Было три часа дня. Машина стояла за чертой Арвина. От токарного завода шел шум сверх положенных децибел, и это очень раздражало местных жителей и рабочих. Собственно, поэтому Служба охраны правопорядка и выехала на вызов. Найти позеленевший раздутый труп, нанизанный на один из барьерных маяков, никто не рассчитывал. Развороченную машину рядом, без номеров и с ещё одним трупом за рулем, опознали исключительно по наличию полустертой пространственной магической печати. Судя по следам, останки находились здесь уже не первый день. Следов пространственного перемещения не было, а значит, убили их здесь же. Последнее весьма озадачивало. Переулок нельзя было назвать безлюдным и, как минимум, запах должны были заметить прохожие. Впрочем, и на это нашлось вполне логичное, с магической подоплекой, объяснение: трупы хорошо замаскировали чарами, не сильно заботясь об их реальном уничтожении. Это, в свою очередь, говорило о спешке, с которой заметали следы.

Опознать трупы обычно нетяжело, но конкретно эти были без лиц и фаланг пальцев, что слегка усложняло задачу. Проблема была решена менее чем через два часа, и данные обоих уже к пяти часам мелькали в сводках службы координирования.

На удивление, именно эти лица и стали ключом к той слепой зоне, которая так раздражала некоторые уполномоченные лица государственной машины.

Соответствующее предупреждение об опасности даже было отправлено в Высшую академию демонизма и магии, но связь, как ни странно, молчала. Это задействовало ещё одну лавину прописных действий, вследствие которых к аномалии была выдвинута боевая группа Службы безопасности Дайкирии, но там их ждали новые и очередные сюрпризы, что явственно свидетельствовало о том, что Служба координирования абсолютно не справляется с возложенными на нее обязанностями.

Было семь часов вечера, когда из пространственной печати телепорта, неподалеку от промежуточной станции Высшей академии демонизма и магии, выехала колонна военных машин.

Хинеус Кирин, находившийся на месте рядом с барьером по абсолютно другим вопросам, напряженно смотрел на то, как бойцы в полной экипировке выпрыгивают один за другим из приземистых металлических брюх, сразу формируя четко очерченный строй. Командир группы оказался лицом знакомым и не постеснялся пожать руки всем, кто их протягивал.

Обмен информацией не занял много времени. Его, как ни странно, тянул вопрос абсолютно неожиданный. Единственный вход в аномалию был заблокирован изнутри, а на проделывание дыры у него не было полномочий. Группа реагирования бесцельно топталась на месте. Ждали ответа из Службы социальной артифакторики, запрос в которую шел все через ту же Службу координирования…

По предварительным оценкам попасть внутрь они смогут лишь к десяти часам вечера, в сам пик временного скачка… В Академии в тот момент будет воскресное утро и очередной разбор полетов.

А сейчас им ничего не оставалось, кроме как бесцельно топтать песок у наглухо задраенного входа.

* * *

Хадисе снилась птица. Она летала высоко над головой и плакала безудержными слезами. Красные перья лоснились, длинный хвост поражал яркостью красок. Хищно загнутый клюв щёлкал, а внутри ворочался толстый мясистый язык.

Где-то внизу, под ее сильными крыльями, молчаливым островом возвышались мертвые постройки с пустыми глазницами окон, кровавые брызги красили стены, а лужи уже смешались с сухой комковатой землёй, превратив ее в бурую грязь. Пылала тихая водная гладь, словно то был не живой мир, а настоящая Преисподняя. Чудилась Марита, немигающим стеклянным взглядом смотрящая на этот мир. Виделись прошитые насквозь, испепеленные, искромсанные незнакомцы с закрытыми черными платками лицами, мелькали штабелями лежащие тела студентов — их обыскивали, осматривали и сортировали…

Ветер подвывал и проносил сквозь нее мелкие песчинки. Они загорались внутри ее эфемерного тела и неслись вперёд ещё на долгие метры, словно космические метеориты…

— Посмотри на меня, — в который раз шептал Самсон. Он не прикасался к ней. Просто сидел напротив, безвольно опустив руки. На запястьях блестели браслеты подавителей, на шее — энергетическая вязь сдерживающего заклинания, цепью тянущегося к стене. Рядом с ним, опустив на грудь подбородок, болезненно хрипел Влад. Рубин, скрученный веревками, словно животное, сжимал зубами кляп и раз за разом хлопал длинными рыжими ресницами, не в силах сделать ничего. Пальцы его правой руки были вывернуты под неестественным углом и опухли.

