Нога не шевелилась, Ананьев тоже. Мысли метались от наблюдаемой им стопы к скальпелю, находящемуся в полусогнутой правой руке, и назад к стопе.

— Ткнуть или не ткнуть… Вот в чем вопрос, — раздалось отовсюду десятками голосов. — Что благороднее, Анонис? Смириться с жаждою своей души? Или, может, оказать сопротивление?

— Мне этот стих кажется смутно знакомым, — прошептал Ананьев, понимая, что скальпель томится без дела… — Ах… Была не была…

В следующий миг мужчина вскочил на огромную ступню, как на лошадь, и всадил свое смехотворное оружие в прозрачную кожу по самую рукоять.

— Все же ткнуть… — выдало существо, и рядом замаячила еще одна стопа, появляясь из темноты в неимоверно диком и неотвратимо наступающем движении. Пролетев мимо Анониса на бешеной скорости, стопа удалилась куда-то далеко за его спину и громыхнула всей тяжестью об землю. В тот же миг начала движение нога, на которой сидел сам Ананьев.

Нет, он не взвыл от испуга. И даже не спрыгнул, благоразумно решив, что рано или поздно стопа приземлится, завершив свой шаг. А потому, обхватив необъятных размеров щиколотку, он во все глаза смотрел на то, куда несет его невидимый монстр.

* * *

«Невыполнимая задача», — шелестело в ушах Хадисы, когда она, строя из себя полуобморочную, во всю обнимала лысую голову своей цели загребущими ручонками. Ее сокурсники были правы. Слишком высоко она замахнулась, решив посеять зерно сомнений в голове одного из ярчайших представителей культа Раздора.

Анонис Ананьев, может, и был странным на всю голову, но это не умаляло его заслуг перед его орденом и Дайкирией. Ученый, экспериментатор, к тому же сильный маг. Именно с его легкой руки в Академию полвека назад начали принимать смеси различных рас. Именно он описал в своих трудах, какую пользу их миру может принести кровосмешение, и только благодаря ему такие, как Велена или Ррухи, могли теперь учиться. И все же он был заодно с Раздором, а значит, преследовал только свои интересы.

«Переманить такого человека на путь Хранителей — все равно, что начать новую веху истории!» — рьяно объяснялась она в своих мыслях, на что ее будущие соратники лишь злее колыхали ветвями и мысленно кричали:

«Максимум, что ты начнешь, — это войну…»

«Рядом трое раздорников на выбор, бери любого… Их декан нам не по зубам!»

«Из-за твоего упрямства вылетим все прочь отсюда!»

Но Хадиса не соглашалась. Заклинание было завязано на ней, и никто не сможет сейчас решать, как ей поступить. А ее цель правильна. Даже если они не посеют зерно сомнений, Октопус Звездунов оценит размах их задумки. Ведь это всего лишь практикум? И все же… Как заставить Ананьева развернуться на сто восемьдесят градусов и глянуть на мир глазами Хранителя?

Нервно закусывая губу, девушка согнулась над мужчиной, прижимаясь и лицом, и телом. Пусть все вокруг думают, что испугалась. Все равно… В этом и была ее ошибка. Закрывшись своими пышными волосами ото всех и не видя перед собой ничего, кроме куска забрызганной грязью ткани, она не знала, что происходило вокруг.

Растения зверствовали. Корни, словно живые змеи, извивались и плелись вперед, все сильнее сжимая круг. В центре, стараясь не упасть в дыру, друг к дружке жались крайне озадаченные студенты. В какой-то момент особо изворотливое деревце шмыгнуло вперед. Максимилиан не растерялся и хорошенько прошелся своим тесаком по корням. Шустряк сразу одеревенел и начал медленно заваливаться аккурат на головы Ананьева и Хадисы.

И тут уже не особо отвертишься… Что Рубин, что Самсон с Владом чисто на автомате бросились спасать своего любимого преподавателя своими широкими и могучими телами.

* * *

Исполин остановился неожиданно. Вокруг была выжженная пустыня. Ни деревьев, ни теней. Лишь плоская, абсолютно голая земля, черное небо, Ананьев и ноги. Теперь, когда вокруг не было леса, было видно, что на самом деле ноги ничем не заканчиваются. Они такие и есть — ровно до колена и ни долей больше.

