Кризопраз недовольно цокнул языком, но поделать ничего не мог. Его удел — артефакты, а не хранительские магические финтифлюшки.
Выпустив Хранителя вместе с его подопечной, он сделал короткую перекличку всех присутствующих на этаже, а потом наглухо задраял массивную дверь. Толпа студентов за его спиной хоть и была многочисленной, но там были не все. Кто-то так и не явился, кто-то сделал часть своей работы и ушел наверх, где помощь нужна была не менее.
— Следить за системами, — раздавал он указания. — Ты, свяжись с инженерным… На тебе запись, на тебе связь… — Его палец тыкал в очередного подмастерья, и того моментально сдувало с места. Им хотелось все успеть и, главное, ничего не сломать.
* * *
Огненный шар, спущенный с пальцев Рубина, вытянулся от скорости и завертелся веретеном. Распустился цветком, врезаясь в чужой энергетический щит, покрывая его искристой структурированной сеткой. Щит лопнул. Противник провалился сквозь землю в образовавшуюся под ногами червоточину и тут же появился над головой, уже с новым заклинанием наготове. Рубин червоточин делать не умел. Проклятие бешеной волной слетело с его уст и ударилось в разверзшуюся над головой пространственную дыру.
Ослеплённый противник застрял, червоточина схлопнулась, разрезая его на две части. Ноги продолжили драться, тело достраивалось энергетической сеткой вверх. Сволочь, успел уйти в нематериальность…
— Трахнитесь уже! — взревел Самсон где-то слева, отдергивая назад свою плеть.
Ветряные нити взвыли, натянулись, как струны, прошли чужой щит, словно масло, и тут же развоплотились, уже в который раз. Иная плоскость противника делала их бой абсолютно нелепым и безрезультатным.
— Захлопнись! — рассержено крикнул на него Влад, отбиваясь от неожиданно наметившегося любовника. Морозная игла, вырвавшись из земли острым шипом, прошила противника насквозь, аккурат в момент негаданного поползновения…
Оценив результат, Трахтенберг окликнул Виртуозова.
— Моего приворожи!
— Жопу подставь, сука! — не слыша его, злился Виртуозов. Впрочем, его противник тоже злился. Повлиять как-либо на ушлого инкуба у него не получалось, как говорится: нашла коса на камень.
Неожиданно в пространстве над головами противников вспыхнули красные маячки, сильно облегчая задачу. Лица троих парней прорезали самодовольные ухмылки.
— Зашибись… — прошептал Влад и опустился, касаясь ладонями земли. Морок волной хлынул во все стороны, целясь своими иглами в четко наведенные цели. Огненные шары Рубина разлетелись, словно осы. Ветряная плеть Самсона осталась невостребованной. Фыркнув, он представил в уме фривольную сценку из журнальчика Кризис-фактора и хитро усмехнулся… Где-то на заднем фоне сражение очередного вторженца и представителя факультета хранителей превратилось в сексуальное домогание…
* * *
Отмахнувшись от огненного шара, как от надоедливой мухи, Звездунов живо уклонился от вырвавшейся из-под земли «иглы», которая больше была похожа на шип толщиной с палец, и бросился к полю сражения.
Хадису начало откровенно потряхивать. Сила, витавшая в воздухе, была слишком схожа с ее собственной, и это озадачивало. Ее откровенно тянуло к Самсону, сущность внутри бунтовала и жгла, парализуя и замещая адекватность странными картинами.
Октопус не видел этого. Его привлекало другое: основной бой шел в темноте, при свете луны и магических заклинаниях. Судя по красным маякам, нападавших только среди деревьев было не менее десяти. Противостояла им горстка Раздорцев, два медика и один послушник. И это озадачивало. Где, собственно, остальные?
Взгляд выхватил из общей картины выбитое окно ректорского кабинета, осевшую стену танцевального зала, алые огоньки на крышах инженерного и медицинского корпусов…
Академия была под колпаком…
Хадиса за его спиной неожиданно упала как подкошенная, словно в лихорадке хватаясь за живот. По ее спине начали гулять алые языки магического пламени, очерчивая вокруг девушки ее сущность… Это было очень некстати…
Похоть двух существ вошла в резонанс. Ударила по мозгам, накладываясь непререкаемой константой на ощущения.
