— Так Вы подпишите договор? — решила встрять ректор и, получив в ответ быстрый кивок, едва скрыла самодовольную усмешку. — Давайте вернемся в мой кабинет и займемся бумагами. Уверена, Вам у нас понравится!

— Уговорили, — согласился принц, с сожалением отпуская руку Хадисы и возвращаясь в ректорский кабинет.

Закрывая за собой дверь, ректорша еще на миг выглянула, обращаясь к секретарю:

— А что здесь за сборище?

— Так, провинились, — объяснила Марита.

— Простить… Хотя нет, ждать, пока мы не освободимся. Будет отработка у всех! — и на сей звучной ноте захлопнула за собой дверь.

— Я сейчас кончу, — неожиданно выдала Хадиса, после чего Велена и Камилла обессиленно плюхнулись на диван по обе ее стороны, Марита поперхнулась своим кофе, а Влад и Самсон понимающе переглянулись. Действие проклятия Рубина начало набирать обороты. То ли ещё будет.

Считалось, что в каждом учебном заведении должен быть кабинет Его Умнейшества. Такой был и в Высшей академии демонизма и магии. Размером в тридцать квадратных метров, меблированный и оснащенный по последнему письму науки и техники.

Близился полдень. Настенные механические часы беззвучно шли. Заводные металлические зайцы скользили внутри объемного циферблата и передвигали стрелки на нужное время. Из музыкальной шкатулки, стоящей в одном из открытых шкафов, доносилась легкая расслабляющая мелодия.

Его Умнейшество Первый Репетитор пренебрег письменным столом, стоявшим возле окна, и занял собою почти весь диван. Рядом с диваном стоял низкий столик, заставленный яствами, которые медленно, но верно поглощались им. Мужчина был массивен. Одет не вызывающе, но со вкусом. Поговаривали, ранее он был жрецом Многоликого, пока не решил заняться более важными делами. Какими правдами и неправдами он пробивался в образовательную сферу — история умалчивала. Но должность свою он занимал уже добрые пятнадцать лет и, в принципе, использовал ее по назначению. По крайней мере, Звездунов был до недавнего времени в этом абсолютно уверен.

Увы, последние события, а особенно последние минуты, значительно пошатнули его уверенность.

Октопус сидел напротив Первого Репетитора в неудобном кресле и слушал, чувствуя, как все больше внутри него нарастает гнев.

— Никакой ошибки в уведомлении нет, господин Звездунов. Время госзаказа изменению не подлежит, — тем временем цедил сановник, не забывая при этом поглощать поздний завтрак. Сейчас перед ним на необъятной тарелке цельной тушкой лежал печеный рябчик. Мужчина воткнул в него вилку и начал резать. — В конце учебного года пять лучших студентов уйдут на служение в Культ. Ещё десять — в госструктуры. Самые выносливые попадут в дворцовую службу охраны. Нравится или нет, но в следующем году вы должны набрать первый курс. Сохранять и далее годовой разрыв между выпусками факультетов недопустимо.

— Вы ставите меня в неудобное положение, — прошептал Звездунов, следя, как куски мяса исчезают один за другим. Аппетит у Первого Репетитора был неожиданно хорошим.

— Не обижайтесь, господин Звездунов, но вы в нем с самого начала. Предыдущий декан напортачил. Культ Хранителей прогнил за три десятка лет, исправлять вам. Надо поднажать.

— Но не ценой студентов! Поднажмите в культе, а не здесь! Невозможно выучить два года за один!

— Как, кстати, новенькие? — перебил Репетитор и поднял на него взгляд, не переставая жевать, потом потянулся за салфеткой и обтер рот. Звездунов сглотнул.

— Они… сильны. Я бы хотел…

— А сила Хадисы Кирин?

— Привыкает, — ответил Звездунов, понимая, что ему даже не дают договорить. И все же он должен спросить… Слегка поправив узел галстука, чуть подался вперед. — Извините за бестактность, но раз она так вам нужна, не проще было подождать год и отдать ее на нормальный пятигодичный курс? Да и остальные девушки, они…

Репетитор вскинул руку, веля молчать. Рот Октопуса захлопнулся сам, без его на то воли.

