— Почему ты ему не сказала? — спросила Хадиса, когда они уже уселись за учебники.

— Если ему так надо, пусть с семьей свяжется, — фыркнула Ррухи, откидывая растрепанную косу за спину. — То, что я белобрысая, не значит, что я бешеная. А его послушать — так я недомерок какой-то.

— А не боишься, что он действительно с твоей семьей свяжется?

— Пусть… — отмахнулась Ррухи, уютно подбирая ноги под себя. — Ничего это не изменит. Ну, разве что Звездунова напыщенным ослом посчитают.

Здесь Хадиса была вынуждена согласиться. Ничем другим разговор с кланом оборотней закончиться не мог. И виновником неудобной ситуации, в которую попадет Октопус Звездунов, будет только он сам.

Стоило Кирин погрузиться в чтение очередной замысловатой книги, как Ррухи решилась на вопрос. Судя по тону, он ей тоже нелегко давался.

— Ты ректору сказала о своих провалах в памяти?

— Нет, — выдохнула Хадиса, уставившись в книгу. От волнения строчки перед глазами начали плясать.

Подруге ее ответ явно не понравился.

— Ты надеешься на ту посылку?

— Да, — ещё тише ответила Кирин и почувствовала себя круглой дурой. Подняв взгляд на Ррухи, она поняла, что та думает так же.

— Это ведь не беспочвенные подозрения Звездунова, это — факт.

— Я знаю… — Она уже не отводила взгляда, устало смотря в блеклые глаза.

— Давай так. — Ррухи слегка подалась вперёд. — Я не достаю тебя вопросами, а ты, если проблема повторится, послушно идёшь в медблок.

— Хорошо.

— А теперь мы учимся, — сказала она таким чопорным тоном, словно была как минимум преподавательницей в институте благородных девиц.

Хадиса, верная своей привычке, согласилась молча и без комментариев. Она снова чувствовала себя маленьким ребёнком, вокруг которого порхали няньки.

* * *

— Приятно, что сегодня я не буду одна заниматься, — улыбнулась Хадиса и взглянула на часы. У них оставалось ещё минут пятнадцать на отдых, а потом можно и в спортзал.

Ррухи на ее заявление лишь смешливо фыркнула:

— Можно подумать, я специально засыпала, чтобы ты одна по Академии ходила. Поверь, сегодня от тебя ни ногой, пока не пойму, что с тобой творится.

Тут Кирин не нашлась что ответить. Углубляться в тему она не желала, вываливать на подругу неприятную правду — тоже.

Решив последние десять минут почитать, Хадиса вновь уткнулась в книгу. Чтение магического права дивным образом упорядочило мысли. Сердце билось ровно и спокойно, в животе ничего не порхало. Наверное, впервые за несколько суток Хадиса чувствовала себя в своей тарелке.

Картинка перед глазами переменилась слишком резко, вытесняя реальность сводящим с ума видением.

Вместо шершавых страниц под пальцами скользнула ткань. Полумрак не скрывал ни мощного накачанного торса, ни светлых волосков, вьющихся на груди мужчины. Его разгоряченная, чуть влажная кожа казалась смуглой. Крепкие объятия сжали ее тело сильнее. Требовательные прикосновения сводили с ума, отбрасывая самообладание в дальний угол сознания.

Шелковое одеяло сбилось к ногам, ни капли не защищая от чужого жадного взгляда. О да, он смотрел слишком жадно и очень волнующе. В полумраке его волосы казались серыми. Мягкие и слегка вьющиеся, они приятно скользили меж пальцев. Ее ладони опустились ниже, вцепились в плечи, стоило его губам коснуться кожи на шее. Слишком чувствительно и нежно, чтобы скучать.

Словно в лихорадке, Хадиса пыталась насытиться им, почувствовать вкус и запах, ощутить прикосновения и испытать тяжесть его тела. Целовала мягкие губы, обнимала за плечи и вжималась в его обнаженное тело.

Она хотела большего.

Но стоило прикосновениям стать откровеннее, как дверь в комнату резко отворилась.

— Ты вообще оборзел! Это моя комната, — включая свет, заявил черноволосый красавчик.

Парень, все ещё сжимающий в объятиях оторопелую от такой наглости Хадису, резко отпустил ее, из-за чего Кирин шлёпнулась на постель. Поднявшись, он схватил с соседнего кресла халат и бросил его неудавшейся партнёрше:

— Иди в ванну… — обратился он к ней.