* * *
— Зашибись, — вздохнул Ананьев. Желание будоражило тело, а Дич и вовсе откровенно от него потряхивало. Они сидели в подсобке друг против друга за тем же столом с картами, с той лишь разницей, что их парализованные тела абсолютно не слушались, к тому же были привязаны к стульям. Было темно и шумно. Музыка продолжала играть за запертой дверью.
— Это уж слишком… — согласилась Гемарта, прикрывая глаза — Меня сейчас наизнанку вывернет.
— Время укола пропустили… — покачал головой Ананьев. — Вот и трясет…
— Укола? — Гемарта непонимающе взглянула на него, пытаясь понять, о чем идет речь. Вспомнилась перепалка в кабинете Борин. — Ты о Кирин?
Мужчина кивнул, и вокруг его головы неожиданно колыхнулся ореол заметно подросших волос. Это было странно и быстро.
— У тебя волосы растут, между прочим, — все тем же низким и дрожащим голосом прошептала она, наблюдая, как эти самые волосы начинают все сильнее дыбиться на его голове.
— Перевозбудился… — Объяснение потрясло логикой.
Однако дыбились не только волосы. Гемарта чувствовала его потвердевший член собственным коленом, неожиданно оказавшимся не там, где следует.
— Это как?
— Проклятия в умелых руках — штука веская, — глубокомысленно заметил Анонис, сдувая упавшие на лицо пряди. — А когда у тебя под рукой сорок острых на язык адептов, можно и не такого проклятия добиться…
— Ты о чем?
— Да так, о своем… насущном.
— Анонис…
— Молчать… Оба, — совсем некстати заглянул в подсобку боевой маг и слегка напыжился, грозя энергетической звёздочкой. Яркая блямба над его головой мерцала алым и свидетельствовала о том, что Звездунов уже приложил руку к системе безопасности. Сам маг, по всей видимости, блямбы не замечал. Это радовало, если б не один немаловажный факт.
— Мне нужно поговорить с главным, это архи-важно… Крайне приоритетно. Исключительно необходимо! — начал причитать Ананьев до ужаса писклявым голосом, выдавая лицом такую мимику, что даже его коллега Дич поверила.
— Завянь, — порекомендовал боевой маг, захлопывая дверь.
Повисло недолгое молчание. Ананьев усиленно думал.
— Что-то заметила? — сказал он Гемарте, а сам удивился тому, как мягко скользит меж его бедер ее колено.
— Полстены, — пожала плечами декан медицинского так, словно ничего не случилось.
Ананьев хмыкнул:
— Голосов не слышно. Музыка есть, а голосов нет… К тому же, твое колено елозит…
— Оно не может елозить… — фыркнула Дич.
— Очень даже елозит, существенно.
Гемарта задумалась и в конце концов согласилась. Конечности она чувствовала, но не контролировала. Поползновение в сторону Раздорца ничем иным, кроме как ментальным влиянием, быть не могло… Она даже знала, чье это влияние. А значит, есть шанс сбросить паралич с тела.
— И что теперь делать? — поинтересовалась она.
— Думаю, максимально расслабиться и дать волю навеянному желанию, — шумно выдохнул он, и его глаза странно взблеснули при этом.
В этом был странный, но смысл, а еще надежда на удачное разрешение проблемы.
* * *
В голове шуршал Улей, это было столь же отчётливо, как и любая другая мысль. Вальяжно пройдя сквозь распахнутые двери Академии, Первый репетитор вздохнул полной грудью и безошибочно нашел своих подчиненных. Новый канал мысленной связи поражал своими возможностями, как и силой, что по нему передавалась.
Новый вдох был еще глубже предыдущего. Гулкое, на грани ультразвука, заклинание сорвалось с его уст дикой силой. Каждый из жрецов, где бы он ни стоял, чем бы ни занимался, — дополнил ее своими страшными партиями.
Звук пробирался всюду: в каждую щель, в каждые уши… В каждое действие, парализуя и наводя беззвучную нетерпимую агонию. Без разницы, куда: в парк, в подвал, на крышу или за задраенные двери.
Где бы кто ни находился, что бы ни делал… Заклинанию были без разницы чужие проблемы, метания и цели. Ему было все равно, куда кто бежал и кого спасал, кого закрывали своим телом, а кого убивали… Черные и белые энергетические цветы простелились вдоль стен и корпусов, расцвели на потолках и ветвях. Мир мерцал и страдал, пока Первый репетитор медленно наслаждался произведенным эффектом.
