— Куколка это, — ещё тише выдохнули близняшки, нервно переглядываясь друг с другом.

— Позже объясните, — наконец вынесла свой вердикт Хадиса и молча подкатила к столу каталку. — Спрячем куколку, ну а после поговорим…

За их спинами неожиданно раздался лязг. Словно кто-то со всей силы ударил по металлической поверхности.

Напряжённо собравшись в кучку, девушки привычно спрятались за Хадисой, всей гурьбой вглядываясь в черный дверной проем, откуда донёсся звук. Тишина обволакивала их еще пару мгновений, покуда звук не стал ритмичным и напористым.

— А мне вовсе не страшно, — выдохнули близняшки.

— И потому вы за спиной подружки спрятались, — фыркнула волчица.

— А сама что? — Феи вновь скатились в синхронность. — Смотри, хвост с испугу потеряешь!

Хадиса закатила глаза, призывая себя к спокойствию. Звук повторился, теперь в удивительном, нарочито медленном ритмичном темпе. Увы, отравленный ее собственной силой мозг диктовал странную картину, ставшую причиной звука…

Удары не прекращались, Кирин, тихо хихикнув, прикрыла рот ладошкой, пытаясь взять себя в руки.

— Ты что, смеёшься? — удивились сестры.

— Да так, представила кое-что несуразное… — прошептала она, а после обернулась и ухватилась за простынь, которой была обмотана так называемая «куколка». Ей живо представилась внутри ещё одна фея, иной причины столь скрытного поведения подруг она не видела. Да и, откровенно говоря, не хотела видеть.

— Давайте на каталку ее, что ли… Заодно глянем, кто там ломится…

* * *

Дно бреши непривычно пружинило под ногами, дрожа и слегка прогибаясь. Наросты пульсировали, полупрозрачные стенки слегка изгибались, и казалось, что ты пробираешься не по энергетической структуре, а по живой ткани. Вот только не понятно, в качестве кого они по ней продвигались: в качестве белых телец или же вирусных организмов.

Дыра действительно расширялась, и чем ближе двое мужчин подходили к выходу, тем больше было наростов. И когда они лопнут, все порожденные создания бросятся туда, где больше пространства. Глаз встретил их на полпути. Лёжа на боку, если так можно высказаться о парящем объекте, он медленно вращался, осыпая белоснежными лучами все вокруг.

Прислонив рюкзак к вибрирующей стенке, Звездунов в который раз осмотрелся. Дождавшись, когда Ананьев зайдет ему за спину, он выбросил правую ногу вперёд, левой упираясь в упругий настил. Его позиция была устойчивой, и Ананьев даже немного подивился тому, с какой педантичностью Звезда готовился к своей очередной «песне». Вытянув руки перед собой, Октопус сложил вместе большие и указательные пальцы. Его гортанное пение снова ударило по ушам. Энергия колыхнулась, обдав колючим ветром. Тело под давлением начало сдавать назад, несмотря на предпринятую стойку. Ананьев, прикрывшись лёгким энергетическим щитом, смотрел на происходящее с лёгкой ленцой, ни капли не удивляясь. А тем временем ладони Хранителя слегка засветились, а после вокруг них заклубилось очередное Нечто, взирая вокруг десятками фасеточных глаз и выбрасывая свои щупальца к стенкам бреши. Закрепившись, живой энергетический щит начал наращивать массу, медленно поглощая свободное пространство. Вскоре ход назад был полностью закрыт, отрезая обоих мужчин от Академии и транспорта.

Ананьев наблюдал за действиями коллеги молча, а когда пришел его черед действовать, ударил по живой сущности проклятием. Темная сила послушно впиталась в существо и подчинила его изнутри, заставив замереть. Пространство вокруг них завибрировало сильней. Полупрозрачные стенки медленно поплыли по созданному щиту, поглощая его и не давая сдвинуться с места. Через четверть часа брешь можно было считать заделанной. Все, что проклюнется изнутри аномалии, вскоре сгинет… А вот то, что осталось здесь… Ананьев невольно обвел глазами объем работы. Пока наросты не лопнули, стоило основательно подготовиться.