Спрыгнув наземь, Ананьев смотрел на это чудо во все глаза и не мог осмыслить происходящее. Его пытливый ум жаждал проверки, эксперимента, опыта. Но ноги жили своей жизнью и поддаваться на уговоры и увещевания не собирались. Крутиться и топтаться не было смысла. Конечности стояли, и Анонис пялился на них, как ребенок на чужую игрушку.

— А где голова? — наконец выдал он, устав думать не по делу. — Буду говорить только с разумной частью тела!

— По-твоему, мои ноги неразумны? — послышалось отовсюду, и Анониса пробрало на «ха-ха».

Хадису покоробило. Ну ладно, она сморозила глупость. Не впервой.

— Уволь, но еще ни одна нога мозгом не обладала, — выдал мужчина, отсмеявшись, отчего его голос слегка охрип.

— А вдруг? — Хадиса прикусила губу, чтобы не застонать ненароком от пробравшего ее разочарования. Удивить декана не удалось, значит, надо напугать.

— Нет! Буду говорить с головой! — тем временем упорствовал мужчина, кривя губы в усмешке и предвкушая развлечение. Ну ладно, раз заказывают, значит будет.

В следующий миг на Ананьева обрушился сильный ветер, сминая его с ног и вжимая в землю, словно и не человек он, а маленькое растеньице. Появившаяся из ниоткуда рука подхватила его сравнительно миниатюрное тело и взмыла вверх, повергая в шок и так скрючившиеся от удивления мозги.

Это было очень высоко. Анонис даже не догадывался, что сможет быть так далеко от земли когда-нибудь вообще. Учитывая то, что у прозрачной ладони, обхватившей его крепким захватом, выше запястья не было абсолютно ничего, то абсурд ситуации все больше наталкивал на мысль о нереальности происходящего. Вот только ни один сон не похвастается такой натуральностью чувств и ощущений… Заклятие?

Глупую мысль отбросил сразу же — такой мощи заклятий он еще не видел, да и кому надо, для чего?

Лицо, появившееся из ниоткуда, было таким же стеклянным, как и все другие продемонстрированные части. А еще оно было знакомым, хоть и в десятки раз увеличенным.

— Неожиданно, — сглотнул мужчина, и исполинские губы в ответ лишь усмехнулись.

— Экспериментировать над собой чревато, — ответила точная копия Анониса, если не учитывать, что она была большой и прозрачной.

— Кто ж тебя до такого довел? — прошептал Ананьев, и невольно вспомнил о том, что скальпель так и остался в той стопе.

— Ты повинен в таком моем состоянии, — выдохнуло существо, отчего мужчину обдало порывом теплого дыхания, словно ветром.

— Занятно, — согласно кивнул Анонис, а лицо лишь досадливо скривилось в ответ. Где-то в настоящей реальности так же скривилась Хадиса, не понимая, чем же раззадорить этого непрошибаемого мужика. Понимание ситуации пришло неожиданно. Она просто вдруг вспомнила план, составленный старостой. А ведь он не просто так отвел ей роль соблазнительницы. Решение вернуться к нему было закономерным, и в тот же миг рука, которая сжимала мужчину, замахнулась и, словно мячик, забросила его в открытое черное небо, прямиком в глубины его собственного сознания.

Тело летело недолго и исчезло в яркой вспышке, словно догоревшая падающая звезда. Хадиса мысленно потянулась за ним. Но неожиданно все опять пошло наперекосяк.

Резко уменьшившись в размерах, она тут же была погребена под тремя мощными телами. Конструкция мало чем отличалась от того, что делалось в настоящей реальности. Разве что под Хадисой не лежал Анонис, да Камилла вокруг не бегала, в ужасе хватаясь за голову. А она бегала ведь…

Рылова была в шоке.

— Задавите, придурки! Хватит прикалываться! — ругалась она, пытаясь стащить с бедолаги Ананьева навалившихся на него трех здоровых парней и Хадису. Но, как ни странно, все были в отключке, ладно прикрыв друг друга телами. Эдакий мясной бутерброд с требухой, где роль нижней части хлеба исполняет Ананьев, а верхней — Рубин. Черноволосая хранительница, как положено ей по статусу, — вместо масла, а Влад с Самсоном, как и по жизни, — сыр с колбасой. И все это добро венчала пышная крона, благоухающая свежевыдранными листьями. Увы, но как Рылова ни старалась расшевелить крепкую конструкцию из тел, у нее не получалось. Рубин храпел, остальные сохраняли устрашающее молчание. Дерево просто не поддавалось. Еще и Марита сбоку похрюкивала, уткнувшись носом во все еще курящую благовонием лампадку.