— Глупый сон… — прошептала она, безучастно смотря вокруг и абсолютно не вникая в происходящее.

Взгляд выхватил такие же подавители на собственных запястьях, но абсолютно их не зафиксировал и не отложил в памяти.

— Приди в себя, — это уже рычал Горр. — Развяжи нас!

Камилла, к которой обращался оборотень, истерично покачивалась из стороны в сторону, обхватив себя руками. Под ней на полу распростерлась едва светящаяся печать клетки, усмиряющая эту боевую девчонку.

Понимание реальности приходило натужно и медленно, вместе со страхом и воспоминаниями о диком, свалившем всех заклинании, превратившим стены Академи в жуткое подобие мертвого сада Многоликого.

Здесь было много таких… Десятки знакомых и незнакомых лиц, скованных тем единственным, подходящим для них способом.

Зашедшие внутрь двое жрецов мазнули по публике взглядами и выхватили из скопища Велену. Подтолкнули вперёд. Хадиса дернулась за ней, и живот опять скрутило, по коже загуляло пламя. Разум отключался, в который раз делая из страшной реальности навеянный сон…

* * *

Высоко в небе летала огромная птица. Она, словно стервятник, наматывала круги под энергетическим куполом, жалобно клекотала, но не садилась. Линн наблюдала за ней сквозь бинокль и хмурилась.

Телепорт Самсона забросил ее в инженерный корпус, на склад, к остальным студентам-немагам. Девушка от этого бесилась, но когда было задействовано то последнее жреческое заклинание, она от души похвалила парня за сообразительность. Если выбирать между тем, быть ли белой вороной среди штабелями улегшихся магов, или же быть своей среди все еще трепыхающихся обычных людей, — она выбирала последнее. Сам инженерный склад был полуподвальным помещением. Заставленный стеллажами, материалами и изобретениями. Отдельным блоком стояли паровые двигатели и механизмы, работающие от них.

Бинокль Линн понравился, птица — нет. Птиц здесь не должно быть. Ни ночью, ни днём.

— Эй, ты… — позвал ее какой-то парень и бросил ей в руки увесистую клепанную штуковину. — Парогенератор. Варит в мгновение ока, так что будь осторожна…

Взвесив дурынду в руках, Линн скривилась. Вес будет откровенно мешать — для такой вещицы руки должны быть на порядок сильнее. А она, как-никак, менталист, хоть и в прошлом…

— А ножа не найдется? — с сомнением взглянула она на очкастого парня.

— Для хлеба есть, — паренек почесал голову. — Могу подточить и маг-кристалл вставить, только заряжать где будешь?

Вопрос был существенным. Линн еще раз взвесила парогенератор в руках и пожалела, что не обладает Максимилиановыми штанами, — карман-портал не помешал бы.

— Нож для хлеба не подойдет, гибкий слишком… Потверже ничего нет?

— Напильник, разве что… — растерялся парень. Линн и сама растерялась — она такого слова даже не знала.

Ребята вокруг начали похихикивать.

— Заточи ей рельсу, — предложил кто-то, и адептка быстро нашла шутника среди скопища остальных инженеров.

— Из жопы ее тоже шутя доставать будешь? — как бы невзначай поинтересовалась она.

Парень подвис.

— Причем здесь жопа то?

— При том, что если не заглохнешь, я ее туда засуну и поверну так, что кишки наружу вылезут, — пообещала Линн на полном серьёзе.

В повисшем напряженном молчании лишь гудел паровой котел.

— Может, гвоздемет подойдёт? — решила разрядить обстановку одна из студенток и тут же продемонстрировала аппарат и мешок гвоздей.