Пока Анонис был занят, Октопус успел нарисовать на нескольких наростах магические печати усиления. Теперь эти яркие магические закорючки красовались круглыми узорчатыми боками. Наверное, не зря их все же печатями начали называть. Это должно было в итоге не дать наростам лопнуть. Хорошая тактика… Но Раздорец привык действовать иначе. Его вымораживающее проклятие тонкими черными строчками ложилось на белесую поверхность исполинских гнойников. Что бы ни вылезло отсюда, оно издохнет за считанные минуты. Октопус в его работу не совался, продолжая заниматься своим милосердным делом…

* * *

Ящик был узким и высоким. И если бы не пыльная тряпка, уткнувшаяся в нос, можно было бы с уверенностью сказать, что это гроб. Честно говоря, в первый миг Горр так и подумал. Однако, привыкнув к темноте, он быстро нащупал босыми стопами как перекладину, так и вешалки, которые спустя пару неаккуратных взмахов ногами упали ему на лицо… Шкаф был узким и не располагающим к маневрам: Горру только и оставалось, что стоять на собственных плечах, более-менее приемлемо повернув голову в сторону, да лупить кулаком в запертую дверь.

На тот момент, когда дверь отворилась, он успел помянуть поименно все злые и все добрые лица Многоликого, и даже безликих Хранителей вообразил в лицо…

Хадиса, смело открывшая дверь, икнула, выпучила глаза и вновь ее захлопнула… Следующими дверь открыли близняшки, заржали, попросили потерпеть и снова дверь закрыли, угорая и вспоминая дубинку тролля.

Горру тоже хотелось посмеяться и похлопать дверью с другой стороны. Но тело затекло, и сам он выбраться, увы, не мог. Наконец дверь открыла Ррухи, оценила вид Горра по достоинству, закатила глаза к потолку и назвала всех дурами и ненормальными. В итоге девчонки вытаскивали его затекшее тело всей гурьбой и даже заботливо выдали простынку.

Часы показывали полдвенадцатого ночи, когда в дверь личных апартаментов Эвересты Борин постучали. Стучали долго и со смаком, поэтому успевшая заснуть женщина несчастную дверь все же отворила. За дверью стоял мужик в форменной одежде боевого мага из свиты принца. Одет он был, правда, слегка неряшливо. Сорочка расстегнута у ворота, пятно на штанах, к тому же явные признаки стояка.

— Чего надо? — наконец выдала Борин, кутаясь в махровый халат и сверля огромного мужика сквозь полуопущенные веки.

— Нам бы настойку от проверки… — замялся мужик.

Подвиснув от такой формулировки, Эвереста поняла, что остатки долгожданного сна начинают с нее слетать.

— Четко, понятно, по уставу! — басовито гаркнула она, щуря сонные глаза.

Мужик от неожиданности резко выпрямился, отсалютовал и сразу начал чеканить понятными формулировками:

— В связи с текущей проверкой учащихся на устойчивость перед ментальными атаками эротического характера прошу выделить личной охране его высочества Максимилиана Дрейка средства для противостояния ментальному воздействию в количестве шести порций! — выпалил мужик и чуть тише добавил. — Пожалуйста…

Бабу им бы, по-хорошему. Вот только где здесь шесть сговорчивых баб найдешь?

— Могу одну овцу выделить, — без зазрений совести предложила Борин, наслаждаясь произведенным эффектом. — Хорошая овца, молодая, нерезаная… В стазисе второй год лежит, повара обслуживает. Хочешь?

Мага перекосило, а женщина с удовольствием захлопнула перед его носом дверь, в последний момент выхватив из сужающейся щели клочок ночного неба. Пробежавшуюся по нему рябь она узнала бы из тысячи. Прорыв начался. Бросив ещё раз взгляд на часы, стрелки которых неумолимо ползли к полуночи, Эвереста быстро переоделась в удобный костюм, сунула ноги в высокие каучуковые сапоги и вышла на улицу. Маг стоял там, где его оставили — на пороге, и явно был занят мыслительным процессом.

— Чего грустный? Овца на шесть не делится? — широко улыбнулась она, запахивая жилетку. Объёмная грудь прятаться под тканью не желала, протискиваясь наверх, словно два переспелых фрукта. Впрочем, Борин никогда не обращала на такие мелочи внимания. Мужчина тем временем скрипнул зубами, а Эвереста лишь посмеялась над его попыткой не ляпнуть лишнего.