Уже прикрывая дверь, она услышала, как парни начали переругиваться:

— Влад, ты не вовремя.

— Ещё бы я был вовремя! Вы меня на кой Кнуту на растерзание оставили?

— Ну пардон, — рассмеялся тот в ответ. — С Аноном каждый сам за себя.

Хадиса задумчиво подошла к раковине и, намылив руки, умылась. Мыло пахло медом и корицей, явно не дешевое. Балует себя парень лично, или это поклонницы одаривают его. Она невольно поджала губы, понимая, что ревновать этот ходячий мешок мускулов и тестостерона — попросту глупо.

И все же… Хотелось заполучить этот "мешок" в свое личное пользование. Особенно сейчас, когда возбужденное тело ныло от напряжения, а перед глазами слегка плыло. Этот Влад пришел слишком не вовремя.

Подняв, наконец, взгляд на зеркало, Кирин поправила ярко-розовую челку. Осознание происходящего билось где-то в глубине и никак не хотело показаться наружу. Зеленые глаза, малиновые брови и ресницы, лицо сердечком, нос, усыпанный веснушками… Полные алые губы, явно с перманентным макияжем. Засос чуть ниже левой ключицы…

Девушка, взирающая на нее из зеркала, была незнакомой. Яркой, эффектной и никаким боком к Хадисе не относящейся. Кирин сглотнула, растерянно разглядывая непривычную внешность.

Дверь за ее спиной отворилась. Блондин, державший ее в объятиях буквально пару минут назад, самодовольно улыбнулся и многозначительно повел бровью.

Она обернулась, откровенно разглядывая его. Он действительно был смуглый. Темные соски венчали широкую, слегка курчавую грудь. Такие же светлые миниатюрные кудри прочерчивали дорожку от пупка к едва прикрытому простыней паху. При свете он выглядел моложе, глаза же говорили о другом. Перед ней стоял демон в рассвете сил, но никак не человеческий юнец.

— Продолжим?

— Нет, — выдохнула Хадиса, едва ворочая языком, и попятились от зеркала.

Улыбка на лице парня стала ещё шире. Она ему необыкновенно шла, делая его похожим на ангела с задорными ямочками на щеках.

— Мне нравится ход твоих мыслей. — Он подался вперёд.

— Самсон, я все слышу! — недовольно гаркнул из-за двери Влад. — Прекращай это дело.

— Самсон, — эхом повторила его имя Хадиса и судорожно сглотнула, понимая, что ее тело движется помимо ее воли, не поддается разуму… Наоборот, оно подвластно этому человеку.

Блондин опять улыбнулся, но теперь уже мягче и, глядя ей в глаза, медленно освободил ее грудь от халата.

— Ты чудесна…

Ее руки самовольно обвили его шею, скользнули вниз по спине, в то время как его ладони накрыли ее грудь, а пальцы сжали соски. Губы почти встретились, но он так и не закрыл свои сияющие голубые глаза, в которых отражалась незнакомая женская внешность.

* * *

Часы пробили шесть вечера. Хадиса вздрогнула от неожиданности и оглянулась. Она опять находилась в своей комнате. Ррухи сидела напротив нее, уткнувшись носом в книгу, и посапывала.

Судорожно сглотнув, Хадиса дрожащими руками отложила книгу на стол и кое-как поднялась с кресла. Затекшее тело слушалось плохо, отдавая болью и покалыванием при каждом движении. Добравшись до шкафа, девушка отворила его дверцу и судорожно уставилась в зеркало, висевшее на внутренней стороне двери. Ее лицо, ее губы и глаза, неизменно черные, как смоль, волосы… Хадиса нервно облизнулась, все ещё чувствуя вкус его губ.

Это не правда, всего лишь видение. Так не бывает.

Раздраженно дернула за петельки на блузке, расстегивая. Ей нужно переодеться, сходить в спортзал и хорошо остудиться. Навязчивая мысль билась в голове ровно до тех пор, пока блузка держалась на теле. Но стоило ей скользнуть на пол, как взгляд прикипел к чернеющему засосу под левой ключицей.

Безликие Хранители…

Не отрывая взгляда от зеркала, девушка медленно подняла блузку и, сложив, спрятала в шкаф. Потом на негнущихся ногах вернулась к креслу и все так же медленно опустилась в него.