кулаки чесались, потому, не раздумывая, Ррухи двинулась в их сторону.

— Помощь не нужна? — шмыгнула она носом и окинула дебелую полураздетую незнакомку все ещё красными от слез глазами.

— Давай ее на третий этаж, сбегает уже второй раз!

— Отстаньте, мне силу собирать надо! — возмутилась девчонка.

— Линн, у тебя каналы сожраны, куда ты ее собирать будешь! Уже троих пацанов в истощение вогнала, а толку?! Все вытекает назад! — Камилла уже устала повторять ей одно и тоже.

— Я пойду к декану жаловаться!!!

— Да хоть к ректору!

— А вот и пойду к ректору!!! — взвизгнула Линн и кинулась в своем экстравагантном одеянии через площадь, поросшую деревьями.

Ррухи недоуменно проследила за их тройкой и, пожав плечами, развернулась в сторону своего общежития. Неожиданно донесшийся до нее разговор заставил прислушаться:

— И с кем из них Горр спит?

— Да то ли белобрысая, то ли синевласая. Она же и татуху брачную в отместку наложила…

— Это как?

— Хной же.

— Дебильная шутка…

Резко обернувшись, Ррухи попыталась увидеть, кто говорил, но рядом никого не оказалось.

«Белобрысая» и «синевласая» уже на всех парах неслись за неуправляемой пациенткой в административный корпус…

— Я вам покажу татушку хной, — процедила Ррухи и бросилась за ними следом, быстро нагоняя.

Где-то впереди резко остановилась Камилла и потянула Велену за волосы, что-то вещая о Владе. Оторвавшаяся было от них Линн неожиданно наткнулась на выходившую из административного корпуса Хадису и с протяжным «Самсон только мой!» налетела на нее на всех парах.

А тем временем невидимые голоса, посмеиваясь, продолжали шептать, подогревая девичью перепалку.

* * *

— Что я могу сказать… Раз Служба безопасности молчит, значит, так оно и должно быть, — протянул декан инженерного факультета Кризопраз Волосянов, которого за глаза его студенты-подмастерья называли Кризис-фактором. Старому мастеру уже перевалило за восемьдесят, и он по праву считался одним из старейших в своем деле.

— Здесь не помешает консультация Комарова, — заметила Гипотенуза Волосянова, его бывшая жена и по совместительству заведующая инженерным. — А он, как и всегда, в пятницу на рыбалку укатил?

Была эта дама лет на пять старше своего бывшего и находилась к черной колыбели Многоликого на столько же лет ближе.

— Да, на леща, — задумчиво ответила Эвереста. Откинувшись на спинку кресла, она от нечего делать перебирала пальцами по столу. Мерное перестукивание разбавляло тишину и вносило легкие краски в давящую атмосферу.

С улицы начал доноситься шум. Выкинув сигарету, Гемарта прикрыла окно и вернулась за стол. Октопус продолжал вертеть ручку в пальцах. Ананьев хмурился.

— Служба безопасности отреагирует только в том случае, если им сообщение пришло, — заметил он. Октопус усмехнулся, недобро стрельнув в него глазами:

— Не приравнивай Хранителей к Раздорцам. Если Кирин получил сообщение, значит, передаст его дальше.

— А ты, по-видимому, не знаешь о такой вещи, как человеческий фактор?

— Мужчины, думаю, вы уже наворотили достаточно, — заметила госпожа Гипотенуза, смотря на них из-под обвисших век. — Так оставьте в нашей памяти о себе хотя бы подобие джентельменов.

— Я хотя бы не прикидывался парализованным, — словно не слыша ее, прошептал Звездунов.

— О, уверен, тебе понравилось, и ты прочувствовал немало сладких моментов, — усмехнулся Анонис.

— Хватит, — рявкнула Эвереста, ударив кулаком по столу. Стол жалобно скрипнул. — Совещание окончено, — процедила она. — Тему барьеров прошу сейчас не поднимать. В любом случае, что бы ни выдала служба безопасности, в первую очередь отвечать мне… Так что ведите себя достойно, особенно сейчас…