— Его Императорскому Высочеству нужны послушницы, понимающие специфику, — наконец начал сановник, — а не Хранители, знающие в деле толк. Культ не готов жертвовать чистыми душами для таких прихотей. Потому просто делайте то, что вам сказали, Октопус. — Он опустил руку, и немота тут же спала с декана. — И держите щупальца при себе. Я думаю, намек был предельно ясен? Можете идти…

Большого труда стоило не хлопнуть дверью.

* * *

Анонис ждал в приемной. Выглядел сегодня необычнее, чем всегда, облачившись в национальные одежды вместо низменного лабораторного халата и мешковатых штанов. Темно-фиолетовый халат был перетянут шелковым поясом, черные волосы — распущены. Даже чешуя вдоль носа проступила, чего он в обычно не допускал.

— Хорошо имеет? — сощурил он глаза и улыбнулся. Вот только выглядел Анонис при этом зловеще. Звездунов покосился на него, но ничего не ответил и попросту покинул приемную.

Ананьев проводил его взглядом, а после, оценив стойки двух охранников, пошел получать свою порцию любви от начальства.

* * *

— Нет, ну ты видела, какая у него кожа? — тихо вздохнула Камилла, отвлекая всех от недвузначного откровения Хадисы. — Да мне надо неделю в молоке отмокать, чтобы такой лялей быть.

Хадиса лишь крепче поджала губы, вперившись взглядом в две мужские задницы. Влад и Самсон развернулись к ним спиной и тихо шептались о чем-то своем, перегнувшись через подоконник. Все бы ничего, но их брюки облепили узкие мужские ягодицы, словно вторая кожа, и теперь воображение бедной красавицы не давало ей покоя. Она ощущала в полной мере, как ее накрывает безумие. Как тогда, в день приезда. Словно издеваясь, девочки, сидящие возле нее, начинали тупеть на глазах. И, увы, Хадиса их престранные разговоры тоже списывала на свою силу, но ничего поделать с ней не могла.

— Блин, запара, — вздохнула Велена, внимательно осматривая свои руки. — Тебе вояж с молоком, а мне что со своими мозолями делать? Посмотри! — И она ткнула на огрубевшую кожу. — Да он же на меня такую даже не посмотрит.

— А ты свой скальпель в руку возьми, — нашлась Камилла. — Такой аргумент еще никто мимо себя не пропустил!

Самсон приподнялся и хлопнул друга по плечу, после чего довольно потянулся и мельком глянул на девчонок. Тут уж он неожиданно поймал на себе взгляд брюнетки и отвернулся, а Кирин в который раз тяжело и печально вздохнула:

— И задница у него аппетитная.

— Хорошая…

— Отличная… — подтвердили будущие светила медицины, вспоминая принца.

— И крепкая, — вставила последние слова Хадиса, даже не замечая, что говорит это вслух.

— Свезло тебе, ты ему понравилась, — дружелюбно подбодрила девушку Камилла. Велена, наоборот, фыркнула.

— Это он просто ее брата знает.

— Причем здесь мой брат? — удивилась Хадиса и, поняв, о ком толкуют девчонки, тихо рассмеялась. — Нет, эта бледнолицая пародия на Люцифера меня не интересует.

— А кто ж тебя интересует? — вдруг вклинился в их тихий разговор Самсон. Влад же стоял за его спиной и тихо посмеивался. Проклятие Рубина явно красило эту сдержанную устрицу.

Так некстати вспомнилась ее аппетитная попа, которая буквально этой ночью имела возможность побыть в его руках.

Вскинув на адепта взгляд, Хадиса на миг замерла, будучи не в силах ни отвести глаз, ни достойно ответить. Ее словно парализовало. Самсон же, не ожидавший, что она вперится в него взглядом, и сам замер, вопросительно вскинув белесые брови. Улыбка на его лице медленно расползалась, словно приглашала ответить, а Хадиса все больше и больше краснела… Пока не закатила глаза и не повалилась на диван всем своим телом. Камилла взвизгнула, подпрыгнув. Велена же, наоборот, схватила сомлевшую девчонку за лацканы ее форменного пиджачка и хорошенько встряхнула.

— Подъем!!!

Влад втихаря смылся к окну, давя непозволительную в данной ситуации улыбку. Самсон, в свою очередь, осторожно отодвинул Велену, вскинул Хадису на руки и решительно потопал на выход.